<p>
К полудню царю сообщили, что кхан серьезно ранен, а может, и убит. Но вместо облегчения и радости Аданэй ощутил разочарование. Он предпочел бы видеть его своим пленником или хотя бы посмотреть ему в глаза перед смертью и увидеть в них страх или бессильную злобу. Впрочем, как знать, вдруг ему еще представится такая возможность? Ведь Шаазар утверждала, что их с братом убить не так-то просто. Значит, он с Элимером наверняка еще столкнется. И как же прекрасно, что у Аданэя есть восхитительный способ его помучить: заложницы.</p>
<p>
Он благодарил судьбу, что женщинам не причинили вреда. Принцессу Отрейю нашли в ее покоях, а Шейру поймали, когда она пыталась выскользнуть из замка. Обеих заперли в одной из башен и поставили охрану.</p>
<p>
</p>
ГЛАВА 9. С дороги мертвых сложно вернуться в мир живых
<p>
</p>
<p align="center">
I</p>
<p>
</p>
<p>
Он блуждал среди колыхания изжелта-серых теней и постепенно начинал осознавать себя. Вспомнил крепость, огонь, битву, в которой его ранили. Правда, воспоминания вызывали только скуку и безразличие, на миг всплывали на поверхность сознания и тут же тонули в бездне вялого равнодушия.</p>
<p>
Раньше он правил какой-то страной, мечтал кого-то убить... В голове мелькнули образ и имя: Аданэй. Кто такой Аданэй, он забыл, но это уже и неважно. Сейчас все равно лень было кого-то убивать, да и незачем.</p>
<p>
Перед глазами пронесся еще один образ – светловолосой женщины. Раньше она его волновала, но теперь не имела значения.</p>
<p>
Элимер – он только что вспомнил собственное имя, – чувствовал лишь усталость. Хотелось рухнуть на землю и уснуть навечно, навсегда. Но вот незадача – земли под ногами не было. Лишь колыхалась, поднимаясь до самых колен, вязкая студенистая хмарь. Склизкая, холодная, бесформенная, как моллюск, она казалась живой. Полупрозрачными щупальцами обхватывала ноги, тянулась к груди и словно пыталась растворить в себе.</p>
<p>
Элимер понятия не имел, сколько здесь проблуждал: в мире теней не существовало времени.</p>
<p>
«Мир теней – вот что это... Я умер», – безучастно подумал он.</p>
<p>
Слева Элимер заметил что-то вроде тропки, рассекающей сумрачную трясину, и двинулся к ней. Под ногами шлепало, хлюпало, чавкало, словно тысячи незримых губ всхлипывали: «Кто ты? Зачем ты? Куда ты?»</p>
<p>
Казалось, что тропка близко, но сколько шагов ни делал, она не приближалась. Зато стоило остановиться, и он обнаружил, что уже на ней стоит. Тысячи мертвых прошли по туманному пути до него. Теперь и ему предстояло пройти дорогой призраков.</p>
<p>
Как только Элимер осознал это, все вокруг изменилось – преобразилась само сущее. Исчезло серое болото, мир обрел очертания и краски. Теперь вместо хмари под ногами колыхалась степная трава, от земли поднималась дрожащая дымка, а над головой проносились лиловые тучи. Хотя краски выглядели бледными, окружающее напоминало привычный мир. Вот только здесь перепутались времена.</p>
<p>
Вдали, в тумане, Элимер увидел отца.</p>
<p>
«Ты проиграл бой! – с презрением выкрикивал он. – Не удержал крепость! Ты мой позор! Какой из тебя кхан?! Какой воин?»</p>
<p>
«Убирайся! – огрызнулся Элимер: чувства потихоньку возвращались. – Тебя здесь нет. Ты уже давно на той стороне!»</p>
<p>
Потом появилась мать со словами:</p>
<p>
«Элимер, сынок, ты весь в крови. Ты поранился? Где ты поранился?»</p>
<p>
«Я не знаю, я…» – заговорил он, но мать растворилась, не дослушав ответа.</p>
<p>
Элимер видел и другие образы. Людей, связанных с ним при жизни: бабушку, напевающую под нос песню; Зарину, выкрикивающую проклятия; воинов, погибших в бою. Эти лики были бледнее родительских и быстрее исчезали.</p>
<p>
Он все шел вперед, но очередное видение – чернеющий еловый бор – заставило замедлить шаг. Сам не понимая зачем, Элимер свернул в чащу. Болотистая, мшистая почва с голодным урчанием проглатывала ноги. Ветки раскачивались, цепляли одежду, царапали иголками, словно когтями. Среди стволов маячила полуразрушенная лачуга, покрытая сизой плесенью. Одной стены не было. Он подошел ближе, внутри увидел человека, раскачивающего колыбель, и отпрянул – то был Аданэй. Брат бережно качал колыбель, а в ней белели младенческие кости.</p>
<p>
«О боги, что он делает?!» – мысленно вскричал Элимер.</p>
<p>
За плечом заухал филин, а ему почудился ответ: «Баюкает умершее дитя».</p>
<p>
«Что? Зачем?»</p>
<p>
Уханье повторило: «Качает мертвого ребенка».</p>
<p>
Аданэй – или его призрак – обернулся, и Элимер передернулся от страха: с лица брата смотрели не глаза, а глазницы – пустые черные ямы. Глухо, словно из-под земли, донесся голос: «Умереть бы… Но я уже мертв».</p>
<p>
Элимер не выдержал. Попятился, а затем бросился прочь от лачуги и Аданэя, который больше, чем просто умер.</p>
<p>
Бор исчез или закончился – он так и не понял, – а впереди распростерлась широкая неторопливая река. Тут же пропали тревожные видения, замолкли голоса и всхлипы, и Элимером овладела радостная безмятежность. Застывший воздух пришел в движение. Повеяло свежестью воды, ароматами медвяных трав и сосен и горькой, прибитой дождем пыли – эти запахи он любил с детства. Вслед за ними преобразилось и остальное. Река, степь, небо стали ярче, а над водной гладью повисла радуга. Элимер рассмеялся, потому что со всей отчетливостью понял: там, на другом берегу, еще лучше. Надо только переплыть реку.</p>
