Но это не значило, что он должен принимать правила игры Тёмных Сил или их избранника — графа Страда. Если его судьба — стать существом из металла и магии, то пусть так. Но на его собственных условиях, следуя своему собственному кодексу.

С этой мыслью он отвернулся от окна и начал осматривать покои, которые должны были стать его домом на ближайшее время. Его внимание привлекла большая картина на стене — портрет мужчины, поразительно похожего на Страда, но с более мягкими чертами лица, с глазами, в которых не было того холодного голода, что отличал взгляд вампира.

Под портретом была табличка с надписью: «Сергей фон Зарович».

Брат? Предок? Железный Лик не знал. Но что-то в этом портрете, в этом лице, заставило его задуматься о прошлом Страда, о том, кем был владыка Баровии до того, как стал бессмертным вампиром.

Он продолжил исследование комнаты и обнаружил книжный шкаф, полный старинных фолиантов. Некоторые были на языках, которых он не знал, но другие были написаны на диалекте, достаточно близком к тому, что использовался в древних текстах Нисенхейма.

Выбрав один из томов, он устроился в кресле у окна и начал читать. Книга оказалась историей Баровии, написанной столетия назад. Она рассказывала о времени, когда Страд был ещё смертным военачальником, завоевавшим эти земли и построившим замок Равенлофт в честь своей матери, Равении.

История также упоминала его младшего брата, Сергея, и прекрасную девушку по имени Татьяна, в которую оба брата влюбились. Но на этом месте повествование обрывалось, словно автор был остановлен посреди работы.

Железный Лик закрыл книгу, задумавшись. История показалась ему странно знакомой, словно он уже слышал её раньше, в другой форме, в другом контексте.

Внезапно его внимание привлекло движение в углу комнаты. Тень, отделившаяся от других теней, скользнула к нему с грацией дыма, поднимающегося от потушенной свечи.

Это была женщина — или то, что когда-то было женщиной. Бледная, с волосами, подобными лунному свету, с глазами, в которых отражалась вечность. Она двигалась без звука, её ноги не касались пола.

Призрак.

— Он обманывает тебя, — произнесла она голосом, похожим на шёпот ветра в кронах деревьев. — Как обманул всех нас. Как обманул меня.

Железный Лик не выказал удивления или страха. После всего, что он видел, призрак был лишь ещё одним проявлением странности этого места.

— Кто ты? — спросил он.

— Я была Мариной, — ответила она. — Одной из многих. Одной из его «невест». Одной из тех, кого он использовал и выбросил, когда нашёл новое развлечение.

Она приблизилась, и Железный Лик почувствовал холод, исходящий от неё — не физический, а что-то более глубокое, словно холод абсолютного отчаяния.

— Он говорит, что предлагает тебе выбор, — продолжила она. — Но это ложь. В Баровии нет выбора. Есть только его воля.

Железный Лик внимательно изучал призрака, пытаясь определить, насколько можно доверять её словам. Но её глаза, несмотря на потустороннюю природу, казались искренними, полными боли и предупреждения.

— Что он хочет от меня? — спросил он. — Каково его истинное намерение?

Марина покачала головой, её полупрозрачные волосы колыхнулись, как водоросли под водой.

— Он ищет преемника, — прошептала она. — Он устал от вечности. Устал от Баровии. Устал от проклятия, которое сам навлёк на себя. Он хочет найти того, кто займёт его место, кто возьмёт на себя бремя домена, пока он… уйдёт.

— Уйдёт куда? — Железный Лик подался вперёд. — Из Баровии?

— Никто не может покинуть Баровию против воли Тёмных Сил, — Марина медленно покачала головой. — Даже он, особенно он. Но если найдётся достойная замена…

Она не закончила фразу, но смысл был ясен. Страд искал не просто гостя, не просто ученика или собеседника. Он искал того, кто мог бы заменить его в качестве проводника воли Тёмных Сил, в качестве правителя и пленника Баровии.

— Почему ты рассказываешь мне это? — спросил Железный Лик. — Что тебе до моей судьбы?

Призрак улыбнулся — печальной, горькой улыбкой, в которой не было ни радости, ни надежды.

— Потому что я вижу в тебе то, что когда-то было в нём, — ответила она. — Боль. Ярость. Жажду силы. Но также… что-то ещё. Что-то, что он давно потерял.

