Литмир - Электронная Библиотека

– Я рад. – Он улыбнулся. – Мне нравится Чарльз Ковак. – Не дожидаясь, что она скажет в ответ, он продолжал: – У меня есть адрес Миранды. Думаю, ты можешь написать ей. Хотя я полагаю, что это пустая затея.

– Нет. Есть вещи – и это что-то очень серьезное, – из-за которых им просто необходимо быть вместе.

– А как же «Третейский судья»?

– Подождет. Для труппы останется еще куча времени.

– Никогда не слышал, чтобы ты рассуждала так решительно.

Наконец улыбнулась и она.

– А я раньше никогда не чувствовала себя такой уверенной.

– Я могу дать тебе ее номер телефона, – предложил он. – Можешь позвонить прямо завтра. Тогда в воскресенье наверняка сможешь поймать ее.

– Спасибо. Спасибо вам, мистер Брэкнел.

Он проводил ее на вокзал Сент-Дэвидс, уже на другом такси, и, высунувшись из окна поезда, она помахала ему, потом взяла за ручку Эми и помахала ею тоже. Затем они уселись поудобнее, и, глядя на пролетающие за окном окрестности, она впервые после отъезда Чарльза из Кихола почувствовала некое удовлетворение.

Однако позже, спустя пять часов, наконец оказавшись в квартире и пытаясь в ней заново обжиться, она почувствовала, что ее оптимизм значительно поубавился. Свет горел, и из кухни доносился гул холодильника, но кругом лежал толстый слой пыли и стоял затхлый запах.

Эми давно было пора в постельку, и она капризничала; Мэг усадила ее на пол, а сама тем временем включила отопление, положила электрообогреватель в детскую кроватку. Эми перевернулась со спины, подползла к софе и с ожесточением пыталась взобраться на нее, плача от огорчения. Мэг обнаружила остатки сухого молока и кое-как смешала его с детским питанием; сквозь шум миксера она разговаривала с Эми – сначала терпеливо уговаривая ее, затем перейдя на более серьезный тон.

– Я ведь тоже смертельно устала, но ведь я не повышаю голос и не жалуюсь, правда?

Эми выпрямила ножки и перекувырнулась через согнутую руку Мэг.

– К тому же… – Мэг твердо перехватила ее тельце. – К тому же я знаю массу того, о чем ты даже не догадываешься. Не только то, что невозможно выйти на связь с твоей теткой, но и то, что твой отец – прости, отчим – чего ты, впрочем, тоже не знаешь – исчез неизвестно куда. – Она перелила взбитую смесь в бутылочку; при этом половина вылилась на стол. Одной рукой она натянула на бутылку соску. – Итак. Дело в том, что… – Она другой рукой перехватила Эми и усадила ее к себе на колени – так, как это делал Чарльз. Малышка вцепилась в соску. – Вопрос в том, – громко произнесла Мэг в звенящей тишине, – уехал ли он в поисках лучшей доли? Иными словами, не надоели ли мы ему? Не бросил ли он нас?

Она улыбнулась Эми, которая насосалась уже настолько, что оторвалась от бутылочки, чтобы улыбнуться в ответ. Это должно было вполне успокоить Мэг, но не успокоило ее.

– Видишь ли, Эми… Малышка Эми… если он отправился на Артемию, то я же ведь не могу тоже полететь туда, правда? Но я уже не могу отправиться и в Кил. Значит, получается, что мне совсем некуда податься. Потому что и эта квартира тоже не моя. Это квартира Евы.

Эми перестала сосать и радостно захрюкала.

– Ах, конечно, у меня есть ты, моя радость. Это я знаю.

Когда бутылочка оказалась пуста, Мэг переодела Эми и уложила ее в теплую постельку. Когда Эми довольно принялась сосать палец на ноге, Мэг продолжила:

– Видишь ли, Эми, дорогая моя, я ведь только что поняла, что я люблю Чарльза. Вероятно, я потеряла его, но я люблю его.

Она выключила свет и тихонько вернулась. Затем спросила пустую темную гостиную:

– Смешно, правда?

Уже поздно было звонить Питеру, поэтому она тоже отправилась в кровать. И она, и Эми спали на удивление крепко.

ГЛАВА 20

В полдень появилась Миранда. Она казалась тоньше, чем обычно, глаза ее засияли прежним блеском, собранные на затылке волосы лежали прежним тяжелым узлом. Она остановилась в холле, и вся гамма чувств отразилась на ее лице.

