— Не очкуй Валера. — подмигнул ему я, забирая из его зубов сигарету.

Сапог, он же Валерий Ким - механическое сердце нашей группировки. Способен и блоху подковать и из жигулей собрать астон мартин. Ввиду своей профессии, филигранно владеет всеми тонкостями и богатствами великого русского языка. Ответственен и внимателен к мелочам.

Оставив машину я вернулся к вольерам, где застал сидящего на стремянке Чифира в окружении десятка милых волчат.

— Ты в последнее время зачастил с угощениями для зверей. Все настолько плохо? — спросил подошедший со спины Док.

— Поколения меняются. Избалованные детки знати, дорываются до власти. Смакуют свою безнаказанность. — ответил я, прикуривая очередную сигарету.

— По другому никак?

— Никак. Поверь, была бы их воля, нас бы всех давно заковали в кандалы и отправили на шахты добывать для них золото и изумруды. Неужели ты думаешь, что те кто владеет магией, будут относится к нам как к равным или хотя бы просто по людски?

— Незнаю. — пожал плечами Док. — Граф Коршунов например, набирает простолюдинов на свою фабрику бытовой химии, платит хорошую зарплату.

— Ну да, конечно же. А потом варит мыло из тех, кто не в силах пахать в три смены. — фыркнул я от наивности собеседника.

— Я надеюсь ты это говоришь в шутку.

— Отзови зверей, а то Чифир уже за стволом полез.

— Зверей? Ты про щенят что-ли?

— Угу.

— Это же дети, кому они могут навредить? — ухмыльнулся Док.

— Не так давно, про нас с тобой говорили также. — злобно оскалился я.

Док, он же Павел Мужиченко - наш персональный доктор, по совместительству смотритель и ветеринар городской кинологической службы. Благодаря хорошим отношениям с руководством, занимается разведением редкой породы волков, для дальнейшей их продажи в дворянские поместья.

Забрав трясущегося от страха Чифира, мы вышли за пределы промзоны и сели в легковушку, что поджидала нас на парковке после очередного дела. Нет, она не появлялась тут сам собой и ее не пригоняли таинственные перегонщики. Просто Сапог, каждую свободную минуту проводил ковыряясь у нее под капотом, постоянно подкручивая что-то и регулируя.

Вечерело. Осенние, свинцовые тучи накрыли город. Улицы зажглись разноцветными огнями, а опавшая с деревьев листва, накрыла тротуары желтым ковром. Я приспустил стекло, давая свежему, влажному воздуху вытеснить напущенный Чифиром табачный дым. Подобрали по дороге Мажора, что заливался прохладным пивом сидя на лавке перед въездом в наш район. Это его ежедневный ритуал. Так он провожает очередной прожитый день. День без рода, без имени, без родителей.

Машина припарковалась у кабака с забавным названием “Промеж телятины”. Да это был наш кабак, но название для него выбирал Рамзи. А вот кстати и он, скалится хищной улыбкой с ног до головы перепачканный в коровьей крови.

Рамзи, он же Станислав Батаев - мое братское сердце. Найден моим названным дедом у остывающего тела молодой женщины, которую словно вещь выбросили из дворянского поместья на проселочную дорогу. С тех пор мы росли вместе, деля на двоих одну грудь и одну колыбель. Стас с мальства был гениален в приготовлении пищи. Уже в семь лет, он мог состряпать кулинарный шедевр, имея в под рукой лишь гречку и немного подгнившие овощи.

— С днем варенья братишка! — радостно вскрикнул Рамзи, сжимая меня в объятьях.

— Стас, ты меня сейчас задушишь. — прокряхтел я, пытаясь вырваться из стальной хватки.

— Отпущу, если обещаешь не убегать. — серьезно посмотрел на меня брат.

— Обещаю. Только отпусти изверг. — продолжал вырываться я.

Рамзи ослабил хватку и вернул меня на землю. Пригласительным жестом зазывая в кабак. Сзади раздался визг тормозов и на парковку, поднимая клубы дыма влетел спорткар. Двери дорогого авто приподнялись вверх, выпуская из себя Сапога и Дока.

— Чей болид? — спросил опешивший от их выходки Рамзи.

