— А по телефону об этом нельзя было договориться? Обязательно толкаться в пробках по засранным дорогам?

— На самом деле, я хотел с тобой поговорить с глазу на глаз. О твоих странных снах и вызывающих опасения симптомах. — заявил Стас, прикуривая очередную сигарету.

— Палыч? — глядя в прямо в глаза, спросил я брата.

— Он самый.

— И что же наплел тебе этот старый прощелыга?

— А что он должен был мне наплести? Сам не хочешь рассказать?

— Нет. Как-то не горю особым желанием.

— Семен, это очень серьезно. Если ты пробуждаешься, если ты на самом деле потомок какого-то дворянского рода, это многое меняет.

— Что например? Я перестаю быть твоим братом? — выпалил я, с прищуром глядя на эмоции Стаса.

— Нет, Сём, конечно же нет. Я не это хотел сказать. — как-то опешив, начал оправдываться тот.

— Тогда предлагаю закрыть эту тему и забыть этот разговор. Раз и навсегда.

Нервно сплюнув в окно, я запустил двигатель и дал по газам что есть мочи. Двигатель взревел, машина сорвалась с места, орашая жидким снегом крадущихся позади малолеток, которые вернулись видимо для того, чтобы забрать инструмент, брошенный ими ранее от испуга.

Два часа толкания в пробках окончательно выжали из меня все соки. Поставив машину в гараж, я вошел в дом и игнорируя накрытый стол, сразу направился в свою комнату. В коридоре мне встретилась девушка, та самая, которую мы вывезли из барделя Дездемоны. Причесанная и в кружевной форме горничной, она выглядела весьма сексуально, я бы сказал даже очень сексуально.

— Здравствуйте, Семен Евгеньевич. — слегка поклонилась она мне.

— И тебе привет. Ника кажется? — пытаясь вспомнить имя девушки, поприветствовал ее я.

— Аня. — поправила меня она.

— Странно, я был полностью уверен, что Дездемона называла тебя Ника.

— Это она дала мне это имя, но от рождения я Степанова Анна Сергеевна. — улыбнулась девушка, делая легкий реверанс.

— Ну что ж, рад снова тебя видеть Анна Сергеевна. — сказал я, улыбнувшись в ответ и вошел в свою комнату.

Голова разразилась дичайшей болью, она впилась мне в виски, безжалостно давя на череп, часто пульсируя и ударяя в затылок. Не в силах устоять на ногах, я рухнул на пол, ощущая как хрустнуло одно из ребер. Тело забилось в конвульсиях, а в кожу впились многочисленные невидимые иглы. По крайней мере, мне так казалось.

Видимо услышав мои беспомощные вопли, в комнату вбежала перепуганная Аня и одним резким движением перевернула меня на бок. Приступ боли охватил легкие, стало тяжело дышать, изо всех сил хватая воздух губами, я схватил девушку за руку и тут же отключился.

В полуобморочное сознание, врезается пугающая жестокостью картина. Я стою посреди окровавленного поля битвы. Тысячи тел вперемешку с горящей разбитой техникой, устилают пропитанную кровью равнину. Правая рука сжимает рукоять покрытого инеем меча, а левая плотно впилась в цевье короткого автомата. Я медленно иду вперед, к горизонту, где виднеется антрацитово черный, пирамидообразный купол. Внезапно ощущаю как в спину врезается что-то острое. Дыхание спирает и я замечаю, как раскрывается моя грудная клетка, выпуская из себя пылающее пламенем острие меча. Убийца тихо шепчет мне на ухо слова на незнакомом языке, а потом дважды проворачивает лезвие в моей груди.

Я открыл глаза, вскакивая и судорожно хватая воздух. Быстро заозиравшись по сторонам осознаю, что нахожусь явно не дома, а в какой-то странной больничной палате. Почему странной? Наверное потому, что возле моей койки стоит колба, наполненная голубой жижей, которая периодически булькает, выпуская из себя электрические разряды.

Дверь палаты резко отворилась и в нее вошел пожилой человек в идеально белом халате. Он удивленно уставился на меня, наклонил голову на бок, будто пытаясь что-то рассмотреть и приподняв тонкие очки, спросил:

— Семен Евгеньевич, как ваше самочувствие?

— Как будто меня пожевали и выплюнули. — ответил я, приподнимаясь.

— Неудивительно. Особенно с учетом возраста и образа жизни.

