Собака своими действиями показывает вам, что поводок-бессмыслица, и старается разорвать его или перегрызть, а то и просто им пренебречь.

Она скулит и мечется, мотается из стороны в сторону, как ей взбредет в голову, и торжественный выход, так старательно отрепетированный, превращается для вас в нечто похожее на пляску дервиша. Вы подскакиваете, переступая через поводок, изворачиваетесь, чтобы высвободить непослушные собачьи лапы, и производите весьма комическое впечатление. Неудивительно, что люди поглядывают — кто доброжелательно, а кто осуждающе — именно на вас, а не на собаку: ведь это вы развлекаете спешащую куда-то толпу.

К счастью, на свете есть дети, которые сразу же заметят любого щенка и в великом восторге кинутся к нему, потому что приласкать чужого щенка — одна из величайших радостей жизни.

Щенок всей этой кутерьмой насмерть перепуган и бесконечно счастлив, ведь щенок обожает не только вас, но и всех людей вокруг. Он полон восторга и хочет познакомиться с каждым лично, лизнуть его и — что не исключено — вцепиться в смешные болтающиеся штанины. Великолепные запахи — все без исключения, — которые щенку необходимо изучить, мешают ему идти в ту сторону, куда волочите его вы. Если вы останавливаетесь, он изо всех сил тащит вас прочь, хотя поводок душит его до хрипоты. И вы ужасаетесь при одной только мысли, что с вами будет, когда пес вырастет, если уже теперь он обладает столь неправдоподобной силой. И вас охватывает безумная радость, что вы приобрели всего-навсего терьера, а не ньюфаундленда, скажем. Прогулка, которая должна была явить собой высшую школу элегантности и которой надлежало подогреть ваше благородное человеческое самолюбие, превращается в спортивное мероприятие — приседания и прыжки на месте. Обычно это мероприятие кончается позорно: вы хватаете щенка, зажимаете его под мышкой и тащите домой.

Иногда прохожие останавливаются и отпускают восторженные реплики, но иногда также замечания, отражающие полное невежество в собачьем вопросе. Владелец собаки оскорблен до глубины души, если при виде его коккера кто-то спрашивает, действительно ли это дог. Один знакомый едва не покусился на свою жизнь, вернувшись с прогулки со своей свежевыкупанной жесткошерстной коричневой таксой, когда чей-то ребенок на улице при виде их в ужасе вскрикнул:

— Папуля, смотри, дяденька ведет на ремешке большую мышь!

Было бы разумно снабдить щенка в нежном возрасте ярлычком, как это делают садоводы с цветами. Если собака потеряется, сведения о ней может дать собачий жетон, но еще лучше выгравировать на ошейнике адрес. На ошейнике собачки великого французского драматурга была прозорливая надпись: «Меня зовут Лулу, и мне принадлежит господин Бомарше».

С первой прогулки владелец собаки возвращается в самых растрепанных чувствах. Он вне себя, и мысль, что ему придется выводить собаку по меньшей мере дважды, а то и трижды в день, буквально сшибает его с ног. Обессиленный, он валится на диван, а пес весело и ублаготворенно лижет ему руку и грызет шлепанцы, потому что щенку прогулка понравилась и он не чувствует никакой усталости. Да и с чего бы ему устать? Ведь на этом мерзком поводке мотался и дергался не он, а его дорогой хозяин!

Но все плохое когда-нибудь кончается. А однажды ваш пес пойдет рядом с вами спокойно, и он станет теперь таскать вас на поводке не так часто, и наступит наконец сладкая минута, когда вслед вам кто-то с восхищением воскликнет: «Какая красивая собака!» И вашу грудь будет распирать гордость, куда большая, чем если бы хорошенькая девушка, глянув на вас, сказала подружке: «А ничего дядька!»

