— Да, посох — малоизвестная тема, — улыбнулся Росс, — думаю, читателям будет интересно.
— Не знаю, я его ни разу не видела, — ушла от ответа княгиня.
«Темнит, не хочет рассказывать. Может она и про браслет в курсе, если знает, что за перстень у меня», — подумал Ростислав и, как бы невзначай, чуть задрав рукав мелькнул перед княгиней серебряным браслетом.
— Вот с этого и надо было начинать, — отреагировала Шереметева, — теперь понятно, почему вы производите впечатление разведчика.
— Вы знаете, что это? — спросил Росс.
Вместо ответа княгиня достала из кармана ключ и, открыв небольшой ящик в глубине серванта, указала собеседнику на его содержимое. В ящике среди нескольких безделушек и украшений лежал браслет Тайного Приказа. Чей он был? Как оказался у нее? Целый вихрь мыслей пронесся в голове опричника. Шереметева некоторое время выжидающе смотрела на него.
— Этот браслет принадлежал моему отцу. Осенью сорок первого он ушел добровольцем на фронт и пропал без вести. Судя по всему, погиб где-то под Москвой. Он, видимо, чувствовал, что не вернется и оставил его дома, хотя раньше всегда носил с собой. Собственно, я поэтому и стала археологом, что хотела найти, где он похоронен. В сорок первом я была совсем маленькой и все, что мне известно, знаю со слов мамы. Этот браслет ведь означает принадлежность к некоему тайному ордену, правильно? Но у кого-то другого я такой вижу впервые.
«Похоже, действительно от Тайного Приказа остались лишь не связанные между собой и ничего не знающие потомки тех, кто когда-то сражался за Русское государство и погиб в этой битве. Эта старушка не исключение», — подумал Росс.
— Кстати, а еще есть кто-то, у кого сохранился такой браслет? — спросила Шереметева, — у меня интерес чисто, как у историка.
— Есть, — ответил опричник, — но они, так же как вы, мало, что знают и не связаны друг с другом. Кто-то хорошо поработал над этим. И еще, в нынешние времена, чем меньше об этом знаешь, тем лучше для здоровья.
«Кажется, теперь я понимаю зачем был послан сюда. Тайного Приказа, как организации, больше не существует. Никто не обладает не то, что возможностями, но и достаточной волей, чтобы исполнить подобную миссию», — осознал неутешительную правду Ростислав.
— Ну, не хотите говорить или не можете по какой-то причине, то и не надо, — отступила княгиня, — я помогу вам, чем смогу в память об отце. Думаю, он поступил бы также. Итак, что вас интересует?
Ростислав, действительно не хотел ничего рассказывать Елизавете Шереметевой, хотя любой помощник был бы очень кстати. Причина была в том, что он прекрасно понимал, насколько серьезные враждебные силы привлекает к себе сейчас в своих поисках, и не хотел подвергать опасности пожилую женщину.
— Поймите меня правильно, я не могу всего рассказать вам, — начал Ростислав, — но причину моего визита, вы угадали верно. Я действительно состою в том же ордене, к которому принадлежал ваш отец и моя задача, мой долг найти царский посох и вернуть его…
Здесь опричник задумался. Он еще не знал, что будет делать с посохом, если найдет его. Президент с посохом в руках, наверное, смотрелся бы странно, да и поймет ли он, что это такое, если предложить ему хранить артефакт в кабинете. Оставался еще запасной вариант — установить посох в тайном месте, в стене колокольни Ивана Великого на самом верху. Эту нишу специально задумал и сделал зодчий Бон Фрязин при постройке колокольни, как раз на такой случай. Такого еще никто не пробовал, но считалось, что тогда артефакт будет работать, влияя на решения, которые принимаются в Кремле и, соответственно, на всю страну. Решение этого вопроса он отложил до момента, когда посох окажется у него.
— …вернуть его России, — продолжил свою мысль Ростислав.
— И что будет? Опять побоище? Избиение и чистка элиты, как при Иване Грозном?
— Вообще, вашу нынешнюю элиту неплохо было бы почистить, но это, к сожалению, не моя миссия. Моя задача найти посох и вернуть его стране.
