— Какой? В смысле, темный? — не понял Сергей.

— В том самом смысле, — многозначительно произнес Росс, — но это ладно, разберемся.

— Такой вопрос, сколько мне еще этих курбининских братков держать? Весь трейлер зассали, — сменил тему Хворостин.

— Какой трейлер? — не понял Росс.

— Да обычный. Когда работали по ним, нашли участок шоссе, не просматриваемый не с каких камер и загнали их микроавтобус в трейлер грузовой и дальше везли уже в трейлере, чтобы по камерам не вычислили. Парнишка-то этот, Кирилл, сейчас на хате заперт, с ним хорошо все, кормят поют, а эти так и лежат в своем микроавтобусе связанные и с мордами скотчем замотанными, — объяснил полковник.

— А они что, живы? — искренне удивился опричник.

— Ну, естественно, — опешил от вопроса Хворостин, — слушай, мы не в шестнадцатом веке, я не опричник и не могу отдавать приказы мочить людей направо и налево.

— Да? Ну ладно, живы, так живы, — пожал плечами Ростислав, — по мне так лучше, конечно, прикопать их, но тебе видней. В любом случае, подержи всех у себя еще денек хотя бы. Нужно, чтобы графиня дозрела. Ну, а там я придумаю, как заберу Кирилла, чтоб правдоподобно все было и отвезу его к матери. А с этими, потом делай, что считаешь нужным.

— Хорошо, — кивнул Хворостин, — день еще подержу без проблем.

— Ну твои, конечно, молодцы, хорошо сработали, — восхитился опричник людьми, которых привлек Хворостин.

— Да, славные ребята. Трейлер подогнали мои бывшие сослуживцы, которые уже на пенсии. Мишка грамотно захват организовал. Он, если помнишь, нам еще в Кремле помогал, когда по подвалам лазали.

— Конечно помню, — сказал Ростислав, — хороший парень, светлый.

— Как ты различаешь, светлый — темный… — усмехнулся Хворостин, — но парень действительно хороший. Проблема у него сейчас.

— Что за беда?

— Да тут магия твоя не поможет…

— Уверен? — перебил опричник.

— Там дело в том… — вздохнув начал рассказ Хворостин, — в общем, есть у него подруга, даже больше скажу, невеста. Так вот она пропала на днях.

— Что значит пропала?

— Ушла на тренировку, йогой занималась, и с концами.

— Ну, а что по всем этим камерам, по которым сейчас все ищут, или отследить по телефону? — недоумевал Росс.

— Нету ничего, у нас собственное следственное управление в ФСО и через своих людей все на ноги поставили… нет ничего, — мрачно развел руками Сергей, — похоже работал профи, но зачем? Кому она нужна, непонятно.

— И как вы собираетесь дальше искать?

— Не знаю пока, а в твои времена, как искали?

— Ну, как у вас сейчас называется, свидетелей опрашивали, еще были колдуны, которые могли указать место, где находится человек или тело его, то, что от него осталось.

— А ты можешь увидеть, где находится человек? — прямо глядя в глаза спросил Хворостин.

— Я не могу, но кто-то наверняка может, надо просто найти такого специалиста, — ответил Ростислав.

— Где ж ты его найдешь? — развел руками Сергей.

— Надо подумать, — ответил опричник.

— Кстати, Елену ты сегодня провожаешь? — вдруг спросил Сергей.

Росс посмотрел на Хворостина. Он давно заметил, что Хворостин неровно дышит, когда видит Елену.

«Хорошая была бы пара,» — подумал он.

— Может, ты проводишь? — предложил Росс, — а то мне нужно получше подготовиться к встрече с графиней.

— Могу я проводить, — согласился полковник.

***

Аскер поднимался на второй этаж в кабинет Курбинина. Настроение было мрачным. Так его не утирали даже в лихие девяностые. Стукнув символически в дверь, он, не дожидаясь ответа, вошел.

— Не отвлекаю? — спросил он так же символически, — нашлись наши.

— Нашлись? — спросил Курбинин вставая с кресла, — где?

— Там же, где пропали, в лесополосе под Люберцами, связанные. В нашем микроавтобусе…

— Живые?

— Живые, — ответил Аскер, — три дня пролежали связанные, без еды и воды, но живые.

