Крас сжал кулаки до хруста костяшек. Глубокий вдох — и он выложил всё: про чудо-барьер от кузнецов, про изнурительную добычу руды без сна и отдыха, про кровавую мясорубку в ледяном ущелье, про злополучное путешествие с Лиро… И про то, как Умка ценой своей жизни прикрыла его. Голос срывался на каждом слове — он винил только себя, свою жадность: «Остановись вовремя — и она бы жила…»

Гироха пытался утешить, бормоча что-то о «воле Равновесия», но пустые слова лишь разъедали рану. В конце концов Крас хрипло выдохнул главный вопрос:

— Можно ли что-то исправить?

— Нагх, слушай, если у тебя осталась хоть клочок шерсти или капля ДНК Умки, то возродить её оболочку — плёвое дело. Божественные кузнецы слепят нового медведя быстрее, чем ты успеешь сказать «астролитит», ну, если, конечно, у тебя его хватит на оплату их услуг. Но это будет просто пушистый биоробот — в лучшем случае дикий зверюга, которого ещё приручать надо, как неразумного щенка. А вот её сознание… Это уже посерьёзнее будет.

В руках старого кобольда материализовалась фляжка, и после лёгкого глотка он продолжил рассказ:

— Королевские медведи — не просто мохнатые громилы. У них, в отличие от обычных косолапых, есть настоящая душа. Наши ионики копались в архивах и наткнулись на любопытную деталь: медведи вроде Умки — прямые потомки тех самых белых исполинов, что бродили по планете ещё до Великого Изменения. Так что да, они не просто умны — они по-настоящему разумны. И душа у них не сувенирная, а полноценная.

— Но Вед же обещал Марику вытащить сознание его семьи из неосферы! Может, и мне поможет? — в голосе Краса звучала наивная надежда.

— Малыш, во-первых, — Гироха усмехнулся, — Вед за такую услугу с тебя шкуру спустит, да ещё и попросит принести в зубах. Во-вторых, — он ткнул пальцем в грудь парню, — подумай головой: ты готов влезть в долги, из которых не выберешься до старости, ради одной медведицы?

Крас нахмурился так, что брови чуть не сошлись на переносице. Глаза вспыхнули, будто два уголька.

— Не заводись! — Шаман поднял ладони в умиротворяющем жесте. — Я понял: она спасла тебе жизнь, стала родной. Но, в-третьих… — он вздохнул, — её душу прибрал к рукам призрак Холпека. Даже Уравнитель, боюсь, не сможет с этим сгустком ненависти договориться. Так что… смирись. Погоревал — и вперёд. Её подвиг останется с тобой в твоём сердце. Но не она.

Крас пропустил последние слова мимо ушей, будто они были дождевыми каплями по непромокаемому плащу. Его сознание резко зацепилось за одну фразу, словно крючок, впившийся в плоть.

— С призраками можно договориться? — в его голосе прозвучала та самая опасная нота — смесь азарта и безрассудства.

Гироха фыркнул, почесав щетинистый подбородок:

— Хрен его знает. Никто не пробовал — то ли потому, что не додумались, то ли потому, что добровольцы не вернулись с переговоров. Но если верить данным из неосферы, призраки Холпека и правда не просто сущности для терминирования душ — у них есть разум. Вот только… — он прищурился, — кроме собственной души, тебе им предложить нечего.

Информация ударила Краса, как удар тупым клинком — не смертельно, но заставляло мозги шевелиться быстрее. Нет, он, конечно, не собирался расписывать душу в дарственную — но сам факт, что призраки мыслят, давал хлипкую, как паутинка, надежду. А вдруг…

Уголок его губ дрогнул в едва уловимой улыбке — первой за последние дни. Потом он резко встряхнулся, словно сбрасывая с себя тяжёлые мысли, и переключился на более насущное:

— Ладно. Что дальше? Каков план — идём в гости к королю, как герои-освободители?

— О-о, какой прыткий! — Гироха скривился, будто укусил лимон. — Вижу, мои слова про «спасителя наследника» раздули в тебе самомнение до размеров королевского дворца. Думаешь, в столице тебя встретят с фанфарами и осыпят золотом? Может быть. А может, его величество решит, что это ты подставил его кровинушку под удар, подверг лютой опасности и велит отрубить тебе голову с такой же непринуждённостью, с какой откупоривают бутылку вина.