— Что значит — ваша нынешняя элита, — вскинула брови княгиня, — она так же и ваша? Вы откуда? Или…
— Вопрос не совсем верный, — остановил ее Росс, — я не «откуда», я из «когда»…
Возникла пауза. Княгиня и опричник смотрели в глаза друг другу. Появившийся в проеме двери Игорь Воротынский увидел, что разговор идет серьезный и поспешил вернуться на кухню, придержать там остальных, дабы не помешали Ростиславу.
— Хотя, это не мое дело, — вдруг прервала паузу Шереметева, — как я уяснила немного о Тайном Приказе от родителей, людям с таким, как у вас, браслетом нужно помогать, чем можно и не задавать лишних вопросов. Прямо, как с КГБ в СССР. К тому же, перстень означает -доверенный царя…
— Что-то вроде того, — кивнул Росс.
— Вот только какого? Ну да ладно, на английского шпиона вы вроде не похожи.
— Причем здесь английские шпионы? — улыбнулся Ростислав.
— А при том. Англичане очень активно интересовались тем, что было найдено группой Герасимова. Видимо знали, что у Ивана Грозного был какой-то артефакт. Про посох прямо не спрашивали, все ходили вокруг да около. Они ведь любители собирать со всего мира такие артефакты для укрепления британской короны. Несколько раз приезжали ко мне с расспросами их журналисты. Хотя, скорее, журналисты они такие же, как и ты.
«Однако», — подумал Росс, — «Англы тогда еще пытались вынюхать, что есть при дворе московском. И выкрасть. Не мытьем, так катаньем, значит. И сейчас не оставили своих попыток. Одно радует, если продолжают искать, значит не нашли ничего. Надо как можно быстрее сделать это».
— А еще кто-нибудь приходил, спрашивал? — спросил он.
— Ну, а как же! Французы разок спрашивали, что было найдено при вскрытии могилы. Поляки тоже рыщут. Тут один шляхтич, Ровяковский, чего стоит, — усмехнулась княгиня. — Когда после революции все дворянство репрессировали, Ровяковских не тронули, потому как поляки борцами с самодержавием считались. Более того, эти Ровяковские сами в этих репрессиях непосредственно участвовали, отомстили, стало быть, за шестьсот двенадцатый. Хотя, своих же, поляков, они тоже не особо щадили.
«Ровяковский как-то связан с Курбининым…», — вспомнил опричник, — «Да уж, за почти что пятьсот лет ничего не поменялось».
— Вообще, я вам так скажу, — продолжила Шереметева, — ни посоха, ни чего-то подобного найдено не было. Но наводку я одну дам. Ходит слух, что у Беляковых в личной коллекции есть артефакт, похожий на то, что вы ищете.
— У Беляковых? — переспросил Ростислав.
— Да. Есть такой дворянский род, ведущий свое древо еще от бояр, служивших Ивану Грозному, — ответила княгиня, — они никогда не высовывались, и за последнюю сотню лет не пострадали. А вот после перестройки, главный их там организовал что-то типа закрытого клуба для избранных, нечто вроде масонской ложи. Они там регулярно собираются на свои «тайные» собрания, решения какие-то принимают, ворожат, говорят, даже. Я там ни разу не была, поэтому точно не знаю. Но, по слухам, вроде у него есть какой-то посох или жезл, который обладает силой.
— Так, интересно. Спасибо, хоть что-то подсказали.
— Единственное, они там всерьез играют в свое масонство и очень закрыты, чужаков к себе не пускают, — продолжила Елизавета Васильевна, — но есть у Белякова изъян, слабоват он до женского пола и крутит вертит им любовница его, ведьма столбовая. Подбила под него клинья и цепко держит за мошонку.
— Еще раз спасибо, что подсказали, — поблагодарил Ростислав, глядя в глаза собеседнице.
— Да не за что. Собственно, понравился ты мне, какой-то ты не такой, как все сейчас, — улыбнулась она, — благодарить будешь, если найдешь у них то, что ищешь. А не найдешь, приходи, еще подумаем. Я все-таки археолог, доктор наук.
Росс улыбнулся в ответ.
— Ростислав, мы собираемся, а то уже ехать надо, — заглянула в комнату Полина, которая во время интервью сидела чуть в сторонке и делала пометки в своем блокноте и, уже обратившись к Елизавете Шереметевой, добавила, — очень вкусный у вас чай, спасибо огромное, но нам, правда, ехать надо, а то к эфиру опоздаем.
