– Десять дней верхом в том же темпе, в котором мы ехали сюда, – ответил Арди. – Или от двух до трех дней на поезде, в зависимости от того, новый двигатель или старый.

– Значит, шесть дней, чтобы съездить туда и обратно, – выдохнула Тесс. – Мы не успеем.

– Не успеем, – согласился Арди.

Она потерлась щекой о его плечо, напоминая кошку, которая устраивалась поудобней, а Ард просто вдыхал аромат ее волос и пропускал их через пальцы, попутно обнимая невесту. На ее пальце все так же темнело старинное простое кольцо. И Тесс нисколько не заботили ни простой фасон, ни дешевый металл, ни отсутствие камня в потрескавшемся и развалившемся «ложе».

– А как будут горы на языке матабар? – спросила она.

– Все горы или Алькада?

Она дернула плечиками:

– И так и так.

В памяти Арди пронеслись сцены прошлого, в которых Атта’нха учила его читать свитки на разных языках, переводя те на наречие матабар, которому обучила своего ученика в самую первую очередь.

Спящие Духи, как же многому волчица успела его научить всего за шесть лет.

– Горы будут Ant’ae, а Алькада – Antareman, но это слово заимствовано из языка Фае.

– А как будет небо?

– Небо будет – Lishaer.

– Лишаэр, – повторила Тесс. – Звучит очень… знаешь, как журчание воды. То стихающее, шипящее, то рычащее и громкое.

– Так и есть, ты абсолютно права, – Арди нежно поцеловал пламенную макушку. – Это из-за того, как формировался язык матабар. Небо отражается в воде.

– Формировался язык… расскажи, пожалуйста, – она забавно засопела носом в сгиб его локтя. – Мне нравится, когда ты рассказываешь что-то такое.

Ардан провел пальцами по ее спине. Едва-едва касаясь кожи. Девушка выгнулась дугой, сильно сжав пальцами его руку.

– Все языки, за исключением языка Фае, – он провел ладонью ниже, чем позволяли правила приличия, – формируются как понятийное описание окружающей действительности. Потому и первые языки являются логографическими.

– Лого… графическими… это… как? – с придыханием спрашивала Тесс.

– Письменные символы изображали целое слово – понятие. Затем уже, в течение естественного прогресса, их стали непроизвольно сокращать. Сперва до слогов, затем до звуков, которые теперь известны как буквы.

Она перевернулась на другой бок и запустила руку ему в волосы. Так близко, что он мог почувствовать ее дыхание на своем лице. Ее зрачки расширились, почти закрыв собой изумрудную радужку, а Арди все падал и падал в эту совсем не страшную, пусть и темную, бездну.

– Продолжай, – произнесла она едва слышно.

– Язык матабар, как и язык северных эльфов, является не смысловым, а имитационным. Он имитирует звуки природы, из-за чего не имеет своей логографической формы, потому как не имеет смысла придумывать отдельный символ для природных объектов, – Арди чувствовал ее руки на своем торсе, но все никак не мог отвести взгляда от глаз. – Северные эльфы впоследствии использовали для своего наречия письменную форму лесных эльфов, обитавших на границе современных Фатии и Империи, а вот матабар перешли к наскальной живописи и…

– Я говорила не об этом, когда просила продолжать, – перебила Тесс и сомкнула их губы поцелуем.

Он притянул ее ближе и…

В дверь постучали.

Обрученные замерли, так и не разорвав тесных объятий. Будто оба надеялись, что им показалось. И что на самом деле никто в этом далеком мире не спешил нарушить уют их маленького укромного уголка, в котором лишь запах степи, принесенный ветром через открытое окно, и еще смятые простыни.

Но в дверь постучались еще раз.

– Арди, – из коридора донесся голос Эрти. Он звучал с заминкой и явно неловко. – Тебя матушка просит вниз. Помочь с рубкой мяса – папа воду в колодце набирает. Что-то с генератором. Водопровод зачах.

Ард с Тесс переглянулись. Оба едва-едва сдерживались, чтобы не дать волю глупому, нервному смеху.

– Эрти, дорогой, ты перепутал комнаты, – стараясь выдержать как можно более нейтральный тон, громко ответила Тесс.

Судя по звукам, Эрти явно переминался с ноги на ногу и хотел как можно быстрее спуститься по лестнице вниз.

