<p>
Он отправил посланца и в Сайхратху – страну, с которой у Иллирина всегда были наиболее тесные связи. И там же, в Сайхратхе, Аданэй с позволения тамошнего владыки полагал набрать наемников, о чем ни Лиммена, ни Ниррас раньше не думали, считая, будто своего войска достаточно. Аданэй же, сравнивая родную страну и Иллирин, понимал, что Отерхейн, может, и не слишком богат, зато там не только выученные воины, но и остальные мужчины, надеясь на наживу, с готовностью отправятся воевать и, главное, смогут воевать. Даже простые скотоводы имели коня и владели каким-никаким оружием. Здесь же, в Иллирине, простонародье – это либо земледельцы, владеющие разве что косами и рабочими топорами, либо горожане – все эти мелкие лавочники, слуги, ремесленники, счетоводы и писчие, не владеющие даже этим. Зато Иллирин обладал другим преимуществом – золотом. И чем тратить его на бесчисленных и бесполезных по сути рабов-красавцев, на дорогие статуи и картины, лучше бы потратить на отряды наемников.</p>
<p>
Аданэй перевел взгляд с Варды на Элимера и задал вопрос непосредственно ему:</p>
<p>
– Неужто слово военачальников в Отерхейне значит больше, чем воля великого кхана?</p>
<p>
– Разумный правитель всегда следит за настроениями подданных, – спокойно ответил Элимер. – И тем более прислушивается к войску.</p>
<p>
Он точно изменился. В былые времена огрызнулся бы, разозлился, смешался в поисках подходящего ответа. А сейчас и бровью не повел. И это изрядно раздосадовало Аданэя.</p>
<p>
Правители, перекинувшись двумя фразами, снова замолчали, а советники заговорили. Доводов, возражений, скрытых угроз и торга прозвучало достаточно, и ни к чему они не вели.</p>
<p>
Аданэй не выдержал первым: бесполезный разговор пора было заканчивать.</p>
<p>
– У Отерхейна есть способ выйти в море, – сказал он, – освободить Антурин и отдать под наше покровительство.</p>
<p>
Ясно, что Элимер не пойдет на такой неравноценный обмен, зато словесная игра закончится. Брат сюда не ради торговли приехал.</p>
<p>
– Антурин теперь часть Отерхейна, а Отерхейн никогда не откажется от своей земли, ни от какой ее части, – ожидаемо отказался Элимер.</p>
<p>
– Значит ли это, что нам не прийти к согласию?..</p>
<p>
– Быть может, такова воля богов. Хотя, – брат помедлил, – как знать. Мы ведь не только правители двух разных государств, но еще и близкие родичи, родные браться. Неужели не найдем общий язык?</p>
<p>
Аданэй уловил в его словах и интонации легкую насмешку и ответил не сразу. В воздухе повисла недосказанность. Но наконец он выдавил:</p>
<p>
– Может, у нас и получится что-то решить с глазу на глаз.</p>
<p>
После этих слов, повинуясь негласному приказу, приближенные удалились. Правители остались одни, и помещение, и без того огромное, разрослось еще больше. И это пространство между ними, с этими длинными скамьями между кресел, превратилось в непреодолимую пропасть. Несколько минут Аданэй смотрел, не отрываясь, Элимеру в глаза. Нужда в притворстве отпала, и теперь на лице брата отражались истинные чувства – недоверие, отвращение, злость. Наверное, и на его лице тоже читалось нечто подобное.</p>
<p>
– Так зачем ты на самом деле приехал? – перейдя на отерхейнский, спросил Аданэй и тревожным движением, когда-то, видимо, перенятым у Вильдэрина, провернул золотой браслет на запястье.</p>
<p>
– На тебя посмотреть. Убедиться.</p>
<p>
– Посмотрел? Убедился?</p>
<p>
– Да.</p>
<p>
– И что теперь?</p>
<p>
– Пока не знаю, – Элимер как-то запросто пожал плечами. – Но мне нужен выход к морю, ты слышал.</p>
<p>
– Слышал. Я это много раз слышал, еще от отца, которого ты предал.</p>
<p>
Элимер не ответил, отвернулся, перевел взгляд на стену. Но Аданэй был далек от мысли, что его слова заставили брата устыдиться. Скорее, вид у Элимер был такой, будто он размышлял, произносить ли то, что собирался, или нет. Решил произнести.</p>
<p>
– Таркхин, мой бывший советник… он колдун. Он сказал, что нам нельзя убивать друг друга, что это чем-то там грозит всему. Не думаю, что он лгал… в этом. Поэтому лучше не вставай у меня на пути, иначе...</p>
<p>
Он многозначительно умолк, и если первая часть фразы заставила Аданэя похолодеть – он ведь помнил, что о том же самом ему говорила могущественная Шаазар, – то ее окончание отозвалось гневом и удивлением.</p>
<p>
– Иначе что? – усмехнулся Аданэй. – Заплачешь, как всегда раньше?</p>
<p>
– Раньше – это в детстве? Ты бы еще младенчество вспомнил... Но сейчас-то мы уже взрослые. Вот и поговорим как взрослые. Мне нужен выход к морю. Для начала.</p>
<p>
– А мне Антурин.</p>
<p>
Аданэй поднялся с кресла. Неподвижно сидеть, когда от злости, тревоги, страха и жажды мести неистово бьется сердце, оказалось непросто, и он прошелся вдоль скамьи и обратно, затем снова развернулся к Элимеру. Тот поднялся следом за ним и подошел ближе.</p>
<p>
– Выход к морю. Ты мне кое-чем обязан, ведь я дважды сохранил тебе жизнь.</p>
<p>
– Этим я обязан твоей глупости, недальновидности или трусости.</p>
<p>
– Если будет война, Иллирину не устоять. А тебе сейчас куда важнее укрепить власть.</p>
