<p>
– А первый?</p>
<p>
– Первая. Гиллара. Моя мать и тетка.</p>
<p>
– Ты знаешь об этом?! – поразился Аданэй.</p>
<p>
– Разумеется. И ты тоже. Я и не сомневалась, что она тебе расскажет.</p>
<p>
– Но почему?</p>
<p>
– Ты ведь не можешь использовать это знание против нашей семьи, ты сам теперь – ее часть. А мать гордится нашим с братом происхождением, вот и поделилась.</p>
<p>
– А ты? Тоже гордишься?</p>
<p>
Аззира пожала плечами и усмехнулась.</p>
<p>
– Я? Нет… Мне это безразлично.</p>
<p>
Они оба замолчали, и в этом молчании Аданэя начало тревожить еще какое-то смутное ощущение. Прошло время, прежде чем он нащупал и понял причину тревоги. Ею стало признание Аззиры в том, что она может проникнуть в голову тех, с кем связана кровью. И в голову Латторе, значит, тоже могла.</p>
<p>
Это признание наложилось на слова Гиллары:</p>
<p>
«Девочкой будто какое видение завладело, как будто она что-то увидела…»</p>
<p>
«…когда я упомянула жриц, то подумала, что они могли…»</p>
<p>
«Они никогда не любили ни Лиммену Аррити, ни ее дочь…»</p>
<p>
«Аззира тоже всегда терпеть ее не могла…»</p>
<p>
Аданэй похолодел от мысли, что Латтору вполне могла убить его жена. Не своими руками, конечно. Но что если она что-то такое ей внушила, отчего девушка бросилась в воду? Оставалось, правда, неясным, зачем бы Аззире понадобилась смерть сестры. Их власти несчастная дурочка уже не угрожала, да и власть сама по себе была жене малоинтересна. Только из неприязни? Но и это тоже никак на нее не походило, несмотря на все безумие.</p>
<p>
– По-прежнему мучают мысли? – вкрадчиво спросила Аззира.</p>
<p>
– Немного…</p>
<p>
– Хочешь, я спою тебе, и ты уснешь?</p>
<p>
– Пой, Аззира, пой. Но сначала ответь…</p>
<p>
Начатый вопрос прервался ее песней. Что за чары вложила Аззира в колыбельную, Аданэй не знал, но голову окутал вязкий туман, а тело стало невесомым. Он давно не засыпал так сладко.</p>
<p>
</p>
<p align="center">
***</p>
<p>
</p>
<p>
Через день, когда Аданэй незадолго до полуночи готовился ко сну, Парфис принес ему воду для умывания, уже принялся расстилать постель, но вдруг прервал свое занятие.</p>
<p>
– Великий, – сказал он, поворачиваясь к Аданэю, как раз закончившему умываться, – я все хотел рассказать о том, что сегодня услышал, но днем ты все время был занят. Изволишь ли выслушать меня сейчас?</p>
<p>
– Конечно, Парфис, говори, – зевнув, разрешил Аданэй. Что-что, а подслушанные парнишкой сплетни обычно оказывались полезны.</p>
<p>
– Я ненароком разболтался внизу с Яртом, он слуга господина Зенниса Таннара.</p>
<p>
– Так… – подбодрил его Аданэй, догадываясь, что «разболтался» с ним Парфис вовсе не случайно, а вполне целенаправленно.</p>
<p>
– И он среди прочего рассказал, что там, в особняке господина Зенниса, когда он прислуживал за столом, то слышал, как господин Зеннис в разговоре с супругой сетовал, что из-за того, что Маррена женили на царевне Латторе, он стал заложником, а весь их род теперь под подозрением. И что если б они только знали, чем обернется этот когда-то выгодный союз, то подобрали бы внуку другую супругу, пусть и не царских кровей.</p>
<p>
– Вот как? Очень любопытно… А он, этот слуга, сказал, когда слышал тот разговор?</p>
<p>
– Он не сказал точно, Великий, но это было еще до того, как господин Зеннис приехал сюда навестить внука…</p>
<p>
– И значит, до гибели царевны Латторы?</p>
<p>
– Да, Великий.</p>
<p>
– Спасибо, Парфис. Я определенно не прогадал, что взял тебя в услужение.</p>
<p>
– Благодарю, Великий, – улыбнулся польщенный мальчишка и, дождавшись позволения, покинул комнату.</p>
<p>
Аданэй невидящим взглядом уставился на лампу на столе и пробормотал:</p>
<p>
– А теперь Маррен вдовец и может жениться на ком угодно…</p>
<p>
Значит ли это, что смерть царевны и не несчастный случай, и не вина Аззиры? Ведь по здравому размышлению ясно, в чем заключалась выгода старика Зенниса от гибели Латторы. Что если он пожелал избавиться от некогда выгодной невестки, которая стала обузой, и ради этого сговорился с Гилларой? Но если так, то что он мог пообещать женщине? А она ему?</p>
<p>
Это все предстояло хорошенько обдумать, прежде чем делать выводы. Но главный вопрос заключался в другом, и ответ на него звучал неутешительно. Даже если это все так, и от Латторы избавились Гиллара и Зеннис, Аданэй ничего не сможет с этим поделать. Не сможет обвинить этих двоих, потому что он сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться нынешними и будущими союзниками. А значит, до поры ему придется молчать и делать вид, будто он верит в историю о несчастном случае.</p>