– Я чувствую его запах за дверью, Тесс, – произнес он так, что Арди буквально воочию увидел, как его брат заливается пунцовой краской. – А еще ваша… твоя комната, Тесс, находится прямо под спальней родителей. И… вы не очень тихие. И… Вечные Ангелы! Все! Я вниз!

И он пулей пронесся по коридору, а затем гулкими барабанами застучали массивные рабочие ботинки по надрывно стонущим половицам лестницы.

Теперь уже Тесс постепенно покрывалась красными пятнами, как вареная свекла. А Арди в отражении ее глаз увидел, как точно такими же пятнами покрывается и его собственное лицо.

– О Светлоликий, – просипела она, зарываясь лицом в подушку. – Какой позор… какой позор…

Арди, будто выброшенная на берег рыба, молча хватал ртом воздух.

– Ты можешь стереть всем память? – прозвучало приглушенное мычание откуда-то из недр подушки.

– Возможно… наверное… в теории… может быть, я смогу что-то придумать, но…

– О Светлоликий… лучше просто иди вниз. Дай мне здесь спокойно умереть со стыда.

– А мне где умирать со стыда?

– Внизу!

И она спихнула его с кровати, после чего резким движением закуталась в одеяло, откуда все так же доносились панические молитвы Светлоликому. Обрывистые. Тесс не помнила их наизусть.

Арди, поняв, что весь удар ему надо взять на себя, схватил разбросанную на полу одежду, нацепил ту, нелепо попрыгав около зеркала, и вышел за дверь. На лестнице он вспомнил про волосы и попытался их пригладить, но без воска те выглядели как и всегда – до того волнистыми, что почти кудрявыми, и взъерошенными, как шерсть барса, уставшего от длительного перехода по горным тропам.

Как же он мог забыть, что одна из двух гостевых, расположенных на втором этаже, находилась аккурат под спальней матушки с ее мужем.

О Спящие Духи…

Внизу, в холле, маленькая Кена валялась на ковре и играла со своим новым другом, которого назвала Гута. Это сперва вызвало у Арди удивление, но затем он узнал, что Эрти рассказывал сестре про говорящие деревянные игрушки, с которыми разговаривал в детстве его старший брат. А самому Эрти об этом рассказала Шайи.

Вот такая забавная цепочка событий.

И да, Арди пытался хоть как-то отвлечься от того, что произошло.

На просторной кухне, отделенной от обеденной зоны столом для готовки, в домашнем платье, поверх которого надела серый фартук, уже трудилась Шайи. В духовке томилось ароматное жаркое из кролика, на плите пыхтели закипающие кастрюли под суп и кашу. А судя по ингредиентам на разделочных досках, Шайи собиралась приготовить мясной суп из дикого кабана и кашу с отрубями.

Да, в Эвергейле они и подумать не могли, что у них разом может готовиться столько разнообразных мясных блюд. Да еще и с самыми разными продуктами. Не говоря уже о том, что поодаль будет стоять массивный, пузатый, выглядящий сродни металлической бочке, самый настоящий рефрижератор. Только сейчас открытый нараспашку и пустующий.

– Келли несколько часов назад перенес продукты в ледник в подвале, – Шайи отвлеклась от шинкования пучка укропа и кинзы. Она подняла на Арди взгляд далеко не добрых, скорее даже сердитых глаз. – Должна ли я уточнять, что ночью так сильно шумел ветер в каминной сети, что мы не слишком-то выспались?

– Я… я… я…

– Арди, – Шайи отложила нож и взяла в руки скалку. – Видишь вот это?

– В-вижу, – с заминкой кивнул Ардан.

Порой в этой мягкой, спокойной и очень улыбчивой женщине все же проглядывалась жена Алькадского Егеря, которая была готова в любой момент вскинуть на плечо ружье или же взять в руки топор и начать махать им в сторону, где из леса раздавалось рычание волков, собирающихся навестить их курятник.

Да, сейчас, после стольких лет, та молодая девушка уже почти не появлялась на свет, но все же…

– Если бы не кольцо твоего прадеда на ее пальце, сынок, то эта скалка оказалась бы на твоей спине. И очень, очень надеюсь, что мой намек тебе предельно ясен и ты перестанешь позорить меня, своего отца и прадеда, – Шайи сверлила его горячим, полным праведного гнева взглядом. – Мы тебя не так воспитывали.