Вздохнув, я сел обнаженным в свое компьютерное кресло. Иногда нули и единицы давали мне ясность, в которой я нуждался при принятии других решений. Но не в этот раз. Я не просидел там и пары минут, прежде чем мои мысли вернулись к богине в моей постели.

— К черту все, — пробормотал я. — Еще раз хуже не станет. Конечно.

Я встал, затем взял со стола свой телефон. Может быть, на этот раз я сделаю несколько снимков или видео. Возможно, если бы у меня были какие-то визуальные средства, я бы смог отпустить настоящую Дэнни. Это был рискованный шаг, но, безусловно, попробовать стоило… Позволит ли она мне? Или она разыграет застенчивость и спрячется от камеры?

Мой телефон загорелся у меня в руке еще до того, как я вернулся в спальню, и я остановился, чтобы проверить, что это за уведомление. Это было новое предложение о контракте по моему идентификационному номеру палача. Хотя я сказал Дэнни, что наемникам не разрешается отказываться от контрактов, правила для палачей немного другие. Нас наняли на эту должность, потому что мы никогда не отказывались от контракта. Никогда. Потребности Гильдии всегда ставились выше наших собственных, и не было границ, которые было бы слишком трудно пересечь.

Палачи едва ли были людьми. Я едва ли был человеком. Вот почему моя внутренняя реакция на Дэнни ДеЛуну потрясла меня так глубоко.

Это была ежедневная борьба не думать о Лейле рядом с ней. Но с каждым мгновением, проведенным с Дэнни в моем доме, с ее запахом на моих простынях и ее поцелуями на моих губах, я приходил к отрезвляющему осознанию. Что я никогда по-настоящему не любил Лейлу.

Она была мне небезразлична. Она мне нравилась. Но из-за силы моих чувств к Дэнни моя история с Лейлой казалась бледной по сравнению с ней.

Я не был настолько идиотом, чтобы заявлять, что влюбляюсь в ДеЛуну. Одержимость, которую я испытывал к ней, была гораздо менее здоровой, чем любовь, несмотря на то, насколько тщательно нормальным я вел себя рядом с ней всю неделю.

Вернувшись в свой офис, я откинулся на спинку стула и открыл только что полученное уведомление. К моему удивлению, это был не контракт. Это было личное сообщение не от кого иного, как от самого Эммануэля Бланше. Какое совпадение.

Конечно, он не знал, что я знал, что это был он. Члены Круга очень старались сохранять свою анонимность. Это было то, что сохраняло им всем жизнь и сохраняло их родословные в безопасности. Когда власть передавалась по семейной линии, единственный способ гарантировать, что власть никогда не сместится, - это не поддаваться паранойе.

Когда я прочитал сообщение, холодная дрожь пробежала по мне, и я сел прямее.

— Почему? — Спросил я вслух, перечитывая запрос о казни Дэнни во второй раз. Объяснений не последовало - такое случалось редко - только присвоенный ей идентификационный номер и вежливая, хотя и немногословная просьба своевременно предоставить доказательства смерти.

Я долго сидел там, снова и снова перечитывая разрозненные детали, как будто на экране могло появиться еще больше слов. Затем я нахмурился и напечатал ответ.

Понятно. Я буду ждать контракт.

Потому что запрос был именно таким. Запрос. Мне не нужно было выполнять его, пока не будет предоставлен официальный контракт. Так было со всеми заданиями Гильдии. В основе организации лежал бизнес. Каждая работа представляла собой транзакцию с четко определенными ожиданиями и деталями оплаты. Без этого у меня не было никаких обязательств, и, честно говоря, я был бы дураком, если бы согласился. Контракты защищали обе стороны.

Бланше ответил мне почти сразу.

Никаких контрактов. Просто сделайте это, и вам заплатят.

Я приподнял бровь, услышав этот ответ. Если контракта не было, то это была личная вендетта Бланше. Более того, это означало, что он либо не пытался, либо не заручился поддержкой еще двух членов Круга. Казни - приказы об уничтожении наших собственных наемников - должны были быть санкционированы тремя членами Круга.

