<p>
– Угроза? Нет, но иногда я вижу нити судеб. И я пытаюсь распутать их сплетения, и снова, и снова, но мне еще ни разу не удавалось, ни разу не удавалось, ни разу, – зачастила она, понизив голос, впадая в свое умопомрачение. – Я снова пытаюсь, снова и снова пытаюсь, мы с моим братом оба пытаемся. Но мы движемся как во тьме... нас ведут. Не знаю, как остановить… я просто делаю, что следует…</p>
<p>
– Аззира, – Аданэй подошел к ней со спины, мягким движением отстранил от Элимера и обратился уже к нему: – Царица утомилась, она ждет ребенка и нередко устает.</p>
<p>
Он избегал смотреть на брата: боялся прочесть на его лице злорадство, насмешку, издевку. Но когда случайно все-таки бросил на него взгляд, то не увидел ничего подобного. Элимер выглядел скорее задумчивым: на лице угадывались сомнения, беспокойство, даже испуг, но только не издевка с насмешкой. И Аданэй выдохнул с облегчением.</p>
<p>
– Завтра вечером пир... прощальный, – через силу произнес он. – Надеюсь, ты почтишь его своим присутствием.</p>
<p>
– Разумеется. Благодарю, – непринужденно откликнулся Элимер, но видно было, что мысли его далеко. Он слегка склонил голову, прощаясь с Аззирой, потом кивнул Аданэю. – Тогда увидимся завтра на пиру. Пусть боги благоволят Иллирину Великому.</p>
<p>
Он шагнул к двери, но тут снова раздался голос Аззиры:</p>
<p>
– Богам нет дела ни до Иллирина Великого, ни до Отерхейна.</p>
<p>
Можно было бы не отвечать на эту фразу, но Элимер все-таки обернулся и пробормотал:</p>
<p>
– Возможно, ты права …</p>
<p>
Не дожидаясь, пока Аззира скажет что-то еще, он вышел. Как только дверь за ним закрылась, Аданэй набросился на жену:</p>
<p>
– Что ты тут наговорила?</p>
<p>
– Правду… Как всегда. – Она устало опустилась на одну из темных глянцевых скамей между креслами, и багряное платье растеклось по полу вокруг нее, как вино из опрокинутого кувшина.</p>
<p>
– Она никому не нужна, эта твоя правда!</p>
<p>
– Отчего ты снова злишься? Не волнуйся: твоему брату я понравилась.</p>
<p>
– Не сомневаюсь, – буркнул Аданэй.</p>
<p>
– Он мне тоже понравился… Я бы с ним...</p>
<p>
– Да ты бы с любым! Тебе вообще все равно с кем!</p>
<p>
Она тихо засмеялась:</p>
<p>
– Я хотела сказать, что побеседовала бы с ним подольше, и, может, мне все-таки удалось бы... А ты о чем подумал, мой бог?</p>
<p>
– Ты знаешь о чем! И не думаю, что я ошибся! Иначе почему ты так… так… – он указал на нее, повел рукой вдоль тела и замолчал, подбирая нужное слово.</p>
<p>
– Вырядилась? – помогла Аззира.</p>
<p>
– Именно! Ради меня ты никогда…</p>
<p>
– Вообще-то как раз ради тебя. Ты ведь сам твердил о церемониале. И я знаю, ты хотел, чтобы твой брат увидел меня такой. Прекрасной. Увидел царицей. И чтобы позавидовал тебе. Разве не так?</p>
<p>
– Может быть… немного, – признался он, только что осознав, что она права. – Но я не думал, что ты вообще придешь на переговоры.</p>
<p>
– Поэтому я пришла, когда они закончились и началось что-то другое. Что-то плохое, чему я хотела помешать. Не смогла, не хватило сил… Я так устала…</p>
<p>
Она вдруг перекинула одну ногу через скамью, как бы оседлав ее, а руки поползли вверх по бедрам, задирая платье так высоко, что там, промеж ног, обнажилась влекущая, вожделенная, пьянящая расщелина, в которую он так хотел погрузиться, избавиться от болезненной твердости в паху, и он не мог устоять. Аззира сказала:</p>
<p>
– Иди ко мне.</p>
<p>
И он подошел. Подбежал. Он подхватил ее за бедра и усадил на себя. А она обняла его, оседлала, как до этого скамью, и поглотила.</p>
<p>
– Почему? – шептал он, пока она наплывала на него, как штормовая волна, размеренно и мощно. – Почему только ты разжигаешь во мне это пламя?</p>
<p>
– Ты готов сгорать от страсти, но боишься тепла любви, – шепнула она в ответ. – Вот поэтому – я.</p>
<p>
Он спустил платье с ее плеч, обнажив грудь с маленькими сосками, и припал к ним губами, Аззира выгнулась и застонала. И огромная пустая зала преобразилась, наполнилась огнем, словно пыльный старый сосуд – вином.</p>
<p>
В самый пик наслаждения, за миг до разрядки, Аданэй почувствовал чье-то присутствие. В уверенности, что показалось, все-таки слегка повернул голову – и увидел: выродок. Он стоял там, у двери, ее брат, и смотрел на них студенистыми рыбьими глазами.</p>
<p>
– Что?! – Аданэй спихнул с себя Аззиру и вскочил со скамьи, поддерживая штаны и чувствуя, как липкое семя толчками выплескивается в них. В бешенстве и растерянности он даже не сразу сообразил, что сказать, только и выцедил: – Что? Что он здесь делает?!</p>
<p>
– Это же Шеллеп – мой брат, – спокойно ответила Аззира, оборачиваясь к двери.</p>
<p>
– Я и без тебя вижу! Я спросил: что он здесь делает?!</p>
<p>
– Ничего. Просто смотрит. Он любит смотреть.</p>
