Но при этом, что меня удивило, не было паники. Детишки, вон они, просто сбились в кучку несколько в отдалении и шумно, подозреваю, меня обсуждают. Женская, более разрозненная компания остается все там же, где и была - работают по хозяйству или прохлаждаются, общаются, и не особо заморачиваются моим приближением. Но это все мне побоку, я сразу поймал глазами нужную скрюченную фигурку на все том же самом местечке около одного из крайних, самых ближайших к опушке срубов.

Туда и направился, хотя на всякий случай все равно чуть-чуть дал петлю, чтобы идти по самому краюшку поселения, не прямо между домами и близ мирняка. Просто посчитал, что так оно будет вернее, не хочу нервировать народ. Мне его сейчас, поди, еще придется как-то убеждать сваливать отсюда. Либо просто вместе поболтаем, да подумаем, чего тут такое происходит и почему хашиды так глубоко заходят на монаршие равнины.

- Дедуля! - на ходу замахал я тому самому старичку, божьему одуванчику, все так же рассиживающемуся на какой-то деревянной, чуть подгнившей колоде. Словно и не слезал с нее с прошлого раза, как мы виделись. - Здарова! Как жизнь деревенская, как оно все, это самое?

Он мне не ответил, весь из себя такой степенный, умудренный летами восседает. Глядит, значит, прямо на меня, и ожидает, как я сам к нему подойду. Но явно меня узнал - это я вижу хорошо. Подобравшись совсем вплотную, я стянул с себя шлем.

- Оп-па. - улыбнулся я, показывая старичку свою изуродованную ожогом рожу со здоровенными синяками под глазами и следами, по меньшей мере, беспробудного годового запоя. - Видал?

Нашарив у себя на шее цепочку медного наемничьего жетона, я вытянул ту из горловины кольчужной рубахи и побренчал пластинкой перед прищурившимися глазами старикашки.

- А вот это видел, старый? - предъявив «документъ», я спрятал жетончик обратно под одежду. - Чего ты, теперь-то как, доволен? Вонять и нудеть будешь или поговорим нормально?

Тараторил я так быстро, как будто за мной все демоны Ада гнались - навеселе был, вовсю дурачась перед дедом.

- Опять ты. - констатировал он, чуть пристукнув клюкой по утоптанной земле дворика перед домом. Но я совсем не слышал в его ответе какого-либо недовольства или презрения, будто наличие у меня жетона это высшая индульгенция и гарантия моей адекватности и благонадежности. - Чего надо?

- Шоколада!

Дедок прищурился больше обычного, но не ответил.

- Мармелада? - переспросил я, решив зайти с другого боку. - Тоже нет?

Неужели система и такое рифмоплетное дурачество умеет грамотно, должным образом переводить? Но ладно, пора заканчивать с шуточками и переходить к делу. Побыстрее расправлюсь со всеми делами здесь и поспешу добивать себе десяточку на нежити. Буду бешено гриндить, уподобившись каноничному исекайнутому япошке-попаданцу. Мне ведь еще и подземелье с мертвяками чистить, чего я тут вообще позабыл...

«Гарем нужен». - ни к селу, ни к городу промелькнула дурная идея. - «Кошечки, эльфиечки, все дела. Для душевного спокойствия...»

Выдохнув, я резко посерьезнел и на время спровадил со своего лица эту гадливую, злую ухмылочку, так крепко ко мне приставшую в последние дни. Она уже сама по себе по морде у меня расползается, постоянно хожу какой-то перекошенный - с плотно поджатыми губами и сжатыми зубами, что аж скулы вовсю выпирают, а еще с оттянутыми уголками губ, особенно справа. Это я пытался хоть как-то, не знаю, купировать, по-своему компенсировать мучившую меня головную боль, которая неустанно долбила в башку раскаленным гвоздем. Но видок у меня при этом, наверное, самый злодейский и ни разу не паладинский...

- Короче, епта, дедуля...

Пару раз нервно крутанув на кисти шлем, я уткнул его себе в бок, как мячик, ну и совершил оборот на одних только пятках назад, - в сторону тех самых поросших папоротниками склонов опушки, откуда только что скатился. И показал туда коротким кивком головы, типа, туда гляди, старый.

- Там. - указав направление, я обернулся на старика. - Был, короче, там, э-э, по работе кое-какой. И встретил степняков, понимаешь? - на последнем слове я заметил, как переменился в лице старикашка. - Хашиды, в общем. При оружии, все дела, отдыхали в укрытии, но были это не простые дикари, они, типа...