— Всмысле?

— В прямом. К восемнадцати годам, вы прилично подызносили свой молодой организм, я бы сказал, что он сейчас примерно как у тридцатилетнего мужчины. Именно поэтому, пробуждение прошло с такими трудностями. — объяснил старичок и что-то записал в свой блокнот.

— Так, стоп. Я что? Пробудился?

— Еще как. — многозначительно хмыкнул собеседник. — Вы не просто пробудились. В вашем организме произошли такие изменения, о которых мне доводилось только читать в книгах.

— Жить то буду? — насторожившись, спросил я.

— Несомненно.

В дверь постучали и из проема, в ту же секунду появилась голова Мажора. Он улыбнулся, кивнул доктору и полноценно вошел в палату, закрывая дверь на щеколду.

— Рад видеть тебя в здравии братишка. — протянул мне руку Кирилл.

— Не дождетесь. — улыбнулся я и пожал руку в ответ.

— Ну что скажете Василий Петрович? — обратился он к доктору.

— Жить будет. Хоть пробуждение и прошло с аномальными явлениями, но считаю, что состояние вашего друга более чем удовлетворительное. — констатировал старичок, протягивая Кириллу какую-то бумагу. — Распишитесь пожалуйста.

— Удалось обнаружить родственную связь с благородными домами? — выводя подпись, спросил Мажор.

— К сожалению нет. Мы сверили его ДНК, со всеми образцами имеющимися в Генетическом Архиве Империи. Но не нашли ни малейшего сходства.

— Кирилл, ты же понимаешь, что кроме нашей семьи, об этом никто не должен узнать? — кивнул я глазами на старика.

— За это не беспокойся, Василий Петрович надежнейший человек.

— Ну что ж господа. Если у вас не осталось вопросов, то я пожалуй пойду. Всего вам доброго Семен Евгеньевич, поправляйтесь. — внезапно выдал старик и пожав руку Кириллу, торопливо вышел из палаты.

— Чего скажешь? Поедем или еще полежишь? — ухмыльнувшись кивнул мне Мажор.

— В гробу належаться успеем, нужно дела делать. — ответил я, вставая с кушетки.

Покинув странное здание, которое явно не являлось больницей, я достал манофон и обнаружил с десяток пропущенных вызовов от Орлова. Посмотрел на Кирилла и махнув ему рукой, нажал перезвонить. Динамик успел прогудеть несколько раз, прежде чем на вызов ответили.

— Где тебя черти носят Батаев? — возмущенно спросил Князь.

— А разве что-то случилось? — ответил я вопросом на вопрос.

— Случилось. У меня есть для вас работа, по вашей части. Я тут слышал, что молодой Граф Быков вступил в наследство, нам это сейчас как нельзя кстати.

— Причем тут он?

— А притом. У Князя Коршунова в эту среду состоится прием, будут приглашены все главы благородных домов города. И смею предположить, что молодого Графа Быкова тоже пригласят, по крайней мере, того требует аристократический этикет.

— Орлов, у меня ужасно болит голова, можно покороче?

— Мне нужно, чтобы вы явились в поместье Коршунова в качестве охраны молодого Графа и незаметно заложили прослушивающие жучки по всему дому. Все оборудование, вы получите сегодня после захода солнца, уже известный вам человек доставит его прямо в поместье. — изменив тон на более спокойный, проговорил Орлов.

— Отказаться мы конечно же не можем?

— А разве стоит?

— Я тебя услышал Орлов, конец связи. — сказал я и нажал кнопку сброса вызова.

Затушив ногой окурок, я открыл пассажирскую дверь Феникса и залез внутрь. Мажор посмотрел на меня, вывел на панель автомобиля навигатор и дал по газам, срываясь с места с небольшим заносом.

— Сколько я провалялся в больничке? — спросил я, не понимая почему сбился календарь в манофоне.

— Чуть больше суток. Тебя кстати Анна нашла, сказала, что вошла в комнату и увидела как ты бьешься в конвульсиях. Молодец девчонка, быстро среагировала.

— Твой доктор сказал, что я пробудился. Это значит, что мне стала доступна какая-то сила?

— Ну вроде того. Правда мы так и не выяснили, к какой школе магии относится твой дар. Но не переживай, я нашел номер того тренера, который занимался со мной в детстве. Классный мужик. Думаю, он поможет нам с этим вопросом.