<p>
– В какой-то степени это так и есть, все-таки она принцесса.</p>
<p>
– Обращалась ко мне, будто я какой-то простолюдин. Даже преклонения в первое время требовала! И называла то стариком, то дикарем. Однажды я не выдержал…</p>
<p>
– Даже если так, это не оправдание. Ты же ей в отцы годишься. Неужели думал, что она сразу воспылает к тебе любовью?</p>
<p>
– Нет, но…</p>
<p>
– Никаких «но». Сделай так, чтобы она примирилась с ролью твоей жены, будь терпелив и сдержан и больше не поднимай на нее руку. Это приказ. Твой брак заключен не между тобой и Отрейей, а между Отерхейном и Эхаскией. Я задумал его, чтобы заполучить Иэхтриха в союзники, и не хочу все разрушить. Особенно сейчас, когда объявился Аданэй.</p>
<p>
– Иэхтрих не узнает, – заверил Арист. – Все послания Отрейи отцу я проверяю.</p>
<p>
– Все равно она может найти способ... Твоя задача в том, чтобы у нее не возникало желания его искать.</p>
<p>
– Да, мой кхан. Я понял.</p>
<p>
– Надеюсь. Благо Отерхейна для тебя должно стоять выше собственного. Ты – дейлар, а не простой вояка.</p>
<p>
Арист молчал, а на его лице читались сомнения, как будто он собирался с духом что-то сказать. Наконец решился и выпалил:</p>
<p>
– Повелитель, людям не всегда удается обуздать чувства! Даже тебе! Отрейя должна была стать твоей женой, не моей. Но ты предпочел… – он осекся, сообразив, что продолжать слишком опасно.</p>
<p>
– Я предпочел айсадку принцессе, – закончил Элимер фразу за него. – Но не сравнивай меня с собой. То, что дозволено мне – не дозволено больше никому. Между мной и остальными – пропасть. Не забывай об этом.</p>
<p>
Наместник не посмел возражать и склонил голову.</p>
<p>
– Конечно, мой кхан.</p>
<p>
– Хорошо. Я бы не хотел выбирать между правителем Эхаскии с его дочерью и моим дейларом. Будь осторожнее, не нужно оставлять Отрейю вдовой. До сих пор ты еще не давал повода усомниться в тебе. Надеюсь, и сейчас не подведешь.</p>
<p>
– Да, повелитель.</p>
<p>
– Вот и замечательно. А теперь расскажи, что творится в провинции, – благожелательно спросил Элимер, будто вопрос с Отрейей полностью исчерпан или неприятного разговора и вовсе не было.</p>
<p>
Однако кхан не собирался верить Аристу на слово. Куда разумнее будет, если кто-то из серых станет присматривать за наместником и его женой и вовремя докладывать об их отношениях.</p>
<p>
</p>
<p align="center">
II</p>
<p>
</p>
<p>
Аданэй ходил по покоям, опустив глаза и сцепив за спиной руки. Мысли путались. Он уже начал думать, будто сходит с ума. Как ни пытался доказать себе, что навязчивая идея пойти на Антурин не такая уж безумная – не получалось. Но и ее безрассудность он тоже не мог себе доказать. Желание захватить крепость, причем непременно в ближайший месяц, вроде бы противоречило здравому смыслу. Но в то же время разум настойчиво подкидывал доводы, причины и объяснения, почему Антурин нужно было захватить.</p>
<p>
Может быть, то говорило чутье. А может быть, глупость. Не разобрать.</p>
<p>
Сейчас Элимер не ожидал нападения. К тому же, как докладывали соглядатаи, собирался из Антурина ехать в Эхаскию, а затем возвращаться в столицу через все тот же Антурин. Он и его люди будут измотаны дорогой, а основное войско, если все сделать быстро, если все пройдет без заминок, не успеет на подмогу. И если Антурин окажется в руках Аданэя, то недоброжелатели брата, скрытые и явные, все эти недобитые мятежники, наверняка поддержат иллиринцев с кханади-изгнанником во главе. Если же повезет еще больше, если несущий удачу Зееммин и Ханке-плут – два бога двух земель – встанут на сторону Аданэя, то ему, может быть, и вовсе удастся пленить Элимера.</p>
<p>
От этой мысли у Аданэя дух захватывало. Элимер – и у него в плену! Что же ему с ним сделать?</p>
<p>
Тут же усилием воли он отогнал радостное предвкушение: еще ничего не случалось, и как бы не вышло наоборот. Вот Ниррас, к примеру, считал, что его задумка опасна и ненадежна. Вообще-то так оно и было, но Аданэй все же рассчитывал, что риск оправдан. Хотя возразить военачальнику мог немногое. Тот спрашивал: как царь думает прорваться через защищенные чарами стены и одолеть защитников? Ведь чтобы найти в твердыне человека, способного открыть ворота и готового предать своих, времени нужно куда больше. Аданэй в ответ загадочно улыбался, делая вид, будто у него в запасе есть хитрость, которой он просто не готов еще поделиться. Но хитрости не было тогда, и сейчас она тоже не приходила на ум. Разрозненные мысли глупыми мотыльками порхали в голове.</p>
<p>
Обреченно и яростно выдохнув, он ударил кулаком о спинку деревянного кресла. Легче не стало, только зря расшиб костяшки пальцев. Со свистом втянул в себя воздух, помахал ушибленной рукой в воздухе, прогоняя боль, и с размаху рухнул в это самое кресло. Принялся ждать. С минуты на минуту должна была явиться Маллекша, и он надеялся, что она сумеет чем-то помочь. Неспроста ведь ходили слухи, будто жрицы вечной Матери владеют тайной магией. На Аззиру он в этом полагаться не мог, она же ненормальная, а вот ее ближайшая сподвижница выглядела куда более предсказуемой, разумной и расчетливой. Вдруг что подскажет? Тем более что после пира она сама довольно откровенно намекнула на схватку с Элимером. Так и сказала: змея может напасть, пока коршун не набрал высоту.</p>
<p>
Маллекша явилась в царские покои точно в назначенное время – спустя час после заката. Благо, все давно привыкли, что женщина время от времени приходит говорить с царем об Аззире, от имени Аззиры или о месте своего культа в государстве. Сейчас ее визит тоже не должен был вызвать лишних вопросов.</p>
