Крас невольно скривился представив это действие, в его воображении всплыли картины, заставившие его кожу покрыться мурашками. Он резко дёрнул плечом, словно стряхивая неприятный образ. Гироха краем глаза заметил эту реакцию, но лишь слегка поджал губы, решив не комментировать. Вместо этого он продолжил, его голос вновь стал ровным и спокойным:

— … Ребёнка передают в инкубатор — там о нём позаботятся воспитатели, обучат, дадут всё необходимое. Дальше его воспитанием занимается всё общество. Таким образом, наша раса с младенчества растёт в тесном социуме и считает каждого кобольда своим братом или сестрой. И воспитывать будущих воинов, политиков, охотников или домохозяек, очень почётное занятие. У нас даже очень высокий конкурс на должность воспитателей.

Гироха замер на мгновение, его пальцы сжимали трость чуть крепче, когда он обдумывал что бы ещё рассказать герою. Морщинистый лоб покрылся новыми складками, словно старая карта, разворачиваемая для изучения.

Этой короткой, но красноречивой паузой тут же воспользовался Крас — его глаза загорелись живым интересом, а тело непроизвольно подалось вперёд, словно он боялся пропустить хоть слово:

— Слушай, а как у вас вообще это работает? — выпалил он, сжимая кулаки от нетерпения. — Кто решает, кем станет ребёнок? Воином, политиком, охотником или… ну, там, домохозяйкой? У вас тесты какие-то, или жребий бросаете, или…

Его голос звучал с искренним любопытством, но в тоне сквозила тень скепсиса — будто он заранее готов был оспаривать любую систему, отличную от человеческой.

Гироха широко улыбнулся, обнажив ряд острых желтоватых зубов, и его глаза сверкнули удовлетворением — вопрос Краса попал точно в цель, давая желанный повод для разъяснений.

— О-о, вот это уже по-настоящему мудрый вопрос, юный друг, — прокатился его голос, напоминая журчание подземного ручья. — У нас всё устроено… рационально. Мы наблюдаем. Мы испытываем. Мы находим истинное призвание каждого дитя.

Он сделал театральную паузу, проводя ладонью по резным узорам на своей трости, затем продолжил с возрастающим энтузиазмом:

— С самого нежного возраста мы подвергаем детей… особым проверкам. У нас есть специальные тесты и испытания, которые помогают нам определить, к чему предназначено дитя. Если малыш хватает палку, а не зерно — перед тобой будущий воин. Если успокаивает плачущих сверстников — возможно, в нём дремлет дипломат. Если ребёнок проявляет способности к риторике и дипломатии, мы обучаем его искусству управления и делаем из него политика. А если он чует руду сквозь толщу породы… — Гироха щёлкнул пальцами, — добро пожаловать в братство охотников-рудознатцев! Огромное количество детей проявляют способности к распознаванию руды и выживанию, тогда мы обучаем их искусству охоты и шахтёрскому мастерству, ибо эти профессии тесно связаны. И так далее.

Его глаза заблестели, когда он начал рисовать в воздухе выразительные жесты:

— Представь: целая система, отточенная веками! Никаких слепых решений, никакой тирании случая. Каждый находит своё место, как шестерёнка в идеально отлаженном механизме.

— Ладно, с инкубатором разобрались… — проговорил Крас, судорожно сглатывая. — Но ты там мельком ляпнул что-то про «улей» и «скальных червей».

Герой вздрогнул, непроизвольно потирая предплечья, словно пытаясь стряхнуть невидимых ползучих тварей. Его лицо искривилось в гримасе, напоминающей человека, случайно откусившего лимон:

— Это что, здесь их что ли, выращивают? — его голос дрогнул на последних словах, а пальцы нервно забарабанили по бедру.

Он резко огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть шевелящиеся в темных углах тени, затем продолжил, искренне содрогаясь:

— Только представь — целая куча этих скользких тварей! Бр-р-р… — он даже закрыл глаза на секунду, чтобы прогнать неприятный образ. — Мерзость редкостная! Ты уж сразу скажи — мне тут надо спать с топором под подушкой или как? А то у меня мороз по коже, как подумаю, что могу попасться в ловушку из кучи червей.

