— Хорошо, Мери, — медленно произнёс он. — Я покажу вам часть правды. Но должен предупредить — то, что вы увидите, может изменить ваше представление обо мне и о мире в целом.

Он поднялся и подошёл к другой части стены, где располагалась небольшая сканирующая панель. Приложив ладонь, Кларк активировал ещё один скрытый механизм. В полу открылся люк, ведущий в подземное помещение.

— Прошу за мной, — пригласил он, предлагая Мери руку.

Они спустились по узкой лестнице в просторное подземное помещение, резко контрастирующее с антикварным магазином наверху. Здесь всё сверкало металлом и стеклом, голографические дисплеи парили в воздухе, а в центре располагалась лаборатория, заполненная оборудованием, которое выглядело как минимум на столетие опережающим свое время.

— Что это за место? — выдохнула Мери, очарованная футуристической обстановкой.

— Одна из моих лабораторий, — ответил Кларк. — У меня их несколько по всему миру.

На самом деле, это помещение было миниатюрной копией стандартной исследовательской станции Альтаира, оборудованной по минимальному протоколу. Здесь хранились запасные модули для корабля, образцы различных материалов с других планет и базовые инструменты для проведения научных экспериментов и ремонтных работ.

— Но как? — Мери обвела взглядом помещение. — Такие технологии должны стоить миллиарды! И почему всё это скрыто?

— Некоторые открытия опережают своё время, Мери, — серьёзно сказал Кларк. — Человечество должно развиваться постепенно, иначе технологии могут принести больше вреда, чем пользы.

Он подошёл к одному из устройств, похожему на прозрачную капсулу со множеством датчиков и манипуляторов.

— Это молекулярный преобразователь, — объяснил он. — Полная версия «философского камня», который я показывал в патентном бюро.

Кларк активировал устройство и поместил внутрь горсть обычной земли из небольшого контейнера. Капсула засветилась, внутри закружились яркие частицы, и через несколько секунд вместо земли на дне лежали мелкие драгоценные камни разных цветов.

— Невероятно, — прошептала Мери, рассматривая результат трансформации. — Это нарушает все законы сохранения массы и энергии!

— Не нарушает, — поправил её Кларк. — Просто использует их иначе, чем принято в современной физике. Квантовая механика открывает возможности, о которых Эйнштейн только догадывался.

Он намеренно использовал термины и концепции, знакомые землянам, чтобы Мери могла хотя бы частично понять принцип работы устройства. На самом деле, технология основывалась на манипуляциях с субатомными частицами на уровне, до которого земная наука доберётся не раньше, чем через несколько столетий.

— А это, — он подвёл её к другому устройству, похожему на кристаллический шар на постаменте, — нечто более интересное.

Кларк коснулся шара, и тот засветился изнутри. Над ним возникло трёхмерное изображение — детально проработанная голограмма Солнечной системы с планетами, лунами и космическими станциями.

— Интерактивная модель? — догадалась Мери, протягивая руку к голограмме.

— Не совсем, — Кларк улыбнулся. — Это прямая трансляция. Вы видите Солнечную систему в реальном времени, с разрешением, достаточным для обнаружения объектов размером от десяти метров.

Мери потрясённо смотрела на голографическую проекцию, где крошечные точки космических станций и спутников двигались по своим орбитам вокруг голубой сферы Земли.

— Но… такой технологии не существует, — прошептала она. — Наши лучшие телескопы и радары не могут давать подобное разрешение в реальном времени!

— Не существует в широком доступе, — уточнил Кларк. — Но технология реальна, как видите.

Он опустил тот факт, что данная система использовала квантовую запутанность частиц для мгновенной передачи информации со спутников-наблюдателей, расположенных по всей Солнечной системе — технологию, которая нарушала земные представления о предельной скорости распространения сигнала.

Мери молча рассматривала голограмму, пытаясь осмыслить увиденное. Затем перевела взгляд на Кларка: — Кто вы? Правительственный учёный? Часть какой-то секретной программы?

