— Вот уж действительно: век живи — век учись, — тихо произнес он. — Никогда бы не смог предположить, что в наши дни можно вот так попасть на самый охраняемый объект.

Вместо ответа опричник, навалившись плечом, задвинул потайную дверь на место и, махнув по диагонали рукой, что-то прошептал. К удивлению Хворостина там, где только что была дверь, снова образовалась ровная стена, да еще и с лежащим на ней слоем пыли. Ростислав посмотрел в оба конца подземного коридора и уверенно, будто гулял здесь каждые выходные, быстро зашагал, кивком головы приглашая полковника следовать за ним.

Только сейчас, следуя за опричником, полковник Хворостин до конца осознал, насколько все серьезно. Простой магический прием запечатывания тайной двери произвел впечатление на повидавшего виды офицера. Его отношение к Тайному Приказу только что получило окончательное оформление. Теперь это был не просто некий долг перед памятью отца, он начал ощущать принадлежность к этой организации. Между тем они нагнали остальную группу археологов. Хворостин, встретившись взглядом с вторым сопровождающим, глазами указал ему на Ростислава. Тот в ответ едва заметно кивнул. Росс узнал в нем одного из тех, кто был возле церкви, когда он первый раз встретил полковника Хворостина. Это был тот самый сотрудник, которому Хворостин приказал накормить нищего.

— Это мой человек, он готов помогать, не задавая вопросов, — шепнул Сергей.

— Мы примерно на месте, — раздался голос опричника. — Скажи ему увести остальных дальше. Ни к чему им, да и ему тоже видеть то, что видел ты несколько минут назад.

Сергей Хворостин мог поклясться, что Ростислав не открывал рот и даже не шевелил губами, но тем не менее он отчетливо слышал его голос у себя в голове. Игорь Воротынский, стоявший рядом, явно тоже услышал опричника и удивленно смотрел то на него, то на Сергея.

«Да уж, как в сказке — чем дальше, тем страшнее», — подумал полковник и сделал незаметный знак своему помощнику.

— Ваших камер здесь нет? — обратился опричник к Сергею таким же непонятным образом.

— Нет, камеры только на поворотах, а здесь, в месте, где изгиб, — мертвая зона, — ответил он.

Дождавшись, когда вся остальная группа скроется за поворотом подземной галереи, опричник повернулся к стене коридора и принялся внимательно изучать кирпичную кладку. Наконец он нашел нужный кирпич и пальцем написал на нем несколько рунических знаков. Сделал шаг назад и, выхватив из-под куртки короткий, размером со скифский акинак, серебристого цвета меч, он несколькими взмахами, тихонько бормоча, начертал в воздухе какой-то символ. По рядам кирпича прошла рябь, и на стене проявились контуры двери.

— Открывайте, — сказал Росс своим спутникам, приняв при этом боевую стойку и держа меч так, словно готовясь нанести удар тому, кто оттуда выскочит.

Игорь с Сергеем навалились на каменную дверь, но она на удивление легко отворилась, словно висела на хорошо смазанных петлях. Из открывшейся черноты проема пахнуло холодом многовековой пещерной затхлости. Опричник сделал шаг к проему и знаком показал отойти. Остановившись на невысоком пороге, он с минуту вглядывался во тьму. Перешагнув порог, он еще с минуту постоял, прислушиваясь к чему-то, после чего опустил меч и обернулся к спутникам.

— Вроде все нормально, — сказал он и, обратившись к Игорю, добавил: — Отвлеки своих коллег, чтоб у них подозрений не возникло. Незачем им видеть то, что их не касается. Мы здесь примерно на час.

— Окей, — ответил Игорь, кивнув. — Постараюсь.

Его, как историка, распирал интерес, что там скрыто в глубине этого тайного коридора, который на много веков был запечатан от людских глаз, но он также помнил, зачем они сюда пришли. Игорь пошел к остальным, в надежде, что побывает там в какой-нибудь другой раз. А Сергей, вслед за Ростиславом, шагнул в темноту открывшегося прохода.

— Иди строго за мной, могут быть ловушки для чужаков, и по возможности не шуметь, — тихо произнес Росс и взял в руку торчащий в стене факел.

