Тот, кто везде ищет выгоду и постоянно что-то клянчит, — «Подлизывается, как собака», а когда бог разумом обделил — «Где пастух дурак, там и собака дура». И все эти качества нужны человеку «как собаке здрасьте».

Влюбленный ходит за своей избранницей, как собачонка. Поженились — что ж, бывает и такое: «Живут, как кошка с собакой». Когда жена мужем помыкает, можно, пожалев его, употребить такую поговорку: «Смирную собачку и кочет бьет» — и сказать, что жизнь у таких супругов «собачья».

Но, люди, внимание! — собака ваш друг, и, если вы «идете к волку на посиделки, берите с собой собаку»! Не забывайте, что «чужой собаке, чужому коню и чужой жене — не верь»! И еще, как говорится в народе (хоть и грубовато, но справедливо); «Опасайся конского задка, собачьего передка и бабьей середки!»

Если же тебе дали поручение, постарайся его выполнить, иначе про тебя скажут: «Вели псу, пес хвосту, пес ложится, хвост не шевелится».

Собаке посвящается и такая поговорка: «Сердитая собака — волку корысть». А человеку: «Бойся, лев, когда пса бьют!» И еще запомните: «Попал в стаю — лай не лай, а хвостом виляй».

Мудрено замечено: «Собака, что лает, — не кусает» и «Не бойся собаки брехливой, а бойся молчаливой». И если в песенке про женщину поется: «Лучше маленька девчонка, чем девица до небес», то про собаку говорят: «Маленькая собачка до старости щенок»!

Если кому-то выбор пословиц и поговорок пришелся не по вкусу, прошу меня извинить и принять то, что я смог предложить. Ведь «старого пса к цепи не приучишь».

Если же читатель похвалит — автор порадуется. Он знает, что рано или поздно настанет время, когда его «ни одна собака не вспомнит»…

Если человек, несмотря ни на что, все-таки решился завести собаку (почему он решился, как, когда и чем это для него обернется, мы подробно говорить не станем, обо всем между строк сказано в книге), итак, если он твердо решил завести собаку, ему не остается ничего иного, как отправиться за ней. Пешком или на транспорте. По указанному адресу, к человеку, который среди собачников именуется «заводчиком». Для того чтобы иметь «питомник на дому», прежде всего необходима сука, а затем и кобель, а кроме того, огромный, просто невероятный опыт и познания. Владелец «питомника» обязан быть заядлым членом какого-нибудь клуба и свою собаку усердно натаскивать и обучать всевозможным премудростям, чтобы получить соответствующие звания и оценки (речь, конечно же, идет о собаке). Только после обучения собаки ее потомство вписывается в родословную книгу. Владелец должен иметь соответствующую территорию, которая будет отведена собакам, по меньшей мере предоставить им часть комнаты, у него должны быть снисходительные соседи, которые не станут предъявлять претензий, потому как щенята начнут беспокоить их своим скулежом, но самое главное — ему просто невозможно не быть одержимым идеей, что в результате всех его усилий и стараний в конце концов на свет появятся самые прекрасные щенки вельшей, овчарок или коккер-спаниелей, и также пекинесов, биглей, бассетов, лабрадор-ретриверов, йоркшир-терьеров, шелти… — ведь это и есть истинная гордость заводчика: он выводит одну, избранную им, породу, и дело его чести заселить мир именно этими собаками. Поэтому заводчик заседает во всевозможных советах и комитетах, ходит на субботники и воскресники, чтобы как можно лучше оборудовать при клубе площадку для собак. Он должен сколачивать и сбивать щиты, перекладины и лесенки, а также утрамбовывать беговые дорожки. Короче говоря, у такого человека хлопот полон рот, его никогда не застанешь дома, потому что он вечно пропадает вместе со своей собакой (или своими собаками) то на площадке, то в клубе, то на каком-нибудь мемориале или на лекции о развитии собачьей челюсти. Его жизнь омрачают кошмары, что он случайно отдаст щенков людям, которые воображают, будто иметь собаку — лишь развлечение, в то время как это каторжный труд! Он как дисциплинированный функционер борется с нерадивыми хозяевами, которые балуют и нежат своих собак, чем только портят, в то время как настоящий любитель-собаковод приучает их к дисциплине. От дисциплинированных родителей рождаются дисциплинированные поколения! Заводчик пишет статьи в журналы и клубные вестники. На собраниях он разносит в пух и прах тех, кто на них не ходит, на субботниках-тех, кто а подобных мероприятиях не участвует. Собаковод-любитель живет, как говорится, яркой и полнокровной общественной жизнью. Впрочем, дома его считают психом, ничтожеством и никчемным мужем.