– Я не думала… Вот уж не думала, что мы когда-нибудь увидимся, – произнесла она и упала в объятия Мэг с такой силой, что обе чуть не упали.

Деликатная по телефону, теперь Мэг наносила удары.

– Питер, кажется, сошел с ума, а я не собираюсь за ним присматривать, – резко заявила она, как только Миранда немного отдышалась.

Миранда изо всех сил пыталась понять, что стоит за этим заявлением; единственное мученичество, которое она признавала, было ее собственное.

– Слушай внимательно, Миранда. – Мэг хотелось бы, чтобы Питер все сам ей объяснил, но непохоже было, чтобы Миранда дала ему эту возможность. – Питер совершил кое-что… той жуткой ночью восемнадцать месяцев назад… и он не смог с этим примириться. Откровенно говоря, мне тоже трудно примириться с этим. И ради Эми я уехала оттуда. Думаю, что ради своих детей ты должна туда вернуться.

– Ах, Мэг. Что это ты такое говоришь? Именно ради Эми ты должна была остаться с ним. Ты знаешь это. А другие дети… они бы быстро стали воспринимать тебя, как меня…

– Да перестань же ты быть такой эгоисткой! – закричала Мэг. – Питер из-за тебя убил человека, а ты только и можешь думать что о своем проклятом театре! Ах, ты, видите ли, не создана быть домашней хозяйкой!

Ты этого не любишь! Ничего, вернешься на сцену через шесть-семь лет. Если ты сейчас бросишь Питера, оставишь его наедине с самим собой, он убьет себя точно так же, как Мередита!

Снова повисла тишина. Мэг услышала свои собственные всхлипывания, однако быстро взяла себя в руки – она-то ожидала недоверчивых расспросов и полного отрицания того, что она сообщила. Но когда она попыталась заговорить, Миранда перебила ее:

– Я приеду, как только смогу. – И больше не пожелала говорить об этом.

Они долго сидели за чаем. Эми была предоставлена самой себе и барахталась на толстом ковре, радостно демонстрируя матери и тетке, как она переворачивается и ползает, недоумевая, как это они могут быть так похожи.

Миранда с удовольствием отпивала из своей чашки.

– Горничная в Уэймуте заваривала какой-то веник. А этот просто райский.

– Мы сегодня утром прошлись по магазинам – купили хлеб, молоко и все прочее. Похоже, Чарльз не бывал на этой квартире с тех пор, как уехал из Кихола.

– Ты и о нем тоже беспокоишься?

– Но не так. Я боюсь, что он сдался.

– Ну нет, если я только правильно его поняла. Ты и Эми принадлежали ему. Он ни в коем случае не позволил бы тебе куда-то деться.

Мэг мрачно улыбнулась.

– Он не совсем такой, сестренка. Он стольких людей потерял в своей жизни. Наверное, он решил, что такова уж его участь.

– Ах Боже мой! Давай не начинать сначала… То Питер, теперь Чарльз…

– Ну, относительно Чарльза тебе беспокоиться нечего. Ты можешь и должна спасти Питера. Ты единственная, кто может это сделать.

– Мэг, но он такой мягкий. Только подумать, что он мог держать кого-то под водой…

– Рептилию. Безумца, который едва не убил его жену. Питер был не уверен в ту первую ночь, что ты выживешь.

– Мне кажется, в Киле должны знать об этом. Я зашла в «Костгад», и все прикусили языки.

– Этим и отличаются корнуоллцы. Они судят сами, но судят справедливо. Мы ведь видели уже это как-то.

– Тот человек, что в воскресенье ловил рыбу. Они выкинули его за борт, продырявили лодку.

– Да. И когда миссис Гитлер стирала в воскресенье, ее белье куда-то исчезало. Помнишь?

– Нет. Стирка никогда меня не интересовала. И обе они невесело рассмеялись.

Миранду всегда влекло к детям, и она без устали возилась с Эми. Она рассказала Мэг о своих успехах в труппе и о том, как важно было появиться на представлении именно в Уэймуте, где она дебютировала семнадцать лет назад.

– На самом деле все, что я делаю, кажется мне уже когда-то случившимся. Даже и не со мной… Это ведь безумно, да, так думать? Господи, ну конечно же, безумно! – Как славно было слышать вновь этот молодой задорный смех. – Иногда мне кажется, что вот так поступал Теренс. Или Эми. Или Брет. Я словно повторяю историю, всякий раз заново…

102
{"b":"94634","o":1}