Эта игра ужасно привлекательна для серьезных, основательно состоявшихся пациентов — таких как я. Их лечат и лечат и лечат опять — пока они наконец не перестанут этому сопротивляться, и поневоле не начнут выздоравливать. Это так же увлекательно, как дочки-матери для жертв родительского насилия. Эти жертвы предполагают, чтораз могущественные существа, их родители, занимаются тем, что принуждают и распоряжаются, значит принуждать и распоряжаться должно быть очень приятно. Так усваивается и воспроизводится властный родительский паттерн. Вы можете вырасти и потерять всякую зависимость от ваших реальных родителей. Вы можете, в конце концов, начать заботиться о них, почти так же, как они заботились о вас, но внутренний родитель никогда не перестанет распоряжаться вами. Если же вам вздумается протестовать против заложенных в вас правил и аксиом, то вы непременно убедитесь, что этот бунт не останется безнаказанным. Не видать вам ни силы, ни покоя, пока не поумнеете настолько, чтобы понять, каким образом вы можете ладить с родителем. Избавиться от его диктатавсё-таки возможно. Надо только построить ещё одну тюрьму внутри той, в которой вы заключены. Это универсальный рецепт.

Поэтому усерднее всего препарирует себя сам пациент.

Выйдя из дурдома, долгими зимними вечерами я сочиняла по паре слов или предложений, и складывала их, как кирпичи, в объяснительную записку. Я выучила ее наизусть задолго до того, как появилась возможность запустить ее в сеть. Это был плод мрачных размышлений, тяжелый, как свинец.

На домашней странице у меня была колонка «Сестра милосердия», с позитивным девизом:

«Болей и умирай!» и анимированной разворачивающейся красной розой. Вот что там сообщалось:

«Болезни, так же как и смерть, непременно придут к вам, не зависимо от того, хотите вы их или нет. Люди часто боятся и пытаются избегать болезней, не понимая, что болезни — это великое благо, духовный экспириенс, необходимая стадия очищения и возвышения перед долгожданной Смертью. На страницах альманаха: СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ: мы будем давать обзоры наиболее интересных и поучительных болезней человеческого организма, с которыми вам, несомненно, еще предстоит столкнуться. Если вы уже болеете чем-нибудь, присылайте свои описания, СЕСТРА МИЛОСЕРДИЯ: с удовольствием их опубликует.».

У меня уже были опубликованы отличные простатит, кандидоз, мигрень, лирическое эссе о старости и кожные заболевания. Я работала над психическими расстройствами.

«Сестра Милосердия» была популярна в очень узком кругу. Она консультировала одного студента из Гейдельберга, который никак не мог заняться математикой. Но безо всякого прогресса: студент так и не смог этим заниматься, хотя очень хотел. Чего же он хотел на самом деле, неизвестно: он не сознавался. Он был слишком текуч. Поэтому сестре ничего не оставалось, как решить за него самой, и она порекомендовала ему сойти с ума. «Ваш диагноз таков: вам не хватает боли. Но не отчаивайтесь, скоро вы ее получите вволю — столько, сколько нужно.» Так и вышло. Студент сошел с ума: он бросил Гейдельберг чтобы поступить солдатом в Российскую Армию. Это был очень храбрый человек. Он совершил много опасных вещей, потому что считал евреев трусами, а он как раз был еврей. Из армии его через полгода комиссовали по дурке, вероятно здраво рассудив, что пойти в солдаты мог только сумасшедший еврей. Он по-прежнему искал рекомендаций «Сестры милосердия». Эта мифическая сестра представлялась ему неким сверхъестественным существом. Иногда он получал таинственные письма, или читал сообщения на форумах, в которых содержались для него специальные указания. Например, зависая в Питере, он получил спам с предложением работы грузчиком в Москве и понял, что это «от нее». Тогда он поехал в Москву и стал грузчиком. В другой раз он получил предложение о сексе с собакой за 500 долларов. Почти наверняка это прислала она, проблема лишь в том, как расшифровать смысл сообщения. Он постоянно обнаруживал присутствие «Сестры Милосердия» где-нибудь поблизости.