Кларк понимал, что Мери ищет объяснение в рамках своей картины мира — секретные проекты, сверхтехнологии, хранящиеся в недрах военных лабораторий. Часть его хотела оставить ей эту комфортную иллюзию.

Но другая часть, та, что неожиданно почувствовала связь с этой земной женщиной, хотела большей честности.

— Нет, Мери, — тихо сказал он. — Я не связан ни с одним земным правительством или организацией.

— Тогда кто вы? — в её голосе звучало не обвинение, а искреннее любопытство и что-то ещё… надежда?

Кларк колебался. Полностью раскрыть свою личность означало нарушить Протокол Невмешательства на максимальном уровне. Но Земля уже давно перестала быть для него просто объектом изучения или потенциальным товаром. А с появлением Сируса ситуация кардинально изменилась — планете грозила реальная опасность.

— Я исследователь, Мери, — начал он осторожно. — Я изучаю различные… места и культуры. Фиксирую данные, анализирую развитие, иногда помогаю направить его в более благоприятное русло.

— Вы говорите так, будто наблюдаете за нами со стороны, — заметила Мери. — Как за лабораторными крысами.

— Нет, — возразил Кларк. — Как за младшими братьями, делающими первые шаги. С заботой и надеждой.

Мери смотрела на него долгим, изучающим взглядом.

— Вы не человек, верно? — тихо спросила она. — По крайней мере, не совсем.

Вместо ответа Кларк подошёл к одному из устройств и активировал его. Над панелью появилось трёхмерное изображение человеческого тела, внутри которого проступала другая структура — с иной анатомией, дополнительными органами, более сложной нервной системой.

— Это я, — просто сказал он. — Точнее, моя истинная форма, адаптированная для жизни на Земле с помощью биологической оболочки.

Мери несколько секунд молча рассматривала голограмму, затем посмотрела на Кларка новым взглядом — словно заново оценивая каждую черту его лица, каждое движение.

— Откуда вы? — спросила она, и Кларк с облегчением отметил, что в её голосе не было страха — только бесконечное любопытство.

Он подошёл к голографической проекции Солнечной системы и жестом расширил масштаб, так что теперь перед ними вращалась модель всего Млечного Пути. Одним движением руки Кларк выделил яркую точку далеко от Солнца.

— Альтаир-4, — произнёс он. — Моя родная планета. Была ею, по крайней мере, до Великой Катастрофы.

Говоря о доме, Кларк почувствовал непривычную для альтаирианца эмоцию — тоску. За годы на Земле он стал более восприимчив к человеческим чувствам, и теперь воспоминания о погибшей цивилизации вызывали в нём не только интеллектуальное сожаление, но и глубокую эмоциональную боль.

— Катастрофы? — переспросила Мери.

— Пятнадцать лет назад эксперимент с гравитационной установкой привёл к коллапсу планетарного ядра, — ровным голосом сообщил Кларк. — Большая часть населения погибла. Я был среди немногих, кто оказался в дальней экспедиции и выжил.

Мери инстинктивно сделала шаг к нему и коснулась его руки — простой человеческий жест поддержки.

— Мне очень жаль, Кларк, — искренне сказала она.

— После трагедии я решил… изменить свой путь, — продолжил он. — Стал межзвёздным торговцем, чтобы накопить ресурсы и найти новый дом для выживших.

— Торговцем? — переспросила Мери. — Чем вы торгуете между звёздами?

Момент истины. Кларк мог бы солгать, но что-то подсказывало ему, что полная честность — единственный правильный путь с этой женщиной.

— Планетами, Мери, — тихо ответил он. — Я торгую планетами.

Её глаза расширились от шока: — Планетами? Как… как это возможно? Кто может купить или продать целую планету?

— В галактике существуют империи и корпорации, обладающие ресурсами, которые вы не можете себе представить, — объяснил Кларк. — Для них покупка и терраформирование планеты — обычное капиталовложение.