Вздохнув, я побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла. Сам факт того, что я даже рассматривал возможность отклонить эту просьбу, говорил о том, что моя одержимость зашла слишком далеко. Я никогда раньше не сомневался в своей лояльности Гильдии. Ни разу. Даже когда Лейла опасалась за свою жизнь, убежденная, что кто-то пытается ее убить.

Гильдия была всем, что я когда-либо знал. Оба моих родителя состояли в Гильдии и вырастили меня таким, каким я был сегодня. Холодным, безжалостным, аморальным. Идеальный актив для организации. Это были такие люди, как я, те, кто делал то, что должно было быть сделано, без колебаний и чувства вины, мы были теми, кто поддерживал власть Гильдии. Именно благодаря палачам Гильдия просуществовала более тысячи лет.

Ничто и никто не был важнее в моей жизни, чем моя преданность Гильдии наемников. Ни Лейла, ни моя собственная мать. И все же я впервые всерьез задумался об отказе от заказа.

Из-за нее.

Дэнни ДеЛуны.

Неприятное, тошнотворное чувство пронеслось по моему животу, когда я осознал этот тревожный факт.

Дэнни была опасна. Не только для тех, за кем она охотилась, но и для меня. Она была проблемой, а я не суетился вокруг своих проблем.

Стиснув зубы, я снова вышел из своего кабинета и направился в комнату хранения оружия дальше по коридору. Я не позволил себе зацикливаться на том, что собирался сделать, я просто взял ближайший кинжал и снова закрылся в комнате, пока не успел передумать.

Мои шаги были тихими, когда я вошел в свою спальню, мое дыхание поверхностным и тихим, когда я приготовился к драке. Но мне понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что ничего такого драматичного не будет. Дэнни спала.

Я застыл в ногах кровати, позволяя своему дыханию прийти в норму, и уставился на нее сверху вниз. Сумерки только начали сгущаться, и комната все еще была хорошо освещена. Ничто не заслоняло от меня ее до боли совершенного тела, этих невероятно полных грудей, поднимающихся и опускающихся в такт ее дыханию.

Она даже не потрудилась забраться под одеяло, похоже, заснула прямо там, где я ее оставил, а затем в какой-то момент перевернулась на спину. Ее ноги были слегка раздвинуты, одно колено согнуто, и я глубоко вздохнул, когда увидел влажный блеск моей спермы в ее киске.

Тяжело сглотнув, я крепко сжал кинжал в левой руке, но правой сфотографировал ее на свой телефон. Снимок был идеальным, ничего не скрывающим. Мне нужно было больше.

Мое кровожадное намерение было оставлено на несколько мгновений, когда я запечатлел каждый великолепный ракурс Дэнни в своей фотогалерее. Мой член был таким твердым, что ныл, но я не осмелился ее разбудить. Я просто щелкнул свою галерею извращений, зная, что посмотрю их позже. Много-много раз.

Она вздохнула во сне, и я застыл как вкопанный, когда она слегка пошевелилась. Ее ноги оказались шире раздвинутыми, как приглашение. Я сделал еще несколько снимков, затем бросил телефон на стул, чтобы схватиться за свою эрекцию. Может быть… может быть, в голове у меня прояснилось бы, если бы я мог кончить еще раз. Может быть, если бы я сделал это, пока она спала, тогда я бы не рисковал потеряться в ее великолепных сапфировых глазах.

Черт. Нет. Я уже терял решимость, и это было неприемлемо.

Стиснув зубы, я отпустил свой член и решил сделать то, что должно было быть сделано.

Я переложил кинжал в правую руку, любуясь тем, как заходящее солнце отражается от семидюймового лезвия. Оно было таким чистым, но вот-вот должно было пропитаться кровью ангела. Я уже знал, что никогда не отмою его. Я вставлю его в рамку и повешу в изножье своей кровати, как постоянное напоминание о том, насколько я когда-либо был близок к истинным человеческим эмоциям.

Дэнни не проснулась, когда я забрался к ней на кровать, но когда я оседлал ее талию, она пробормотала мое имя во сне. Это заставило меня остановиться. Она мечтала обо мне. Мне. Не о том манипулирующем ублюдке, который месяц держал ее в плену… Обо мне.