Не так давно он рассказал, что разъяснение «Сестры Милосердия» о психических расстройствах оказало на него огромное влияние. Он считает, что эти разъяснения нужно знать каждому сумасшедшему, чтобы он смог понять, на каком он свете, и что ему делать. Действительно, эти чугунные методические указания разработаны сумасшедшим для сумасшедших — сумасшедшим посрамленным и испившем позора — для сумасшедших неузнанных, свободных, и вольных словно птицы — настоящих негуманоидных шпионов, алмазных космонавтов, которых никто никогда не раскроет. На всякий случай — вдруг вам пригодится — вот они:

ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА

— А что это у вас в горле, цветок?

— Цветок.

— А над ним что за диск?

— Это огонь пламени.

— Аах огонь пламени. Понятно. Четвертый, четвертый, седьмой.

Приветствую. У нас тут в горле огонь пламени. Да, да, да. Жду.

Некоторое время назад, на одной из медицинских консультаций Сестра Милосердия рекомендовала пациенту симулировать острое психическое расстройство. Последовавшие за тем события заставили нас задуматься о том, насколько уместна была эта рекомендация, и даже провести практические исследования данного вопроса. Основываясь на проведенных испытаниях, Сестра Милосердия вносит поправку в приведенную выше рекомендацию: практиковать следует не симуляцию психического расстройства, но его эмуляцию.

Что же такое психическое расстройство и зачем его эмулировать?

По определению современной психиатрии, психоз есть психическое нарушение, связанное с серьезной деформацией восприятия действительности. Мы не знаем, что подразумевается под действительностью в этом емком определении, да это и не важно. Главное, что здесь подразумевается наличие диагноста, т. е. эксперта, способного зафиксировать деформацию. Иначе говоря, о психическом расстройстве можно говорить в тот момент, когда в действительности носителя расстройства появляется некоторая внешняя инстанция, утверждающая деформированное восприятие носителя, сила, не принадлежащая к его действительности и им не учтенная.

Откуда же в действительности может оказаться эта внешняя инстанция, и как она приобретает силу?

Внешнюю действительность можно рассматривать как набор метафор или знаков, отсылающих нас к тому, что находится за ними. Структурирует ли сознание этот хаос в соответствии со своим актуальным состоянием или природа открывает наблюдателю ту свою часть, которую он может воспринять — совершенно не важно. Сознательно ли или бессознательно — человек совершает ритуал, соответствующий окружающим его знакам. Переживая трагическое несоответствие проявленного во-вне, реализованного — проявляющему и реализующему, сознание непрерывно стремится установить между ними тождества. Чем больше власти испытатель делегирует внешнему, чем большую сообщает ему силу, тем больше такое приближение. Конечно, это опасный процесс — мы рискуем потерять контроль над ситуацией и попасть под влияние тех сил, которые освободили. Установление непрерывного тождества — выстраивание многообразия вдоль силовых линий — не имеет отношения к текущему времени, в которое погружен испытатель. Сознание, интерпретируя метафоры, прибегает к тысяче уловок, желая остановить, оставить в «сейчас» то, что ему не принадлежит. Движение в непрерывно деформирующемся пространстве интерпретаций похоже на хождение по болоту — остановиться на текущем нельзя, необходимо делать следующий шаг. Отворачиваясь, мы всегда оставляем за спиной чудовищные вещи.

Смешивая знак и то, на что он указывает, носитель расстройства с готовностью принимает метафоры за чистую монету, что дает ему несравненное ощущение ежесекундного соответствия. Субъект растворяется, отдается во власть играющих внешних сил. Такая практика может быть методом исследования этих сил (если ее цель исследовать их). Опасность заключается в том, что подпадая под их чары, исследователь может забыть об исследовании, а сирены все будут петь. Если исследователь контролирует процесс, то, как бы далеко он ни зашел, не найдется такой внешней силы, которая зарегистрировала бы «деформацию» его мира. Если контроль утерян — такая сила непременно так или иначе появится. Здесь способ борьбы с нежелательным заключается в его правильном усвоении — такая внешняя инстанция должна быть утверждена в сознании исследователя и выполнять функции контролера и учетчика.