Итак, к такому вот энтузиасту и направляет свои стопы человек, который надумал завести собаку. Там его уже ожидает щенок, существо очаровательное, какой бы породы он ни был. Это маленький лохматый шарик или голенастый дылда, который, естественно, еще будет расти; щенок может быть черным, белым, ласковым либо ворчливым, но человек, увидав эту прелесть, непременно тут же сомлеет, растает, а, следовательно, он пропал. Он сразу же загорается безумным желанием стать собаководом, но сначала становится собаконосом, потому что малыша приходится нести в сумке или в объятиях или увозить в автомобиле, и у него, соответственно, будет мокрая сумка, мокрый рукав или лужа на заднем сиденье машины.

Даже самые чистоплотные собаки от чрезмерного волнения ведут себя в такие минуты непристойно. Хозяева щенят, как правило, сопровождают подобные эксцессы восклицаниями: «Непонятно, что это с ним такое, именно этот щенок всегда отличался исключительной аккуратностью!… «Но тот, кто пришел за собакой, настолько взволнован и растроган, что ему поведение малыша не претит. Он охотно выслушивает длинный ряд добрых советов, ему рекомендована обширная литература, он должен повторять кучу непременных правил, без которых просто не может вернуться домой, и потому остается лишь удивляться, если с ним не стрясается то, что стряслось со щенком…

Наконец переговоры закончены, меня, правда, одолевает искушение сказать; сделка состоялась, ведь приобретение собаки не обходится без затрат, собака стоит денег, но об этом упоминать не принято; стыдно говорить о купле-продаже в присутствии живого существа, которое вас с растерянностью и ужасом разглядывает. У вас ёкает сердце, щеночек скулит, и это мгновенье практически бесценно. Заводчик после вашего ухода вычеркивает из блокнота еще одного щенка. Теперь ему предстоит переделать огромное множество дел, чтобы через какое-то время переслать вам синюю книжечку «Родословная собаки», где указаны основные данные о существе, которое вы уже успели назвать, ну, скажем, Пупся, хотя его официальное имя Ариет фон Гиршберг — ибо каждая порядочная собака обладает столь блистательным и разветвленным генеалогическим древом, что у вас захватывает дух и вы искренне конфузитесь перед ней за себя. Вам едва ли известно, что ваш дедушка родом из Одоленой Воды, а бабушка из какой-то деревушки под Яромержем, в то время как собачьи предки известны до почти неуловимого прошлого (т. е. до четвертого колена)! А это, изволите ли знать, шестнадцать предков блистательнейших имен, и все они «фон» или попросту «из», а у вас-то имечко, мягко говоря, куда как простенькое… Впрочем, щенку его генеалогическое древо безразлично, он сидит себе у миски с молоком и облизывается, как самый обыкновенный подзаборник, а не аристократ фон Гиршберг. Собака всегда демократична, аристократку из нее корчит заводчик, и она тут ни при чем.

Естественно, человека, возвращающегося домой со щенком, ожидают дома с большим нетерпением. У него самого было время разобраться, он в какой-то мере имел возможность выбора, но домашние томятся в ожидании: кого же он принесет? «Такой недотепа, — лихорадочно думает супруга. — Уж я-то его знаю! Обязательно выберет что-нибудь не то, ни разу еще не выбрал хоть что-то мало-мальски стоящее, если, разумеется, не считать меня…»