— Что говорят?

— Да ничего толком не говорят, — сказал Аскер, — подрезали их, наскочили, скрутили, морды скотчем замотали и все… Больше ничего рассказать не могут. Не знаю, кто это был, Альфа, Вымпел или другой какой спецназ, но видно, что работали профессионалы самого высокого класса. Тут другое интересно.

— Что другое? — резко повернулся к нему Курбинин.

— По поводу этого беляковского приемыша, — продолжил Аскер, — Знаешь, кто привез его домой?

— Ну, говори уже, — раздраженно сказал Курбинин.

— Тот самый, за которым мы следим, который под Коломной наших отметелил, когда Воротынскую хотели взять. Как его, Ростислав, кажется…

— Кто? А он там каким боком? Мы же следим за ним.

— Видишь ли, он обучает фехтованию этого Кирилла. Надо признать, что сам он, как оказалось, такой боец … в общем, нам бы такого… И мать Кирилла, видимо, привлекла его для охраны своего щенка, — неуверенно начал объяснять начальник службы безопасности, — а то, что мы за ним следили… Получается, что все это время он тоже следил за нами.

— Следил за нами? — Курбинин задумчиво подошел к окну, — То есть все-таки он не один?

— Этого я пока не понимаю, — сказал Аскер, — и есть еще кое-что непонятное мне.

— Что?

— Вот смотри: они среагировали и вырубили наших меньше, чем через час после того, как наши взяли Кирилла. Вот, что они делали три дня? Я не про наших, я про пацаненка этого. Почему он не привез его к матери сразу, а где-то мурыжил три дня? Опять же, почему наших не завалили?

— Тебе не кажется, что для того, кто тут занимается безопасностью у тебя слишком много вопросов? Может сделаешь что-нибудь, чтобы хоть что-то из этого понять? — раздраженно произнес Курбинин.

У Курбинина впервые за много лет появилось неприятное ощущение страха, как будто его заказали опытному неуловимому киллеру, который всегда без промаха выполняет заказ. В таких случаях он обычно действовал по принципу: нет человека — нет проблемы, но сейчас его сдерживал Ровяковский со своим запретом что-то предпринимать в отношении этого парня.

— Я делаю, что могу, — с железной ноткой в голосе ответил Аскер, — судя по всему, за ним стоит что-то очень серьезное, — нужно либо валить его, но тут непонятно кто за ним, и что они предпримут в ответку, либо нужно больше ресурсов, для работы по нему. Ровяковский не может помочь в этом деле?

— Ровяковский сказал не трогать его и не мешать ему.

— Зачем тогда мы следим за ним? — удивился Аскер.

Курбинин замолчал, размышляя стоит ли рассказывать причину. Они были знакомы давно, вместе прошли лихие девяностые, но Курбинин всегда помнил, что он боярского рода и считал себя выше даже тех, кто много лет служил ему верой и правдой. И поэтому рассказывать боярские тайны не спешил.

— Ты же сам докладывал, что, судя по прослушке, он ищет царский посох.

— И что? Теперь его завалить что ли нельзя? — возмущенно спросил Аскер, — Пусть ищет, нам-то что до этого?

— Видишь ли, существует такое поверье, легенда, можно сказать, — после недолгого молчания начал Курбинин, — что у Ивана Грозного был посох. Посох этот был непростой, якобы его ему передали монахи, перед взятием Казани, и после этого он не знал поражений. Монахам этот посох достался от ихнего же собрата, который христианство с его помощью установил там, где сейчас Ярославль. А тот его получил то ли от кого-то из апостолов… Чуть ли не с этим ли посохом еще Моисей по пустыне бродил… Не знаю точно. Посох этот может дать огромную силу, сделать царем даже, и Ровяковский очень хочет его заполучить. Сам он его найти не смог и теперь думает, что тот парень его найдет, а он его у него отберет.

Аскер молча смотрел на Курбинина. То, что он сейчас услышал, в его абсолютно рациональной голове не укладывалось. Но он знал, что и его шеф и Ровяковский активно пользовались услугами колдунов и даже сами участвовали в черных шабашах. На некоторых он сам несколько раз присутствовал и понимал, что для этих людей такой артефакт мог представлять серьезную ценность.