— А-ха-ха-ха, юноша, ты видимо не знаешь, кто такие скальные черви. Хотя это не удивительно, многие жители Холпека, слышали о них только из легенд, ибо встретить этих архаичных животных практически не возможно.

Гироха разразился густым смехом, который разлетелся эхом по каменным стенам, словно перекатывающиеся в бочке гальки.

— А-ха-ха-ха! Ох, юноша, — проговорил он, смахивая слезу смеха узловатым пальцем, — да ты, я смотрю, совсем не знаком со скальными червями! Хотя… чего уж тут удивляться — даже среди пришлых жителей Холпека редко кто видел их воочию. Разве что в древних свитках да бабушкиных сказках! Встретить этих архаичных животных окромя как на отлаженных маршрутах нижних уровней, практически не возможно.

Гироха замер на мгновение, его трость застыла в воздухе, прервав свой ритмичный стук. Он медленно поднял голову, его взгляд утонул в мерцающем сине-зелёном свечении пещерного мха, будто выискивая в его переливах вдохновение для рассказа.

В глубине его потускневших глаз вспыхивали отблески тысячелетних знаний — казалось, в этот момент через старика говорила сама история.

Неспешным движением он достал из складок одежды небольшой продолговатый предмет, который тут же заиграл в свете мха холодными бликами. Это была изящная фляга из серебристого металла, искусно украшенная инкрустацией из сапфировых звёзд и рубиновых зигзагов — явно работа мастеров, чьи секреты давно канули в Лету.

Пальцы с натруженными суставами ловко открутили винтовую крышку со слабым шипением — будто даже воздух внутри спешил вырваться на свободу. Гироха сделал аккуратный глоток, его лицо на мгновение исказила гримаса, затем разгладилось в блаженной умиротворённости.

Поставив флягу на колено, он провёл ладонью по подбородку, собираясь с мыслями, и наконец заговорил — теперь его голос приобрёл особую, почти шаманскую глубину:

— Давным-давно, — начал он голосом, в котором звенели отголоски древних эпох, — ещё до того, как Крох поглотил наше солнце и обратил поверхность в ледяную пустыню, скальные черви были истинными владыками подземного царства. Они жили в самых глубоких пластах планеты, питаясь самой её горячей кровью — тепловой энергией недр.

Гироха сделал новый глоток из фляги, его глаза вспыхнули странным внутренним светом, когда он погрузился в воспоминания, затем прищурился, видя, как Крас непроизвольно сморщил нос при слове «черви»:

— Не смей представлять себе этих скользких, дрожащих созданий, что копошатся в грязи! — воскликнул Гироха, ударив тростью по камню, так что искры посыпались из-под древка. — Скальные черви — это исполины, чья мощь и разум превосходили всё, что ты можешь вообразить!

Старик внезапно встал, его тень, увеличившись втрое, и заколыхалась на стенах:

— Только вдумайся: все эти бесконечные тоннели Ха-а-ля, эти величественные залы и переходы — всё это прогрызли… их личинки. Да-да, всего лишь детёныши, не доросшие даже до сотой доли мощи взрослых особей! Вот почему я назвал это место яслями — это была всего лишь… детская площадка для их молоди.

Крас застыл с открытым ртом, его глаза буквально полезли на лоб, будто пытаясь убежать от услышанного. По спине пробежала ледяная волна мурашек, когда в сознании всплыл обрывок давно забытого фильма — этот дурацкий ужастик из его студенческих лет, который он смотрел с друзьями под пиво и чипсы.

Перед глазами чётко всплыли кадры: древние подземные чудовища, разбуженные строительными работами, выползающие из-под земли и пожирающие жителей какого-то захолустного городка. Он даже помнил, как тогда смеялся над дешёвыми спецэффектами — но сейчас, те шутки казались куда менее смешными.

Гироха, видя его реакцию, лишь многозначительно поднял бровь, словно говоря: «Ну что, теперь понимаешь масштаб?»

— Так вот, после того как Кроха заточили внутрь ядра Холпека, он начал источать более концентрированную энергию и черви переселилась ближе к сердцу планеты.

Гироха глубоко вздохнул, его пальцы нервно обхватили трость, когда он продолжил свой мрачный рассказ: