Он деактивировал голографические проекции, и в обеденном зале повисла тишина, нарушаемая лишь далеким журчанием фонтанов.

— Знаешь, что самое страшное в формуле цены планеты? — спросил он, глядя в глаза Мери. — То, что она работает. Она действительно позволяет объективно оценить стоимость мира с точки зрения его полезности для покупателей. Но она не учитывает бесценное — красоту уникальности, ценность неповторимости, важность права каждой цивилизации на собственный путь развития.

— По этой формуле Земля стоила бы около 12,000 парсеков, — продолжил он. — Высокое биоразнообразие, стабильный климат, разумная раса с большим потенциалом, стратегическое положение на торговых путях. Очень выгодная сделка.

— А сейчас? — спросила Мери. — Сейчас, когда ты знаешь нас лучше?

Кларк посмотрел на нее — на эту удивительную земную женщину, которая за несколько дней перевернула его представления о ценности и смысле. В ее глазах он видел то, чего не учитывала никакая формула — человечность.

— Сейчас я понимаю, что Земля бесценна, — тихо сказал он. — Не потому, что она богата ресурсами или стратегически важна. А потому, что она единственная. Такая же единственная, как и каждый из миров, которые я продал.

Он поднялся из-за стола и подошел к панорамному окну, за которым простирался искусственный сад убежища.

— Но есть одна проблема, Мери. Защитное поле вокруг Земли продержится максимум пять лет. После этого планета снова станет доступна для торговцев и завоевателей. И к тому времени мы должны подготовить человечество к встрече с галактическим сообществом.

— Как? — Мери подошла и встала рядом с ним.

— Технологии — это только первый шаг, — ответил Кларк. — Нужно изменить само мышление людей. Подготовить их к идее, что вселенная полна разумной жизни. Научить их быть не только потребителями и конкурентами, но и защитниками уникальности других миров.

— Ты хочешь превратить людей в торговцев планетами? — с тревогой спросила Мери.

— Нет, — Кларк повернулся к ней, и в его глазах горела решимость. — Я хочу превратить их в защитников планет. В цивилизацию, которая будет ценить уникальность выше прибыли. В пример для всей галактики того, как должны развиваться разумные расы.

— Это возможно?

— Не знаю, — честно ответил Кларк. — Но мы должны попытаться. Потому что альтернатива — это мир, где все планеты имеют цену. Где каждая цивилизация может быть продана. Где вселенная превращается в один большой рынок, управляемый жадностью и равнодушием.

Мери задумчиво смотрела на игру света и тени в саду убежища. Где-то там, за стенами горного комплекса, продолжалась обычная жизнь — люди вставали на работу, дети шли в школу, ученые делали открытия. И никто из них не подозревал, что судьба их мира зависит от решений, принимаемых в залах далеких космических станций.

— Кларк, — сказала она наконец, — а что если мы начнем прямо сейчас? Не ждать пять лет, а начать готовить людей уже сегодня?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, подумай, — Мери повернулась к нему, в ее глазах загорелось вдохновение. — У тебя есть глобальная корпорация, технологии, ресурсы. У тебя есть знания о том, как устроена галактика. А у меня есть понимание того, как думают и чувствуют люди.

Кларк заинтригованно поднял брови: — Продолжай.

— Мы можем создать образовательную программу. Не «инопланетяне существуют и скоро прилетят», а постепенное расширение сознания. Фильмы, книги, игры, образовательные курсы — все, что поможет людям мечтать о звездах. Не как о завоевании, а как о встрече с друзьями.

Идея была простой и одновременно гениальной. Вместо шокового откровения — постепенная подготовка. Вместо страха перед неизвестным — любопытство и надежда.

— «Земля среди звезд», — задумчиво произнес Кларк. — Программа по подготовке человечества к космическому будущему. Это… это может сработать.

— И не только подготовка, — добавила Мери. — Мы можем влиять на ценности. Показывать, что истинное богатство — это разнообразие, что настоящая сила — в защите слабых, что величие цивилизации измеряется не захваченными территориями, а количеством культур, которые она помогла сохранить.