Хворостин протянул опричнику фонарь, но тот отрицательно покачал головой.

— Здесь сейчас нужен открытый огонь, — коротко объяснил Росс, чиркая спичкой.

Хотя от этого объяснения Сергею понятней не стало, почему нужен факел, а не электрический фонарик, но после фокусов с открыванием дверей он ему сразу поверил. Высохшая от времени до состояния камня смола факела, наконец, занялась от огонька спички и с треском полыхнула, озарив окружающее пространство. Полковнику показалось, что слева вдоль коридора, прячась от света, метнулось в тень что-то темное и тут же словно растворилось во мраке неосвещенного пространства.

«Чего только не померещится», — подумал он.

Однако, заметив, что Росс тоже внимательно смотрит в ту сторону, словно провожая взглядом, понял, что это не было галлюцинацией.

— Прикрой дверь, — тихонько сказал Ростислав полковнику.

Сергей надавил на дверь и с удивлением снова отметил, как легко она закрылась. Через пятьсот лет созданный древним мастером механизм по-прежнему работал идеально. Проверив еще раз, закрыта ли дверь, он поспешил за опричником. Перспектива отстать и остаться одному в этом жутком месте совершенно не вдохновляла. Сергею Хворостину всегда удавалось скрывать свою нелюбовь к замкнутым пространствам, но сейчас это получалось с трудом. Опять же в памяти всплыл случай, когда лет десять назад дежурный, молодой парень, будучи в наряде, отстал от напарника во время обхода подземелий и был найден мертвым. Как потом выяснилось, от сердечного приступа. На всякий случай полковник дослал патрон в ствол пистолета и расстегнулся так, чтобы при необходимости быстро выхватить оружие.

— Вряд ли это понадобится, — обернулся к нему Росс. — В кого ты собираешься здесь стрелять? Последний раз эти двери открывались в шестнадцатом веке, и если тут замуровали кого-то, то он давно уже умер и высох. А от остальных местных обитателей пистолет не поможет. Поэтому и факел вместо фонаря, поэтому и меч.

Росс демонстративно тряхнул факелом.

— Неприятное место, — проговорил Хворостин. — Чувствуешь себя, как в детстве в темной комнате.

— Ааа, понятно, — улыбнулся Росс. — Тень видел, слева вдоль стены от факела метнулась? Это он.

— В смысле? Кто?

— Тот, кого ты видел, обладает способностью вызывать страх и панику даже у матерых богатырей. Причем контролировать это без специальной подготовки человек не может. В худшем случае особо впечатлительные могут и помереть с перепугу. Но это все, чем он может навредить. Я думал, что здесь может чего похуже быть, но вроде больше никого. Так что идем, тут недалеко.

— Похуже? Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Хворостин, всматриваясь в зияющую впереди тьму.

— Как-нибудь расскажу, — оглянулся к нему Ростислав. — Пошли, времени мало.

Подземный коридор, в три метра шириной, оказался в длину метров сто. Далее пламя факела выхватило из темноты начинающуюся развилку. Росс остановился, снял со стены еще один факел и запалил его.

— Держи, — протянул он полковнику.

— Мы сейчас разделимся? — спросил тот, кивнув на развилку.

— Нет, просто сейчас нужно два источника огня, — ответил Росс. — И два человека. Точнее, два браслета Тайного Приказа.

Опричник сделал шаг к стене и с минуту в дрожащем свете факела внимательно осматривал ее. Потом, удовлетворенно улыбнувшись, снова достал меч и медленно прочертил острием на стене очертания двери.

— Когда скажу, возьмешь факел в ту руку, на которой у тебя браслет, и поднесешь огонь туда же, куда и я, только с другой стороны, — обратился он своему спутнику. — Не перепутай, в какой руке держать.

Ростислав встал перед нарисованной дверью и начал что-то тихо бормотать. Внезапно замолчав, он быстрыми движениями меча, слившихся в один взмах, нарисовал в воздухе какой-то сложный знак.

— Давай, с другой стороны, — сказал он Хворостину и поднес пламя факела к нарисованным им на стене контурам двери в одном из нижних углов.