<p>
Таркхин постоял еще немного, приглядываясь, прислушиваясь — но круг молчал. Тогда он развернулся и пошел к реке. Лодка покачивалась недалеко от берега. Девушка сидела в ней неподвижно, будто вырезанная из дерева, и внимательно смотрела на воду. Потом заметила его, чуть наклонила голову и, ударив веслом, быстро причалила к берегу. Он быстро забрался внутрь. Девушка указала пальцем на небо, а потом на противоположный берег. И Таркхин понял. Почувствовал: воздух стал тяжелее, от воды тянуло тиной, насекомые вдруг смолкли. Скоро польет дождь, и возвращаться надо сейчас.</p>
<p>
</p>
<p align="center">
***</p>
<p>
</p>
<p>
Шейра стояла на стрельбище, упражняясь с новеньким изогнутым луком, не слишком привычным, зато легким и скорострельным. Прицелилась, выдохнула — и стрела с коротким звоном впилась в верхнюю половину щита. Немного не туда. Она прищурилась, вложила новую стрелу, натянула тетиву, но тут за спиной послышался быстрый шаг, а следом веселый голос:</p>
<p>
— Надо же! Давненько я не видела тебя с луком, кханне. А что меня не позвала? Я бы тоже…</p>
<p>
Шейра выстрелила — и только потом обернулась. Айя стояла, сложив руки на груди, и смотрела то на щит, то на нее.</p>
<p>
— Да я ненадолго, — отозвалась Шейра. — Так… потянуло что-то.</p>
<p>
Еще один выстрел. На этот раз ровно в центр. Она опустила лук, и Айя приблизилась, вздохнула.</p>
<p>
— Жаль. А с теми ребятами что же? Ну, которых ты учила? Из трущоб-то. Не соскучилась по занятиям? Сейчас, когда кханади немного подрос…</p>
<p>
— Ему даже двух не исполнилось, еще совсем малыш, — прервала ее Шейра, пожимая плечами. — Хочу проводить с ним больше времени. А с теми детьми сейчас другие занимаются. Избранные воины кхана.</p>
<p>
— Ну да, и то верно, — не стала спорить Айя, но тут же добавила: — И в кузню ты почти не ходишь. А раньше частенько то ножичком мне хвасталась, то еще чем.</p>
<p>
— Айя, — Шейра взглянула на нее с легким раздражением, — что ты хочешь, чтобы я сказала? Я ведь ответила уже: хочу проводить больше времени с Ирэйху. – Она хотела закончить на этом, но как только слова отзвучали, сама уловила в них что-то неискреннее. Нет, это правда — ей хотелось быть с сыном. Но не только в этом было дело. – Просто… столько всего… — продолжила она, пытаясь через собственные слова нащупать и понять, что же все-таки изменилось – не снаружи, а в ней самой. И почему ей временами хочется запереться и спрятаться ото всех, а временами наоборот… не уйти, но – выйти. – Столько всего случилось — и там, в Антурине, и здесь… и сколько еще случится… Недавно были схватки на границе, ты ведь слышала?.. Кхан собирается сам повести войско… Я боюсь. Не войны даже. А потерять его — где-нибудь на поле, в стычке.</p>
<p>
«Или даже раньше» — но эту мысль она уже не произнесла вслух, хотя часто ловила себя на ней.</p>
<p>
После того случая с запертой дверью Элимер больше не делал ничего такого, что заставило бы ее чувствовать себя униженной. Или по крайней мере она об этом не знала. Но общаться с ним становилось все сложнее. Он вспоминал и говорил о брате даже чаще, чем раньше, и ненависть его как будто росла, затмевая все остальное. Даже в минуты объятий и поцелуев Шейра ощущала, что он с ней не полностью, не всецело, что часть его разума в плену злых мыслей. Она объясняла себе это тем, что он – правитель, поэтому всегда подспудно думает о делах страны, а тут еще и война… Но эти объяснения на самом деле ничего не объясняли, ведь она чуяла каким-то звериным чутьем – все гораздо глубже. Опаснее. Необратимее. </p>
<p>
Айя как будто уловила ее сомнения и посмотрела внимательно и чуть встревоженно, неловкая тень прошлась по ее лицу.</p>
<p>
— Просто мне показалось, что ты в последнее время стала как будто тише. Незаметнее. Я, может, и не соображаю в ваших кханских делах, но глаз у меня меткий. Значит, это все от волнения?</p>
<p>
Шейра кивнула, вздохнув с облегчением, что Айя не стала лезть дальше и приняла ее объяснения. Приняла… Но вряд ли поверила. Шейра и сама себе уже не верила — она совсем запуталась и перестала понимать, где ее настоящие чувства, а где – самообман.</p>
<p>
— Еще и осень… — приправила она свои слова очередной полуправдой. — Ветра эти злые… Всегда меня утомляют.</p>
<p>
— Может, и так. Но если захочешь… не знаю… поболтать, то зови, — она усмехнулась, вновь став привычной Айей. — Я уши подставлю.</p>
<p>
Шейра чуть улыбнулась, а в груди слабо кольнуло тепло — благодарность. И на душе стало немного легче.</p>
<p>
После той беседы она действительно начала выходить из своих комнат чаще. Словно сама себе пообещала — не дать сомнениям осесть слишком глубоко. Вернулась к лучным тренировкам и стреляла иногда одна, иногда с Айей. Выезжала в степь под охраной, короткими выездами — не ради охоты или какой-то другой цели, а просто чтобы ощутить простор. Иногда спешивалась и, пробираясь в высокой сухой траве, слушала ее хруст под ногами. Пару раз даже зашла в кузню, но надолго не задержалась.</p>
<p>
Сегодня, ближе к вечеру, она снова выбралась из своих покоев, отправилась в сад камней – в пределах замковых стен это место она любила больше всего. Особенно на закате, когда свет порыжелого солнца лежал на изогнутых плитах и высоких валунах, как золотая пыль. Здесь всегда было немного тише, чем вокруг, — ветер, пролетая над садом, цеплялся за высоту камней и гасил в себе шум.</p>
<p>
Шейра стояла у одного из валунов, придерживая рукой длинную накидку, и смотрела, как тень от центра лабиринта медленно ползет по кругу. Здесь было спокойно и почти не доносились звуки с подворья – ни лая собак, ни человеческих голосов. Только ветер и камни.</p>
<p>
Она обернулась, заслышав шаги.</p>