Он наклонился ближе, и его голос стал низким, словно скрип несмазанных дверных петель:

— Эта семейка — как погода в горах: непредсказуема. Сегодня милуются, завтра казнят. Они держатся за власть когтями и зубами, а всё, что за пределами их родни — просто фон для портретов. Так что не искушай судьбу — она хоть и слепая, но очень злопамятная.

— Ты, наверное, прав, — задумчиво проговорил Крас, почёсывая подбородок. — Я ведь и сам Лиро отговаривал от встречи с королём, даже взял с него слово, что он поможет этого избежать. Но ты так красочно всё расписал, что я передумал. Ладно, тогда идём к ядру? Хотя… стоп! — он резко хлопнул себя по лбу. — У меня же ещё пара дел висит незавершённых.

— Не верь сладким речам Кахинов, — фыркнул шаман, скрестив руки на груди. — Они мнят себя прямыми потомками самого Кроха, поэтому если дают слово — считают его подарком, который в любой момент могут забрать обратно. Мол, не дорос ты ещё до их обещаний. А насчёт дел — ты попал в точку: кузнецы уже третий день куют доспехи в полцены от нетерпения, ожидая твоего визита.

— Кахинов? — брови Краса поползли вверх, образуя на лбу удивлённые морщины.

— Именно так, — кивнул Гироха, понизив голос, будто делился государственной тайной. — Королевская династия кобольдов, правящая с самого Начала Нового Времени, если ты улавливаешь масштаб. Они у нас — как живые божества в перьях и скипетрах. И да, — он поднял палец, предвосхищая вопрос, — я знаю, о чём ты сейчас подумал: почему тогда Лиро шляется без охраны, если он такой важный?

Старый кобольд хитро прищурился:

— Первый Кахин правил добрых пару тысячелетий — и нет, кобольды столько не живут, если только… — он сделал драматическую паузу, — не будут перерождаться, ловко обойдя духовные законы кобольдов. Они просто переписали правила, объявив себя потомками Кроха, а значит после каждой смерти на копире возрождаются в том же теле, с теми же воспоминаниями. Неплохая схема, а? Королевская реинкарнация по льготному тарифу. И только для них одних.

— Ты прав, — усмехнулся Крас, — особая каста, говоришь? Но если копнуть глубже, их дерьмо воняет ничуть не меньше, чем у простых смертных. Значит, если бы я тогда прирезал Лиро, он бы просто возродился на копире, отряхнулся и пошёл дальше, как ни в чём не бывало? И зря я его, выходит, смертью пугал? — В его глазах мелькнуло разочарование, словно у ребёнка, узнавшего, что его страшный монстр на самом деле — картонный. — Слушай, а если он так запросто шатается один, то любой кобольд-предатель может его и прикончить, да?

Гироха покачал головой, поправляя потрёпанный наплечник:

— Не всё так просто, малец. Гибель монарха — событие из разряда «раз в столетие». Обычно это случается по дурости или по роковой случайности — сами понимаете, они даже омоложение проводят в строжайшей тайне, чтобы народ верил в их «вечную жизнь». — Он хитро прищурился. — Так что наш Лиро ещё ни разу не нюхал настоящей смерти и, между нами, дико её боится. А насчёт предателей… — Шаман сделал выразительную паузу, — за такое — только одно наказание: сброс матрицы в Колодец Душ. Так что любой кобольд скорее сам подставит спину под нож, чем позволит тронуть королевскую особу. Хе-хе-хе, — старик рассмеялся, — бедный Кахин, наверное, глазами хлопал, когда ты обращался с ним как с простолюдином. Должно быть, впервые с момента его рождения с ним так разговаривали!

— Понял, беру на заметку, — кивнул Крас, потирая подбородок. — Теперь к делу: как мне добраться до Дрога и Крога? С транспортом подсобишь? Своих пустот у меня пока нет. — Он многозначительно поднял палец. — И не вздумай «забыть» своё обещание — активировать парочку для меня да объяснить, как ими пользоваться. Ты ведь держишь слово, в отличие от этих… Кахинов? — В последней фразе явственно прозвучал немой вызов.

— Нагх, — старый кобольд стукнул себя в грудь, и амулеты на его шее зазвенели, как кости в шаманском бубне, — моё слово крепче метеоритного железа, и если притащишь болванки — выполню всё по чести. С транспортом помогу — вижу, тебе ещё не раз придётся шнырять туда-сюда. Координаты пещеры к кузнецам я не стирал. — Он хитро подмигнул. — Так что сегодня валяйся как барин, а с первыми признаками бодрости — в путь.