— В пятницу, — словно на автомате говорит Марк, изумленно изгибая бровь на мое резкое исчезновение.

— Надеюсь, все пройдет хорошо, — повседневно произношу я.

— Я тоже надеюсь, — он все еще продолжает смотреть на меня с легким удивлением, но никак не комментирует происходящее. Если честно, я бы и не хотела. — Сдать и можно забыть про эти экзамены.

— Это точно, — я еле заметно улыбаясь, смотря куда угодно, но не на него. Между нами возникает молчание, которое срочно нужно прекращать. Мы же взрослые люди. Одна ночевка в обнимку ничего не меняет. — Давай я тебя накормлю?

— Не стоит, я забегу по пути в какое-нибудь кофе и позавтракаю.

— Марк, позволь мне, — мягко смотрю на него, — это малое, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя.

— Дашка, — губы парня изгибаются в легкой улыбке, — перестань смотреть на меня таким взглядом.

— А что с ним не так? — быстро смеюсь я.

— Ради этого взгляда я готов на все. — Мы обо перестаем улыбаться. Я чувствую его глаза на своем рте, что невольно заставляет меня прикусить свою нижнюю губу. — Я что это вслух сказал?

— Да, — я издаю писк.

— Прости, я еще не проснулся, поэтому не до конца понимаю, что говорю, — отвечает Марк и расплывается в сонной улыбке. А меня охватывает непонятное чувство. Что это? Разочарования? Досада? Быть этого не может. Мы знакомы всего ничего и поэтому у меня не может быть чувств к Марку. Но тогда почему внутри меня возникает чувства, напоминающие неудовлетворение и сожаление? — Ты снова громко думаешь.

— Что? — таращусь на парня.

— Еще и не слышишь, — он быстро смеется.

— Прости, просто задумалась.

— Обо мне? — Марк подмигивает, заставляя сережку в своей брови слегка колебаться.

— Конечно, о ком еще? — пытаюсь отшутиться, вставая с дивана. — Что предпочитаешь на завтрак?

— Как и все люди — еду.

— Но ты же хоккеист?

— И что? — Марк скрещивает руки на груди и удивленно приподнимает бровь. — Что ты имеешь против хоккеистов?

— Ничего, — я стараюсь улыбаться. — Я слышала, что у хоккеистов специальная диета и едят они много.

— А ты про это.

— Да, а ты про что?

— Ни про что, — он расслабятся, — не бери в голову.

— Хорошо, — я пожимаю плечами. Наш диалог срочно нужно выводить в повседневное русло. — А на мой вопрос-то ответишь?

— Буду все, что ты приготовишь, — произносит Марк, направляя свои большие карие глаза на меня. — Кроме тунца.

— А что с ним не так? — открываю холодильник, анализируя содержимое.

— Аллергия.

— Не переживай, — говорю Марку, выглядывая из-за дверцы. — У меня тунца нет.

— Значит съем все, что угодно, — уже глядя в свой телефон, кивает парень.

Я достаю ингредиенты для горячих бутербродов: квадратные ломтики хлеба, яйца, творожный сыр, ветчина и твердый сыр.

— Может тебе помочь? — за спиной разносится голос Марка, от неожиданности я вздрагиваю.

— Прошлый эпизод тебя ничему не научил, — говорю я мягко, — меня не стоит пугать.

— Прости, прости, — парень подходит ближе, опираясь руками на столешницу и касаясь своим плечом моего. — Я не хотел тебя пугать.

— Знаю, но испугал, — я поднимаю голову и встречаюсь с выразительными глазами, изучающие мое лицо. — Включи тостер в розетку, пожалуйста.

— Конечно, — губы Марка изгибаюсь в улыбке. — Как скажешь.

Наша готовка похожа на сцену из фильма: Марк послушно выполняет все мои распоряжения по поводу еды, но пачкает мой нос творожным сыром, мы то и дело толкаем друг друга бедрами и много смеемся. Во всем этом безумстве, у нас получается не просто завтра, а искусство: между двумя подрумяненными кусочками хлеба, обмазанными сливочным творожным сыром, взбитое жаренное яйцо, ветчина и расплавленный сыр.

Я ставлю перед парнем тарелку с тремя бутербродами, а перед собой один. Марк разливает по чашкам заранее заваренный черный персиковый чай.

Завтрак проходит очень душевно и мило. Между нами больше нет никакой неловкости и барьеров, мы просто мы. Я не стараюсь казаться лучше, чем являюсь, и уверена, что Марк — тоже. Поэтому, когда я роняю ветчину на пол, мы просто смеемся. Но в голове возникает мысль: если бы передо мной сейчас сидел не Марк, а Леша, то он обязательно назвал бы меня неряхой. Я быстро мотаю головой, отгоняя воспоминания о парне.

— Еще раз спасибо за елку, — широко улыбаюсь я, не желая портить себе настроение дурацкими мыслями. — Она великолепная.

— Всегда пожалуйста, — лицо парня расплывается в ответной улыбке. — Я рад, что тебе понравилась.

— Шутишь? Как она может не понравится?

— Ну, мало ли, — он пожимает плечами, делая очередной укус своего бутерброда. — Ты не передумала на счет игры в четверг?

— Ни за что. Я обязательно приду.

— Рад слышать, — Марк улыбается. — А тебе сколько билетов?

— Даже не знаю. А можно я тебе вечером напишу? Просто не знаю, пойдет ли Полина.

— Конечно.

Окончание завтра проходит спокойно и непринужденно. Мы обсуждаем предстоящие последние экзамены и сдачу необходимых работ. Спустя минут двадцать Марк благодарит меня за еду и обнимает на прощание. После его ухода я ощущаю неподдельную пустоту, как будто нахождение его в квартире априори должно быть всегда. Я мотаю головой. Мне нужно отвлечься от всех мыслей о парне и настроиться на работу, но чтобы я не делала, он никак не выходит у меня из головы. Его улыбка, короткие волосы и темно-карие глаза вновь и вновь всплывают в памяти.

«Мы друзья. Помни об этом. Ты только недавно рассталась с другим парнем», — твержу я сама себе, когда иду в душ, когда делаю легкий макияж, когда надеваю черные джинсы и белый свободный джемпер на молнии на груди, когда жду такси и когда вхожу в офис.

Окончательно получается отвлечься лишь на работе. Ежедневные задания, лежание у меня на столе, и сообщения на почте помогают сосредоточиться, не давая заниматься ничем другим.

— Может кофе? — я перевожу взгляд с экрана ноутбука на Антона, нашего пиарщика. — Привет.

— Привет, — я приветливо улыбаюсь. — А который час?

— Уже почти пять вечера, — я смотрю на подсвечивающееся электронные часы, стоящие на моем рабочем столе. 16:58. Мой желудок тут же напоминает мне, что последний раз он ел утром с Марком. Марк.

Нет. Нет. Не сейчас.

— Мне просто необходим кофе. Давай спустимся вниз? — спрашиваю я, стараясь не думать ни о чем кроме еды. — Я бы с удовольствием еще перекусила чего-нибудь.

— Конечно, — радостно отвечает Антон. — Там должны были остаться сэндвичи или круассаны с курицей.

— Отлично, пойдем? — я встаю и беру со стола пропуск, прихватив с собой еще телефон и кошелек.

— Пойдем, — он пропускает меня вперед.

Кофейня располагается на первом этаже офисного здания, способная обслужить не только работников, но и просто желающих попробовать вкусный свежеобжаренный кофе. Интерьер сочетает в себе два цвета: слоновая кость и цвет мокрого асфальта. За кассой на светло-коричневом полотне вместе с меню нарисован черно-белый мопс, облизывающий свою мордочку языком. На небольших люстрах холодно темно-синего оттенка свисают зеленые растения. Кофейня соединяет в себе комфорт, практичность, простоту и функциональность.

Подойдя к прилавку, я рассматриваю его содержимое: несколько видов сэндвичей, круассаны с курицей, с вареной сгущенкой, с кремом, кусочки тортиков и различные пирожные.

— Выбрала что-нибудь? — наклоняясь к прилавку, спрашивает Антон.

— Вроде да, — улыбаюсь я. — А ты?

Он кивает, и мы встаем в небольшую очередь из двух людей. В это время, парень рассказывает про удачный поход на открытый микрофон, предлагая на следующий сходить вместе. Я обещаю подумать.

— Здравствуйте, что будете заказывать? — обращается к нам брюнетка среднего роста с ярко розовой заколкой в волосах.

— Здравствуйте, — первая отвечаю я. — Мне, пожалуйста, моккачино средний без добавок, один круассан с курицей и один с заварным кремом.

— А мне большой капучино и вот этот шоколадный кусок тортика, — Антон указывает на прилавок.