Знайте: собака должна не только принести брошенный мячик, но сделать это по команде, после чего ей надо сесть перед хозяином и ждать, пока тот возьмет у нее мячик. И плохо, если собака мяч бросит!

Охотничья собака, которая кидается в воду за подбитой уткой, приносит ее хозяину и, только когда хозяин дичь возьмет, имеет право отряхнуться.

Все задания собраны в группы и хозяину известны, для собаки же они обязательны. Чтобы собака вернулась к хозяину, подается команда: «Ко мне!» — или: «К ноге!» Произносится это приказным тоном. Собака понимает не столько, что ей сказано, сколько интонацию, то есть как сказано. Могу засвидетельствовать: собака отлично понимает, сердитесь вы на нее или подзываете по-приятельски, и в зависимости от этого либо идет к вам, либо не идет. С точки зрения собачьей науки она поступает неправильно, однако с точки зрения оценки собачьей сообразительности это отрадно.

Подзывая собаку, вы, разумеется, не просто крикнете, но обязаны сделать жест правой рукой. Если хотите, чтобы собака шла у ноги, ваша святая обязанность легонько постукать себя левой ладонью по левому бедру. Чтобы собака села, хозяину следует поднять правую руку с вытянутой вперед ладонью и держать кончики пальцев на высоте своих глаз. Если вы приказываете собаке ползти, то должны сопроводить команду телодвижением, которое трудно описать, наблюдающим же со стороны определенно покажется, что вы спятили.

Наука явно действует на нервы не только натаскиваемому псу, но и энтузиасту хозяину. Именно поэтому им обоим можно посочувствовать.

Когда вы видите подобную муштру на собачьей площадке, что ж, для того они, эти площадки, и предназначены, но, увидав, как мучается со своим псом (иногда уже вконец умученным) несчастный хозяин где-нибудь в глухом уголке парка, приходите в тихий ужас. Иные хозяева относятся к дрессуре с таким устрашающим рвением и отдают команды таким голосом, что лично я не могу не вспомнить старые времена, когда также орали на солдат сверхсрочники и фельдфебели в святой вере, что хорошо проведенные учения есть основа мирового порядка.

Знаю, многие рьяные собачники упрекнут меня в неосведомленности. Не отрицаю, так оно и есть. Я действительно никогда не мог понять, да и сейчас не понимаю, почему собаку надобно учить лаять; сдается мне, правильнее научить ее молчать. Впрочем, абсолютно убежден, что собака сама отлично знает, на кого лаять, и приказывать ей не надо. Признаюсь также, мне не ясно, к чему, скажем, собаке, живущей в Нуслях[23], так уж обязательно уметь ползать? Когда ей это понадобится? Разве только если хозяину приспичит похвастать перед знакомым. Причем демонстрирует-то он отнюдь не собаку, а себя: вы только поглядите, до чего здорово я выучил ее ползать!

Что же касается пресловутого «развития злобы у собак» (прошу прощения за технический термин!), я лично считаю это чепухой! К счастью, собаки разумнее своих хозяев и вне площадок, где у них «развивают злобу», ведут себя вполне нормально. Обучать собаку рвать зубами любого встречного-поперечного — отнюдь не самоцель!

Несомненно, собака должна повиноваться своему хозяину, прибегать на зов и послушно идти с ним рядом, но я возражаю, если она идет рядом с хозяином только потому, что на нее надели «строгий» ошейник с шипами, который причинит ей боль, стоит натянуть поводок. Собака обладает великолепным талантом радовать хозяина и, более того, охранять, потому я считаю дрессуру, как для собаки, так и для человека, занятием недостойным.

Естественно, существуют специально обученные служебные собаки. Они несут службу на границе, в милиции, водят слепых. Этих собак, безусловно, следует обучать по всем правилам, ведь служба у них ответственная. Но сколько их, таких собак?

Что надо бы сделать обязательно — так это обучить собаку не выбегать на проезжую часть улицы без разрешения хозяина. Однако такого пункта в учебной программе нет, хотя это крайне необходимо для всех собак, что живут в городах. Правило это должно быть известно также детям, но детей мы не дрессируем. Впрочем, не будем называть дрессурой то, что необходимо знать для их же безопасности.

Экзамен — большая нервотрепка для собак и главное — для хозяев. Хозяин переживает, если их пес испугался выстрела, — руку на сердце — а кто не испугается? Вздрогнул хозяин, вздрогнул и пес, но псу поставили минус. Многие хозяева гордятся успешно сданными экзаменами своей собаки больше, чем в свое время собственными экзаменами на аттестат зрелости. Одно утешение — после экзаменов не нужно больше ходить с собакой на площадку и теперь она может все благополучно позабыть. Сданный экзамен, однако, дает собаке право: теперь, получив образование, она может плодить отличное, готовое к обучению потомство.

Меня лично весьма утешает обстоятельство, что экзамены такого рода не обязательны для людей. Ведь в противном случае — если б потенциальным родителям приходилось сперва сдавать экзамены по многим предметам, включая элементарную интеллигентность, — на свет появлялось бы значительно меньше детей!

Собака — животное, легко поддающееся воспитанию, и люди используют это ее свойство. Еще издревле натаскиванье охотничьей собаки сводилось к одной-единственной цели: собака должна подавить свой врожденный инстинкт — травить зверя и убивать его, ибо это право человек присвоил себе. Собака обязана преследовать зайца, но не смеет его разорвать. «Великий убийца» сделает это сам, после чего собаке дозволяется принести ему зайца. Хорошая собака-та, которая дичь принесет, а не та, которая поймает. Поэтому и название «охотничья собака», в общем-то, неправомерно. Собака не охотничья, она лишь выслеживающая и приносящая. Собаке остается надежда на кусок мяса после охоты, в большинстве же случаев нету и того, Да, всяк, соединивший свою судьбу с человеком, должен считаться с тем, что однажды за это поплатится!

Когда в прошлом веке прусский ротмистр фон Штефаниц занялся натаскиванием немецких овчарок, то всю свою пруссацкую жестокую амбициозность воплотил в сложной системе дрессуры, изложив ее на семистах страницах своей книги. В ней указывается не только что должна уметь собака, но какими должны быть — прошу меня извинить — ее экскременты, вплоть до формы и цвета. Более того, ротмистр настойчиво заверяет: немецкая овчарка есть «типичная немецкая собака» — он имеет в виду слепое повиновение и злобу! И утверждает тем самым, будто овчарка, или волчак, как ее еще называют, обладает чертами истинно арийской расы, а следовательно, принадлежит к избранному германскому обществу — высшим десяти тысячам. Иметь овчарку считалось престижным не только для господ офицеров, но и для самого Гитлера! Остались его трогательные фотографии с собакой, причем свою овчарку фюрер водил не по правилам, то есть не с левой стороны от себя. На экзамене Гитлер провалился бы. Фон Штефаниц был убежден, что все прочие собаки неполноценны и разводить бульдогов могут разве что в Китае (откуда он взял такое — черт его разберет!) либо в Англии, но никак не в Пруссии!

Как видно, навязать собакам можно что угодно, даже шовинизм.

Человек непременно должен считаться с тем, что у животных есть инстинкты, и вовсе ни к чему подавлять их воспитанием и делать это самоцелью. Инстинкты надо, скорее, развивать. Человек свои инстинкты давно регулирует интеллектом, хотя иногда использует свой интеллект вопреки собственному естеству. Потому-то он стал единственным в мире существом, которое третирует остальных в нем живущих.

Мне собака нравится за то, что делать этого не умеет.

Итак, уважаемые собаководы, нам есть над чем поразмыслить.