<p>
От неожиданности и страха Аданэй прижал пальцы к вискам. Шаазар? Она ли это? Или он сходит с ума?</p>
<p>
«Между безумием и разумом людей нет большого различия. Но это правда я».</p>
<p>
– Слава богам!</p>
<p>
«Боги здесь ни при чем».</p>
<p>
– Тогда слава тебе. Ты ведь мне поможешь, ты поэтому откликнулась?</p>
<p>
Он все еще не верил в это до конца, все еще сомневался, не овладело ли им душевное расстройство: как знать, может, эта жрица что-то такое наколдовала, пока сидела тут…</p>
<p>
«Нет, ей бы сил не хватило».</p>
<p>
– Так ты поможешь мне? Скажешь, что надо сделать?</p>
<p>
«Да. Немного позже. Тебе надо быть к этому готовым».</p>
<p>
– Готовым к чему? Скажи сейчас! Или хотя бы покажись! А то я будто схожу с ума... Будто сейчас череп треснет… Жутковато ощущать тебя голосом в голове.</p>
<p>
«А ты хочешь, чтобы я тебе еще и мерещилась?»</p>
<p>
– Хочу насладиться твоей божественной красотой, – с легкой усмешкой подумал Аданэй в ответ и мысленно же прикусил язык. Если это и правда Шаазар, а не плод его воображения и не внезапная болезнь, то не стоило ее раздражать.</p>
<p>
«Раздражать? Меня? Нет, тебе это не под силу. А божественной красотой ты каждый день наслаждаешься в зеркале. И она не раз спасала тебе жизнь и помогала достичь желаемого».</p>
<p>
– Ты так говоришь, будто всем, чего добился, я обязан только внешности, – ворчливо подумал Аданэй.</p>
<p>
«Это не очень далеко от истины, но какая разница? Слушай: Антурин ты получишь. А брата… тут я не властна. Над вами довлеют иные силы. Я не знаю, переполнила ли ненависть чашу… Если да, то вы столкнетесь там, в Антурине».</p>
<p>
– И как мне прорваться за стены?</p>
<p>
«Узнаешь. Главное, дождись и не поверни обратно».</p>
<p>
– А сколько ждать? И как я узнаю…</p>
<p>
Он не закончил свой мысленный вопрос. Шаазар все равно уже исчезла из его головы, череп опустел и как будто уменьшился в размерах. Аданэй сразу ощутил это и каким-то образом понял, что сейчас она больше не скажет ему ни слова и не откликнется на зов. Может, это пока и к лучшему. Его и так всего трясло. От волнения, ожидания, страха и гаденького чувства собственного бессилия и ничтожности, ведь одно дуновение мысли Шаазар способно было обратить его в тлен. Для этого ей даже не пришлось бы покидать свой лес, всего лишь прокрасться в его голову. Жуть…</p>
<p>
Успокоиться не получилось. Он принялся ходить из угла в угол, мучимый уже не бессилием, а нетерпением. Когда она скажет, что ему делать? Как долго нужно ждать?</p>
<p>
Он отсчитывал минуты до ночи: может, тогда хотя бы усталость возьмет свое, и он забудется во сне. Хотя в таком возбужденном состоянии это, наверное, невозможно...</p>
<p>
Аданэй ошибался. Как только минула полночь, его веки отяжелели, окружающее утратило резкость, превратилось в размытые в свечении ламп пятна. Он потер глаза, пытаясь на время отогнать сонливость, чтоб хотя бы позвать Парфиса с чашей для умывания и добраться до кровати. Вместо этого рухнул здесь же, на кресло, свесил голову. Волосы упали на лицо и неприятно защекотали кожу. Он вялым движением откинул спутанные пряди…</p>
<p>
И вскричал. Содрогнулся. Вскочил на ноги. Не волосы это были – змеи. И находится он не в своих покоях, а среди погруженного во мрак и как будто бесконечного пространства. Змеи свисали сверху, из пустоты, облизывали языками воздух. Но в этом месте не было воздуха! Здесь вообще ничего не существовало!</p>
<p>
Чернота была кромешной, и все же Аданэй видел. Не глазами, а как-то иначе – кожей, чутьем, сознанием... Будто находился в комнате, изученной с детства, по которой мог передвигаться даже в темноте.</p>
<p>
Змеи были стражами, откуда-то Аданэй это знал. Знал он и то, что они его не тронут, хотя и не понимал почему. Но ответ был не важен.</p>
<p>
Здесь вообще ничего не важно. Ничего, кроме огня.</p>
<p>
«Огня? Какого огня?» – встрепенулся в голове вопрос.</p>
<p>
Аданэй решил, что видит сон – а в глубине души зрела догадка: это явь. Пусть другая, перевернутая с ног на голову, но явь.</p>
<p>
Змеи шипели, изгибали тела, но не нападали. Хотя должны были: они существовали лишь для того, чтобы никого не пускать в это место.</p>
<p>
«Шаазар постаралась», – понял Аданэй и двинулся дальше, в непроницаемый мрак.</p>
<p>
Здесь его и настиг не страх – ужас, неподвластный разуму. Цепкий, лишающий воли, заставляющий коченеть от бессилия. Пальцы Аданэя против воли поползли к вискам, вцепились в волосы. Из груди вырвался вопль – и беззвучно канул в пустоте. Страх обволакивал, наваливался неподъемной тушей, выдавливая все чувства, кроме себя самого. Оставлял единственную мысль: «Бежать! Здесь – смерть! Бежать!»</p>
<p>
Перед глазами Аданэя мелькали разные картинки собственной гибели – отвратительные, жалкие, мучительные, в которых он ползал, изувеченный, среди гниющих трупов. Он слышал свои хриплые вопли и стоны, полные боли. От таких мук начинаешь молить о смерти…</p>
<p>
Аданэй развернулся, чтобы сбежать, но его удержала холодная сила. Как порыв ледяного ветра. Он закричал, а сердце едва не остановилось. В следующее мгновение эта сила толкнула его в сторону, противоположную той, куда собирался бежать. Цепенящий ужас сжал виски в последней вспышке – и отступил, оставив мутный осадок.</p>