— Что?

— Сострадание, — прошептала она. — Память о том, каково это — быть человеком, ощущать боль других как свою собственную. Это делает тебя… уязвимым. Но также даёт тебе силу, которой он не понимает.

Она начала таять, становясь всё более прозрачной.

— Мой совет тебе, Железный Лик, — её голос становился всё тише, — не доверяй ему. Не принимай его даров. И главное — не пей ничего, что он предложит тебе завтра.

С этими словами она исчезла, растворившись в тенях комнаты, оставив Железного Лика наедине с его мыслями.

Он долго сидел неподвижно, обдумывая слова призрака. Если она говорила правду, то его появление в Баровии не было случайным. Страд, или Тёмные Силы через него, целенаправленно привлекли Железного Лика сюда, в надежде сделать его новым хозяином проклятого домена.

Это объясняло зов, объясняло странное чувство узнавания, которое он испытал при первой встрече с графом. Они были похожи — не внешне, но по сути. Оба трансформированные, оба изменённые силами за пределами их понимания, оба стоящие на перекрёстке между человеческим и чем-то иным.

Но была ли альтернатива? Мог ли он вернуться в Нисенхейм, к своему Легиону, к своим друзьям? Или трансформация зашла слишком далеко, и путь назад был закрыт навсегда?

Он подошёл к зеркалу, висевшему на стене, и впервые за долгое время внимательно изучил своё отражение. То, что он увидел, потрясло его до глубины души.

От человека, которым он когда-то был, осталось очень мало. Маска полностью заменила лицо, став единым целым с черепом. Металл покрывал большую часть тела, оставляя лишь отдельные участки человеческой плоти — словно острова в море ртути. Глаза, горящие янтарным светом, смотрели из прорезей маски с интенсивностью, которая не была ни человеческой, ни полностью нечеловеческой.

Он был на перекрёстке, как и сказал Страд. Ни человек, ни… что-то иное. И выбор, который ему предстояло сделать, определил бы его судьбу на вечность.

Вздохнув, он отвернулся от зеркала и подошёл к окну. Ночь в Баровии, казалось, длилась вечно. Луна всё ещё висела на том же месте, словно время остановилось.

Возможно, так оно и было. Возможно, в этом проклятом домене время имело иное значение, иное течение. Возможно, здесь каждый момент был вечностью, а вечность — лишь мгновением в глазах Тёмных Сил.

С этой тревожной мыслью Железный Лик лёг на кровать, хотя сон, как и многие другие человеческие потребности, давно стал для него скорее привычкой, чем необходимостью. Он закрыл глаза, но не для того, чтобы спать, а чтобы сосредоточиться, подготовиться к завтрашней встрече с графом.

Ибо он понимал, что истинное испытание ещё впереди. И что бы ни ждало его в будущем, какой бы выбор он ни сделал, ничто уже не будет таким, как прежде.

Время в Баровии текло странно, искажаясь, словно отражение в кривом зеркале. Железный Лик не мог сказать, сколько часов или дней прошло, пока он лежал на кровати, погруженный в полу-транс, заменявший ему сон. Он знал только, что в какой-то момент дверь его комнаты открылась, и вошёл Рахадин.

— Его светлость граф Страд фон Зарович приглашает вас на ужин, — объявил сенешаль. — Я провожу вас в Малую столовую.

Железный Лик поднялся, чувствуя странную бодрость, несмотря на долгое бодрствование. Металл, покрывающий его тело, казалось, давал ему энергию и силу, независимо от обычных человеческих нужд в пище и отдыхе.

Следуя за Рахадином через лабиринт коридоров замка, он размышлял о предупреждении призрака Марины. «Не пей ничего, что он предложит тебе». Что это значило? Отравленное вино? Или нечто более зловещее — может быть, кровь самого Страда, способную превратить его в вампира?

Малая столовая оказалась на удивление уютным помещением по сравнению с готической грандиозностью остальной части замка. Камин с настоящим, а не пурпурным, огнём, создавал атмосферу тепла. Стены были обшиты тёмным деревом и украшены пейзажами, изображающими Баровию в более светлые, счастливые времена. Стол, рассчитанный на шесть персон, был накрыт богатой посудой из серебра и хрусталя.