— Угу, а заодно проверить и кабинет президента. Вдруг посох у него, где-нибудь под диваном лежит, — усмехнулся Игорь.
— Если бы посох был у президента, то это как раз неплохо, -совершенно серьезно сказал опричник, — только что-то я сомневаюсь. Не похоже, судя по тому, что творится в стране.
— Да? А как это должно выглядеть? — перестав улыбаться, уже серьезно спросил Игорь. Внутри у него проявился даже какой-то непонятный страх, возникший от абсолютной серьезности опричника.
— Если священная реликвия такой силы находится в руках главы государства… — Ростислав глубоко вздохнул, глядя на Кремль, — это будет хорошо видно по тому, что происходит в этом государстве.
— Ааа, понятно, а я уж думал, что Дума сразу приняла бы закон об опричнине, — попробовал свести разговор к шутке Воротынский.
— Опричнина здесь сейчас очень даже не повредила бы, — ответил Росс, — судя по тому, что я успел прочитать про масштаб коррупции по всей стране. Без опричнины с этим уже у вас тут не справиться.
В разговоре повисла пауза. Возникшую тишину нарушала только муха безнадежными попытками пробить оконное стекло.
— Кремль охраняется, как ничто другое, — словно очнувшись снова заговорил Игорь, — Я же не могу объяснить там, что ты, типа, такой же офицер ФСБ, как они, только из шестнадцатого века. Мол, помогите коллеге.
— Если бы это было просто, то я бы просто спустился в это подземелье и посмотрел, — сказал опричник, — я уже пытался туда прогуляться, но там — закрытая для посторонних, охраняемая зона. И, скорее всего, постоянно дежурит охрана кремля.
— Нужно отправлять запрос на научные исследования в таком-то и таком участке и ждать ответа. Нарисуй, куда надо попасть, и я буду работать над этим, — сказал Воротынский.
— Сегодня вечерком тогда, обязательно, — ответил Росс.
— Но есть и хорошие, так сказать, новости, — с энтузиазмом в голосе произнес Воротынский, — в шестьдесят третьем году прошлого века при ремонте Архангельского собора, археологи проводили вскрытие могилы Ивана Грозного…
— Вскрыли могилу царя? — Ростислав повернулся к потомку боярина Воротынского, — я никак привыкнуть не могу… у меня постоянно возникает чувство, что тут вокруг меня все бесами одержимые.
— Ну, это же ученые, а не какие-то расхитители гробниц, — попытался оправдаться Игорь под тяжелым взглядом опричника, — скажем, как у вас обретение мощей…
— Ааа, ну да, — мрачно кивнул Ростислав.
— В общем, я просмотрел в архиве все протоколы вскрытия, — продолжил Игорь, — никаких упоминаний о том, что в могиле был обнаружен посох, или что-то похожее, нет. Но если этот артефакт имеет такую ценность для государства, о нем могли просто умолчать. Сегодня жив только один участник этой группы — Елизавета Васильевна Шереметева. Тогда она была еще студенткой-практиканткой. Думаю, надо с ней поговорить…
— Надо, значит поговорим, — согласился Ростислав, придя в себя от услышанного.
Он не особо верил, что посох могли положить в гроб с царем. Но эту версию нужно было до конца отработать, чтобы окончательно исключить.
— Завтра, под видом журналистов поедем к ней, вроде как интервью брать, ну и разузнаем, что возможно.
— Хорошо, — кивнул Ростислав, листая вкладки на смартфоне, — значит завтра идем к этой гробокопательнице.
— А сейчас у тебя есть какие-то планы?
— А, сейчас я, пожалуй, пойду. Елена просила помочь в одном деле, — процедил Ростислав сквозь зубы.
— Это по поводу барабашки в квартире ее подруги? — вспомнил Игорь, что рассказывала ему сестра.
— Да, они перепробовали все и думают, что это колдовство. Точнее знающие люди ей так подсказали. Ну и Елена попросила меня посмотреть, — ответил Ростислав, направляясь к двери.
— Росс, осторожней, там у них уже крутится какой-то то ли маг, то ли шаман. Здесь между ними конкуренция и чуть ли не война, — предупредил Игорь, — я не пугаю тебя, к тому же ты ничего не боишься и законы наши современные не признаешь. Я к тому, чтобы ты не засветился. Паспорт тебе сделали и, если его проверит простой патрульный, он ничего не заподозрит. А вот, если тобой займется кто-то посерьезней, кому не лень будет поискать данные на тебя, то быстро увидит, что паспорт липовый, а сам ты непонятно кто. Да и про Курбинина не стоит забывать. Он вроде притих после того, как ты отметелил его бойцов в лесу, никак не проявляется, но бойцы эти у него не последние, и он явно что-то затевает. Не разу он еще не отказывался от того, что хотел.
