Литмир - Электронная Библиотека

Мэг захотелось по-детски воскликнуть: «Ну я же не виновата!» – но, может быть, Эми и не собиралась обвинять ее.

Вместо этого она произнесла:

– Он вложил всю свою энергию в малышку Эми. Как только он появится здесь, он захватит ее. Вероятно, в ней он видит… те самые корни? Во всяком случае, он уже не говорит так много о работе. Приносит домой кучу работы, которую я должна выполнять, похоже, это должно было служить некоей терапией. Нас начинала затягивать рутина, когда Миранда все перевернула.

– А, – только и произнесла Эми.

– Чудесно вновь было увидеть ее. – Мэг чувствовала, что ей приходится защищаться, хотя и не могла понять почему. – Мы с малышкой Эми страшно простудились…

– Разве вы не бывали на улице все вместе? – упорно расспрашивала Эми.

– Разумеется, да. Нам пришлось как-то отправиться с Эми к доктору Гейне и сделать нужные уколы. А однажды вечером, было много снега, мы отправились кататься на санках.

– Ты с Коваком. Сами, одни.

– Эми, ну ты же знаешь, что все было не так!

– У друзей бывает такое обыкновение – гулять вместе.

– Зачем этот саркастический тон? Все не так просто – вовсе не так, как здесь. Там трудно найти няню.

– А что эта твоя Магда? Она считает себя старой слугой семьи – так выходит по твоим словам.

– Я бы ни за что не оставила малышку Эми с Магдой!

– Но почему?

– Я не получила ее одобрения, Эми! Она решила, будто я соблазнила Чарльза и обманом заставила жениться на себе! Я в ее глазах парвеню!

– Но она верит, что малышка Эми дочь Ковака. И поэтому ей можно доверить девочку. Тебе следует доверять ей, Мэг. Так ты сумеешь завоевать ее.

– Эми, я вовсе не собираюсь ее завоевывать! Не хочу играть, не хочу вообще иметь дело с прислугой в этом доме – мне это не нравится!

Мэг чувствовала себя как в осаде, но не могла понять почему. Эми ведь была на ее стороне – ее лучший друг, женщина, заменившая ей мать.

Какое-то время Эми молчала. Она проверила, спит ли малышка Эми в своей колыбельке, потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– С детьми все в порядке? – спросила она сквозь дрему.

– Надеюсь. Я все время как на иголках, когда они принимаются за свои изыскания, им удовольствие, а мне… Я не могу остановить их.

– Нет. Конечно, нет. И не надо. Они поняли, что надо быть осторожными, после падения Себастьяна.

– Да.

Мэг тоже попыталась расслабиться и отдохнуть. Она оглядела окрестности из-под полей панамы и мысленно упрекнула себя. Чего она вообще ждала от Эми? Ту же поддержку, как и после рождения малышки Эми? Сейчас, когда на нее обрушилось целых три ребенка? Если она была ровесницей Евы, ей сейчас около восьмидесяти.

Эми тихо проговорила:

– Почему ты не привезла с собой Ковака в этот раз? Это многое бы облегчило.

– Ему многое нужно сделать.

– Но ты даже не знаешь, что именно, потому что вы не говорите о работе.

Расстроенная, Мэг с трудом взяла себя в руки.

– Эми, он не хотел приезжать в этом месяце, вот и все! Он сможет присоединиться к нам позднее.

– Но он не захочет.

– Как ты можешь так говорить?

– Потому что я знаю его и его чертову венгерскую гордость. Он не может себе позволить встревать между тобою и твоей семьей.

– Но тут совсем другое…

– А почему Миранда с тобой не приехала?

– Да Бога же ради! Я тебе говорила, тебе дети говорили – она занимается подготовкой юбилейного праздника!

– Так.

Закипая, Мэг ждала. Глаза Эми оставались закрытыми. Наконец Мэг не выдержала.

– Ну? И что ты хотела сказать своим «так»? Эми открыла глаза и поднялась.

– Ничего особенного. Миранда очень умная девочка. Она знает о малышке Эми. Она считает, что ты принадлежишь Питеру.

– Я… что?

Эми вновь взглянула в колыбельку.

– Мне пора вернуться к козочкам.

– Эми, подожди. Ну не злись же на меня – я этого не вынесу!

– Я на тебя не злюсь. И на Миранду я не злюсь, потому что то, что она делает, очень сильно ранит ее. Но меня приводит в ярость Ковак, который позволяет ей приносить в жертву и себя, и его во имя… ничего! Мечты. Бесполезной мечты.