Я осекся и чуть вздрогнул всем телом. Буквально чудом сейчас удержался, чтобы, как минимум, не дернуться, или вообще не переебать надетым себе на руку шлемом по неожиданно возникшей у меня на периферии зрения ушастой особе. Пускай и весьма хорошенькой на вид.

« ??? »

Уровень: [ 17 ]

Здоровье: [ 96/96 ]

Гуманоид.

Довела меня, внатуре, до предынфарктного состояния.

- Что происходит? - мягко, но все же с некоторым подозрением поинтересовалась рыжевласая зверолюдка. Семнадцатая, да-да.

Лисичка, это если судить по ее ушам и пышнейшему хвосту, который она вполоборота себе на тело намотала и уложила эту свою пятую конечность себе на руки. Еще стоит так, не знаю, грациозно - вес на одной ножке, другую назад завела, и по хвосту саму себя поглаживает. Важность и степенность так и прет.

Переигрывает.

- Хм. - промычал я, пока прикидывал, как относиться к зверодевке.

Причем лисичка эта была такая, хрестоматийная - рыженькая, и с кончиком хвоста чистейшего белого оттенка. Одета, кстати, совсем по-простому - просто рубаха просторная, мужская, и вся красота скрыта. Даже штанцы из тонкой кожи особо к ногам не прилегают, ничем не полюбоваться, просто целомудрие по сравнению с всеми прошлыми встреченными мной зверолюдками, которые словно с хентай-сходки пришли...

Но как же, м-мать-перемать, неслышно, как же незаметно она ко мне подобралась! Мне позарез нужно как-то раскачивать восприятие, не знаю - умение гарантированно отслеживать присутствие потенциального противника. Иначе даже будучи сплошь закованным в крепчайший металл я долго не проживу, однажды мне просто загонят куда-нибудь в сочленение доспеха узкую, длинную ковырялку. Да причем тут броня, меня просто на отдыхе, пока я в одном исподнем безбожно дрыхну, подловят и зарежут, как свинью...

Тем временем старикашка, про которого я на миг и позабыл, призывно мне кашлянул, требуя продолжения:

- И двльше что, что хашиды, чего замолчал..?

- Короче! - прохрипел я, кое-как переварив недавний испуг и стараясь сильно при этом не пялиться на рыжеволосую лисичку. Хотя и сама она, ничуть не стесняясь того, буравила меня пылающим от любопытства и непонятного подозрения взглядом янтарных глаз.

Но уж слишком она миловидная, так бы и оттаскал ее за щечки и затискал по-всякому. И выглядит вроде бы совсем молодо - если судить по человеческим меркам, мне в ее мордашке видится еще совсем не дозревший, угловатый такой подросток. Кстати, личико у нее может и человеческое, но просматриваются в нем такие, типа, характерные лисьи черты, вроде того же более острого носа, выраженных клыков, а еще миндалевидные, золотистых оттенков глаза отдавали чем-то нечеловеческим, звериным. Особенно это было заметно, когда девчонка щурилась и чуть поводила носом, явно принюхиваясь ко мне и исходившему от меня смраду скверны.

Тут я осознал, что снова завис, маринуя бедного деда в неведении, а лисичку - в недобром подозрении.

- Короче, блядь, не отвлекайте! Хватит мне глазки строить! - повторил я это уже в третий раз, и одновременно с этим вновь махнул шлемом в ту сторону, откуда выкатился к деревне. Удивленно выпучившую на меня упомянутые глазки лисичку я старательно игнорировал. - Где-то в пятнадцати минутах быстрым шагом туда, в сторону Хашарры, на укромной полянке я повстречал затихарившуюся группу из пяти хашидских боевиков. Это понятно, да? - я шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. - Что, бля, непонятного?

Дедуля пуще прежнего посуровел и остекленел взглядом - вот он явно всю обстановку за секунду прокачал. Ну, он вроде и дурной немножко, если вспомнить прошлую нашу встречу, но спишем тот конфуз на местные нравы и порядки - соображает ведь. И поверил мне, получается - прикидывает сейчас, что это все может означать для деревенских. Проблемы все это означало, оно понятно, но куда же всем селом с детьми деваться, не в лес же дружно уходить, как от фашистов...?