Вы отлично понимаете, что подобный комплимент в ваш адрес звучит скорее как жестокая насмешка, но в том случае, когда комплимент относится к вашей собаке, это уже свидетельство, что сделал его человек благородный, с отменным вкусом. Может случиться, что мимо вас пройдет старая дама, заглядится на вашего пса и тихо скажет:

— Извините, пожалуйста, у вас прекрасная собака, это коричневый доберман, я знаю, у меня тоже когда-то был такой. Давно, много лет назад. Совсем как ваш, с такими же прекрасными глазами. Он был моим лучшим другом. Ах, до чего быстро летит время! Я до сих пор не могу забыть его. И вы тоже когда-нибудь станете вспоминать… Извините, что я вас задерживаю. Желаю, чтобы верный друг приносил вам одни только радости!…

Вы шагаете дальше, вам грустно, потому что у той дамы нет больше собаки, дама слишком стара, она пенсионерка, налог ей накладен, и прогуливать собаку уже тяжело, но она вспоминает жизнь, прожитую рядом с верным другом, собакой. И вдруг вас пронзает мысль: «Боже мой, а что, если и я стану когда-нибудь останавливать чужих людей, тоскуя по своей собаке?» И вы счастливы, что пес еще молод и впереди у вас долгие годы радостей и печалей. Но так уж ведется в жизни: печали и радости обычно связаны в один тесный узел.

Вам предстоят прогулки и в дождь и в слякоть, ибо знайте, уважаемые владельцы собак, в этом-то и заключается таинство собачьих прогулок, сей ежедневной вахты! Ведь собаку — пусть хоть разверзнутся хляби небесные — выгулять надо! Собака исключительно точно знает свое время и вечером, в половине десятого, становится просто невыносимой. Чем бы вы ни были заняты, но как только щелкнет выключатель телевизора, она уже торчит перед дверью и ждет… Собака умеет исключительно противно, молча ждать, и вам, хочешь не хочешь, приходится вставать и идти… Вы клянете погоду, собаку, себя, но имейте в виду — и в этом-то все дело, — собака все равно заставит вас выйти на улицу.

Если б кто-нибудь занялся статистикой, сколько хозяйских инфарктов предупредили преданные псы, так настойчиво и нетерпеливо добиваясь прогулки, цифры наверняка были бы весьма впечатляющими. И потому, если вам приходится обтирать лапки и замызганный живот своих такс или, не дай бог, пекинесов, постарайтесь думать и о приятных сторонах ваших прогулок.

Хорошей вам погоды, дорогие владельцы собак!

Мы — я и мой пес — были за городом, и я сказал:

— Прекрати, прошу тебя, эту беготню и обнюхиванье, нам пора домой, я спешу. У меня больше нет времени.

Он кинул на меня быстрый растерянный взгляд, как делает всегда, если не понимает или (что случается чаще) понимать не хочет, и продолжал обнюхивать каждый камень, изображая, будто в путанице следов ищет те единственные, которые ему нужны. Конечно, он ничего не искал, просто мой пес любит покрасоваться.

— Ты слышишь? Я спешу, мне должна позвонить… Ну… одна знакомая… Весьма приятная, даже по телефону. Если принять во внимание наше одиночество, ты должен понять, что нам необходимо скорее домой.

Пес отбежал от меня и уткнулся носом в землю, давая мне понять, как он озабочен, стараясь взять след.

— Если хозяин сказал, что он спешит и у него нет времени, что должна сделать собака? А?

— Ты еще спрашиваешь! Собака должна послушаться, — сказал мне пес, разумеется глазами. — Ладно, так и быть, иду. Но, может, ты объяснишь мне, что такое время? Наверное, то, чего у тебя сейчас нету? Впрочем, сдается мне, что у тебя оно бывает редко. Насколько я мог наблюдать других людей, думаю, у них тоже его никогда не бывает.

Мой пес, безусловно, прав, время — то, чего у нас нет.

И все-таки что же такое время?

— Ну, слушай. Когда-то давно ты был щенком, прошло время — и ты стал разумным псом, скоро ты станешь старичком, и шерсть у тебя поседеет, появится одышка, ты уже не сможешь так носиться и прыгать, потому что тебя одолеет ломота в ногах. Это и есть время.

— Но ты же говоришь о себе! — обрадовался пес и коротко тявкнул. — Это у тебя по утрам хрустят колени! А как ты кряхтишь!

Я угрюмо вздохнул:

— Ты прав. Да, я — стареющий мужчина. А ты стареющая собака. Все на свете стареет. Потому что время бежит.

— Как?

— Как вода.

— Ну, за водой-то я угонюсь. Кошка бегает быстрее.

— Да, время мчится, как кошка. Или, как олень. А может, и еще быстрее.