<p>
Аданэю до сих пор казалось, что все происходящее – сон. Не верилось, что он не просто свободный человек, а царь: неужели после стольких злоключений он все-таки добился своего?! Пусть чудо случилось не без помощи других, но главное – итог. Больше не нужно прятаться под ложным именем и скрывать прошлое, наконец можно предстать перед людьми тем, кем он является – Аданэем Кханейри, наследником отерхейнского престола и царем Иллирина Великого. Для полного счастья не хватало одного – расквитаться с Элимером. О связанной с этим гибели мира когда-то в далеком будущем он не то чтобы совсем не беспокоился, он скорее считал, что это вполне может оказаться неправдой. А если и нет, то в грядущие века какие-нибудь другие люди, конечно же, что-нибудь придумают, чтобы этого избежать.</p>
<p>
Удовольствие от восхождения на престол не могла испортить даже Аззира. Хотя при взгляде на нее Аданэй и чувствовал некоторую брезгливость. Пусть она преобразилась и уже не казалась бесцветной тенью – драгоценности, яркая одежда и краска на лице сотворили чудеса, – но изменения коснулись только внешности. Несмотря на алые шелка, окутывающие всю ее фигуру, несмотря на сверкающие золотом запястья и большие тяжелые серьги в ушах, жена по-прежнему казалась холодной и двигалась вяло, скользя вокруг безучастным взглядом.</p>
<p>
«Рыба, – думал Аданэй, глядя на нее. – Холодная мертвая рыба».</p>
<p>
Перед глазами всплывал эпизод, когда она слизывала с пальца кровь Лиммены, и Аданэя вновь передергивало от отвращения. А какой она будет ночью? Эти сжатые губы, эти ледяные руки и застывший взгляд… Рыба. Мертвая рыба. В голову упорно лез отталкивающий образ: она распростерлась на ложе, неподвижная, с пустыми глазами и студеной кожей. Тьфу!</p>
<p>
Поразительно, как сильно две жрицы Вечной матери отличались одна от другой. Та, что воплощала богиню, обжигала, сводила с ума, ее поцелуи до сих пор горели на его коже. Аззира же вызывала гадливость.</p>
<p>
Когда церемония закончилась, царская чета и их приближенные вернулись во дворец. Пир должен был состояться только на закате, и можно было немного передохнуть и подготовиться. Если времени на отдых хватит. Аданэй в этом сомневался.</p>
<p>
С женой, Гилларой, Ниррасом и Маллекшей, не отходившей от Аззиры ни на минуту, в сопровождении свиты из вельмож, которая, впрочем, не пошла дальше, он поднялся на третий этаж царской половины дворца, где для новой царицы уже были готовы покои, богатые и изысканные, как и все в Иллирине, но пока необжитые.</p>
<p>
Внутрь они зашли все вместе, потому что Ниррас и Гиллара хотели что-то обсудить. И только тут Аданэй наконец в полной мере осознал, что свершившееся – вовсе не сон. Его захлестнула такая радость, что он забыл и об умершей Лиммене, и об угрозе войны, и о ненавистном брате, и о том, что жена отвратительна. Захотелось поделиться с кем-то восторгом – все равно с кем. Аданэй обхватил Аззиру и закружил с нею по входной зале покоев.</p>
<p>
– Милая! – кричал он и смеялся. – Мы должны быть счастливы! Мы молоды, богаты, красивы, и мы – цари! Да, мы обязательно будем счастливы!</p>
<p>
Гиллара с умилением приложила руку к щеке, Ниррас опустился на обтянутую синим бархатом кушетку и хохотнул, Маллекша снисходительно улыбнулась. Аззира отозвалась чем-то отдаленно напоминающим усмешку, а следом остудила его пыл.</p>
<p>
– Мы могли бы… Но мы не будем.</p>
<p>
Высвободившись из его объятий и никому ничего не объясняя и не прощаясь, она ушла во внутренние комнаты своих покоев. Маллекша двинулась следом.</p>
<p>
Истеричная веселость Аданэя испарилась, и он в недоумении глянул на Гиллару. Та с извиняющимся видом улыбнулась.</p>
<p>
– Иногда мою дочь сложно понять. Но я уверена, что со временем вы с ней поладите.</p>
<p>
Аданэй только пожал плечами, не желая вдаваться в подробности, и уселся в кресло возле советника и спросил:</p>
<p>
– Так о чем вы хотели поговорить?</p>
<p>
Гиллара и Ниррас переглянулись.</p>
<p>
– Уммона Аррити и Кхарры не было на коронации.</p>
<p>
– Да, я заметил.</p>
<p>
– Надо решить, что с ними делать. Нельзя оставлять это так, – сказал Ниррас.</p>
<p>
– Согласен. Но с Кхаррой вроде бы не должно быть сложностей? Насколько мне известно, он не из столь могущественного рода, как Аррити. Снять его с должности, отправить в ссылку в какое-нибудь захолустье, а воспротивится или ослушается – казнить.</p>
<p>
– Нам с Ниррасом пришла в голову такая же мысль, – согласилась Гиллара, подсаживаясь ближе к собеседникам. – А вот Аррити…</p>
<p>
– Это уже сложнее, – покивал Аданэй. – Они вряд ли угомонятся сами по себе. А у нас только один заложник. Если казнить – будет совсем нечем их сдерживать. Надо бы заполучить еще одного, а лучше двоих. Похитить? Заманить? Вот тогда можно будет договариваться.</p>
<p>
– Поручи это Аххариту, – предложил Ниррас, хлопнув себя по коленям. – Видят боги, этот мальчишка изобретателен.</p>
<p>
– Это займет время, а он нужен нам здесь как глава стражи.</p>
<p>
– Но мне всегда казалось, что он тебе не больно-то по душе.</p>
<p>
– Как и ты, Ниррас, – усмехнулся Аданэй, весело глядя на советника. – И у нас с тобой это взаимно, к чему скрывать. Но мы нужны друг другу. И Аххарит нужен нам здесь.</p>
<p>
Советник замешкался, но скоро расплылся в широкой улыбке и хохотнул.</p>
<p>
– Люблю честность. Наверное, потому что для нас всех это редкое удовольствие. Но Аххариту все же поручи это задание. Все равно как глава стражи он здесь вряд ли задержится.</p>