Кларк смотрел на нее с растущим восхищением. За несколько дней эта земная женщина не только приняла реальность межзвездного мира, но и предложила план по изменению фундаментальных принципов, по которым этот мир функционировал.

— Знаешь, что самое удивительное? — сказал он. — Идея защиты цивилизаций вместо их эксплуатации настолько радикальна для галактического сообщества, что может произвести революцию. Если нам удастся создать на Земле культуру, основанную на таких принципах…

— То ваши торговцы планетами останутся без работы, — закончила Мери с хитрой улыбкой.

— Именно. И галактика станет местом, где формула цены планеты будет заменена формулой ценности уникальности.

Они стояли у окна, глядя на искусственный сад, который был микрокосмом того, о чем мечтали — место, где различные формы жизни сосуществовали в гармонии, где технология служила сохранению красоты, а не ее уничтожению.

— У нас есть пять лет, — сказал Кларк. — Пять лет, чтобы превратить планету потребителей в планету защитников. Пять лет, чтобы подготовить человечество к роли, о которой оно даже не подозревает.

— Тогда лучше начинать, — решительно ответила Мери. — Время — единственный ресурс, который нельзя купить даже за все парсеки галактики.

Кларк улыбнулся, и впервые за долгие столетия эта улыбка была полна искренней надежды. Рядом с ним стояла женщина, которая помогла ему найти то, что он потерял еще на пепелище Альтаира — веру в возможность изменить мир к лучшему.

Формула цены планеты была точной наукой. Но формула спасения планеты — это было искусство. И впервые в жизни Кларк Крафт чувствовал себя не торговцем, а художником, готовым создать свой шедевр.

Шедевр под названием «Будущее».

Вечер в убежище «Андромеда» был особенно прекрасен. Искусственная луна, подвешенная под куполом атриума, медленно меняла свои фазы, отбрасывая серебристые блики на поверхность внутреннего озера. Мери сидела на краю террасы, свесив ноги, и наблюдала за биолюминесцентными рыбками — крошечными созданиями с планеты Люмина-7, которые плавали в воде подобно живым звездочкам.

Кларк расположился рядом, попивая альтаирианский чай — напиток, который по вкусу напоминал смесь земной мяты с чем-то неуловимо космическим. В его руках покоилась старая записная книжка в красном переплете — та самая, в которую он записывал свои наблюдения о Земле на протяжении пятнадцати лет.

— Ты знаешь, — задумчиво произнесла Мери, — сегодня за обедом ты рассказал о том, как устроена торговля планетами. Но не рассказал, как сам стал торговцем. Это же не то, чем обычно занимаются… ну, как их там… альтаирианцы?

Кларк усмехнулся, листая страницы книжки: — Абсолютно верно. На Альтаире торговля планетами считалась весьма сомнительной профессией. Что-то среднее между работой страхового агента и… как бы это сказать деликатно… древнейшей профессией. Респектабельные альтаирианцы становились учеными, исследователями, философами, художниками. Но никак не перекупщиками недвижимости космического масштаба.

— Тогда что заставило тебя заняться этим?

Кларк закрыл книжку и посмотрел на искусственную луну, медленно переходящую из серебряной фазы в золотистую.

— Отчаяние, — просто ответил он. — И встреча с самым обаятельным мошенником во всем секторе Ориона.

Космическая станция «Удача Авантюриста», нейтральная зона, 6 месяцев после катастрофы на Альтаире-4

Станция «Удача Авантюриста» была местом, которое порядочные граждане галактики предпочитали не замечать. Построенная из обломков древнего звездолета неизвестной цивилизации, она дрейфовала в межзвездной пустоте, привлекая всех тех, кто по разным причинам избегал официальных космопортов. Контрабандисты, пираты, политические беженцы, торговцы сомнительными товарами — все они находили здесь временное убежище.