Она окинула взглядом Мэг и улыбнулась.

– Мне не трудно разозлиться на тебя, Мэг. Но стоит мне взглянуть на тебя, и я перестаю сердиться. – Она осторожно сложила свое кресло. – Я уже говорила тебе, что после твоего письма я вновь принялась за «Адвоката Дьявола»? Наконец-то он стал появляться.

– Хорошо.

Мэг задумалась, что еще могла бы сказать ей Эми. И о том, неужели она права и Миранда все знает? Нет. Уж в этом Эми точно ошибалась. Даже Миранда не могла бы быть такой отличной актрисой!

Миранда так чудесно проводила время в Минаке, что она и думать забыла о Питере, или Мэг, или Эми, – да и о чем бы то ни было. Практически это представление было импровизацией. Она собрала труппу у себя на Рыбной и пригласила ньюлинских актеров, и все вместе они придумали грандиозное празднество, где была и королевская свадьба, коронация, четверо принцев и принцесс, смерть Черчилля, несколько веселых шаржей на Гарольда Вильсона и Джеймаса Каллагана и великолепная пародия на запуск космического корабля «Аполло». Миранда созвала окрестных ребятишек, чтобы они пели и танцевали, тоскуя, что среди них нет Кэти. Однако не могла же Кэти быть одновременно в двух местах, и с Мэг ей было лучше.

Из писем детей Миранда знала, что у них все в порядке. Все трое чувствовали себя владельцами малышки Эми и гордились ею. Похоже, это было главным событием их каникул. Если бы им пришлось жить всем вместе, они, должно быть, любили бы Эми как одну из них. И не то чтобы Миранда строила на будущее какие-то планы – ей казалось, что вещи должны идти своим чередом. Она должна была устроить детей с Мэг и устроиться сама – и то и другое ей удалось.

Питер остался дома – в первую неделю только разрабатывалась программа, писались сценарии и шли репетиции. Он нарисовал для них несколько задников и отправился в Пензанс за покупкой многих ярдов драпировочной ткани для костюмов. Глэдис Пак и Марджори взяли напрокат швейные машинки и без устали строчили костюмы для коронационного шествия. Рулон нейлона пошел на просторные балахоны для ребятишек, собирающихся представлять «небо над Британией». Атлантический океан – подлинный задник представления – обладал всем необходимым, чтобы создать впечатления «нашего острова в океане». Эта последняя фраза предназначалась главным образом для Питера; на следующий день он прибыл в Лондон и остановился в гостинице.

Беда была лишь в том, что ему негде было рисовать, а кроме того, оставалось слишком много времени для раздумий.

С того самого момента, когда пришло письмо от Мэг, уведомляющей о своем замужестве, он тайно лелеял свою боль. Она принадлежала ему; ужасно, что Миранда и Джон Мередит стояли между ними, но она принадлежала ему. И вдруг, внезапно оказалось, что нет.

Питер давно отучал себя от самокопания. Давно, еще в 1965-м, когда он влюбился в Мэг и женился на Миранде, он приложил все силы, чтобы не думать. Просто существовать. Притереться к стихийной натуре Миранды. А потом уверить себя, что рождение Алекса в порядке вещей. И Кэти. И Себастьяна.

Как чудесно было видеть Мэг всегда и снова; почему-то благодаря Мэг и Миранда становилась более желанной, и он чувствовал себя счастливым оттого, что они все вместе живут под одной крышей. Миранда, Мэг и трое детишек. Свои лучшие работы он создавал, когда рядом была Мэг. В ту долгую зиму он написал вещи, которые взяли «Тейт» и Королевская Академия. А потом… Мэг пришла к нему.

Он думал, что это никогда не случится, что Миранда всегда будет давать плотскую любовь, а Мэг – вдохновение. Но она пришла к нему по своей собственной, доброй воле. И он перестал тянуться к Миранде – ведь ему отныне принадлежала Мэг. И даже несмотря на то, что его жизнь так изменилась, даже тогда и даже с того самого момента – вдохновение осталось с ним. Им управляло то, что случилось, но он знал, что теперь-то он и создает свою лучшую работу. Забавно, но теперь он был счастливее с Мирандой, когда «вся страсть была удовлетворена». А когда она получила в наследство «Третейского судью», и он различил проклюнувшиеся ростки независимости и самостоятельного будущего для нее, он начал подумывать о том, что он мог бы узаконить то, что случилось в «Проспекте Вилла» год назад темной зимней ночью.

91
{"b":"94634","o":1}