Опричник приостановился в дверях, оглянувшись на Воротынского и улыбнувшись изрек, — То, что Курбинины никогда не отказывается от того, что вдруг захотелось… так это можно исправить, избавив мир от Курбининых.
«Ростислав всего месяц здесь», — подумал Игорь после того, как за опричником закрылась дверь, — «и при этом уже легко пользуется смартфоном, навигатором, ездит в метро. Старинный говор в его речи, практически, пропал. Он уже чувствует себя в нашем мире, как рыба в воде. Интересно, сколько понадобилось бы мне времени, окажись я при дворе Ивана Грозного, чтобы вписаться в их ритм и образ жизни? Я уж не говорю про его способность к магии или воинскому искусству. Вот бы научиться просто не выделяться также из толпы или, например, верхом ездить? Или освоить блага цивилизации легко, а вернуться на шаг назад в развитии человечества задача уже сложнее? Да, интересный вопрос для социологов.»
***
Ростислав вышел из Исторического музея, пересек Александровский сад и направился в сторону Арбата. Проходя по Староваганьковскому переулку, он зашел в Никольскую церковь поставить свечку за успех предстоящего дела. Еще месяц назад он жил здесь рядом в своем доме, а теперь не то, что найти этот дом, место это было узнать невозможно. Единственное, что осталось со времен шестнадцатого века это церковь Николая Чудотворца, единственная частица его мира. В церковном пределе было все по-старому, и сама церковь, и ее неповторимый запах ладана и воска, и иконы, и даже нищий, сидевший у ворот в ожидании милостыни. Все, как тогда. Опричник прочитал над зажженной свечой молитву, перекрестился и дав на выходе нищему несколько монет быстрым шагом пошел на встречу с Еленой.
Ростислав неплохо ориентировался в центре Москвы, но на всякий случай, Елена сбросила ему на смартфон координаты точки, где они должны были встретиться, и сейчас он шел, поглядывая в навигатор. Оказавшись в новом изменившимся за пятьсот лет мире, опричник быстро, буквально за неделю, освоил все доступные ему блага цивилизации. Еще не успев избавиться от старинного говора, выдававшего чужака, он уже прекрасно освоил компьютер, интернет, легко ориентировался в метро и, даже мог вызвать такси или заказать доставку пиццы. Удивляло количество книг, которые в его времени хранились, как настоящие реликвии. Да и вообще приводила в восторг доступность любой информации, стоило только зайти в интернет и можно было получить ответ на любой вопрос. Единственное, что плохо укладывалось в голове, так это теория устройства вселенной. Как оказалось, Джордано Бруно, с которым Ростислав случайно встретился и имел продолжительную беседу во время поездки в Италию, по-видимому, был прав в своей идее о множественности миров.
— Росс, привет, — голос Елены прервал его размышления.
Лена сидела на скамейке, на углу дома, возле которого они договорились встретиться, в компании стройной девушки, одетой в черные кожаные брюки и светлую блузку.
— Диана, это Ростислав. Ростислав, это моя подруга Диана, — представила Елена.
— Очень приятно, — Диана, улыбаясь, встала навстречу Ростиславу.
— Приятно, — кивнул Ростислав и вопросительно посмотрел на Лену.
— Собственно, мы к Диане в гости, — поспешила объяснить Елена.
— Пойдемте ко мне, — Диана мотнула головой и направилась к двери парадной.
Квартира находилась на третьем этаже кирпичного дома советской постройки. Лет двадцать пять назад она была куплена ее отцом, но жила в ней все это время ее бабушка. И лишь год назад, после ее смерти, Диана переехала сюда жить. Вернее, сначала она дважды пыталась сдавать эту жилплощадь внаем. Но жильцы, несмотря на то, что квартира была удобно расположена в центре, максимум через месяц съезжали. Тогда она переехала сюда сама из загородного дома. И вот тут, в первую же ночь, Диана поняла почему сбегали постояльцы. Как только наступила полночь, в жилище началось то, что принято называть паранормальной активностью. Сперва на кухне в старинном буфете зазвенело бабушкино столовое серебро. Потом, то из одного угла, то из другого стал доноситься звук капающей воды. Стоило ей выйти на кухню, чтобы посмотреть чьи шаги там раздаются, как звук шагов перемещался в комнаты. И уже когда сам собой погас свет, включенный для того, чтобы было не так страшно и со стены с грохотом упала картина в тяжелой бронзовой раме, Диана не выдержала, схватила сумочку, ключи от машины и, выскочив из нехорошей квартиры, рванула в свой загородный особняк.