— Сынок Графа Синицына пригнал. Жалуется мол, после трехсот плохо разгоняется. — улыбаясь во все тридцать два зуба ответил Сапог.

Обнявшись так, будто давно друг друга не видели, мы всей бандой вошли в кабак. Пьянка была знатная. Рамзи поражал нас новыми, неожиданными рецептами и терпкой, домашней самогонкой. Когда все уже прилично нажрались, я посчитал должным выпить за важнейшего в моей жизни человека. Поняв все без слов, Стас вынес и поставил на стол фото нашего Деда. Батаева Евгения Владимировича. Его не стало несколько лет назад. Именно в тот день я решил покинуть дом, в котором прошло мое по настоящему интересное детство.

— Я хочу выпить за человека, без которого был бы невозможен сегодняшний день. Человека, что собрал нас вместе и поровну наделил известными ему навыками. Человека, что бесстрашно отстаивал наше право на место в этом мире. Человека, что заменил нам отца и мать, довольствуясь скромным именем Дедушка. За тебя старик! Пусть земля тебе будет вечным пухом, а Господь станет твоим заступником в день суда. — роняя горячую, скупую слезу произнес я, вознося кверху стопку с крепким, терпким самогоном.

— За тебя дедушка. — подхватили остальные.

— За тебя дедушка. — раздался женский голос со спины.

Я обернулся и увидел ее. Ту с кем избегал встречи долгие годы. Ту, что вырастила меня как брата, но стала желанней всех женщин на свете. Севара.

Батаева Севара Евгеньевна - такая же беспризорница как и мы. Дед подобрал ее первой и воспитывал четыре года, прежде чем нашел меня в том проклятом, мусорном контейнере. Она нянчила нас, напевала колыбельные, что слышала от деда, проводила бессонные ночи сидя у нашей колыбели, когда мы болели. С тех пор ничего не изменилось. Севара по прежнему заботиться о никому ненужных детях, содержа свой небольшой, но уютный приют. Благо, наша банда могла позволить себе анонимно делать взносы, в ее маленькое, но очень полезное дело.

— Чего так смотришь на меня? Не рад видеть? — улыбаясь и часто моргая, спросила у меня девушка.

— Рад конечно, просто немного не ожидал. — ответил я, заливаясь краской.

— Ооо пачаны доставайте пиво, у нас сегодня на закуску раки Батиного производства. — протянул Мажор, за что тут же получил затрещину от Чифира.

— Еб*ный ты пылесос! У него итак мозгов нет ни**я, а тут ты бл* со своими еб***ми лапами. — не удержался Сапог.

— Постеснялся бы при даме выражаться, опездол. — осадил его Док.

— Я че на по твоему на без мата на говорить не могу на? Видишь на? Могу на? — возмутился тот.

— Тихо! — громко и властно осадил я братьев.

В этот момент дверь кабака приоткрылась. На пороге появился щуплый, бледный и очень напуганный молодой человек.

— Патч? — узнал я в нем еще одного брата, что уехал в Питер, сразу после смерти Деда.

— Хехе здрасьте. — скромно переминаясь с ноги на ногу выдал тот.

Патч, он же Денис Епифанцев – компьютерный гений, мастер взлома и кражи данных. Усыновлен Дедом после того, как его родного отца, известного в узких кругах хакера, сослали в сибирь за взлом госпортала.

— Ну ни**я ж себе какая веселуха намечается! — восторженно вскочил из-за стола Сапог.

— Ой не к добру все это, ой не к добру. — схватился за голову Чифир.

Попойка разразилась с новой силой. Байки, песни, анекдоты, матерные частушки в исполнении Сапога, все это превратило вечер в незабываемый праздник моего совершеннолетия. И когда торжество покинула Севара, ссылаясь на предстоящий тяжелый день, вакханалию юношеского непослушания подогрели подоспевшие к веселью девчонки.

Утро встретило ожидаемой тяжестью в голове, женскими трусиками на люстре и двумя обнаженными красотками по бокам. Судорожно перебирая конечностями, я дополз до спасительного графина с живительной влагой. Полтора литра чистейшей воды влитые одним залпом, сыграли роль растворителя для осевшего в желудке спиртового концентра. Сознание вновь поплыло и я не в силах удержать головы, завалился на бок, погружаясь в овладевший мной хмельной сон.