Я испустила вздох. — Какая жалость.

Ее ответная улыбка была натянутой. Сэм все еще был частью ее семьи, даже если он был мудаком, который не раз пытался убить меня. — Маурисио и Сэм были… вместе, — сказала она мне мягким голосом. — Он переживает это довольно тяжело.

Теперь это приобрело гораздо больше смысла. В коридоре Сэм пятился от Кая, защищаясь, подняв окровавленные руки.

— Она вас всех, блядь, одурачила, — выплюнул он, указывая в мою сторону. — Попомни мои слова, эта сука притворяется. Она положит нам конец, просто подожди и увидишь. — Он сплюнул кровь на деревянный пол, затем бросил ядовитый взгляд в мою сторону, прежде чем удалиться.

О, Сэм, дружище. Мне почти стыдно.… Тебе будет больно, когда ты поймешь, насколько ты был прав, но к тому времени будет уже слишком поздно. Твои друзья будут мертвы, а я буду далеко отсюда, пить водку со Стэнли в Исландии.

29

Моана схватила стопку антисептических салфеток и перевязочных материалов и, извиняюще улыбнувшись мне, отправилась перевязывать Сэма. Таким образом, я осталась с моим угрюмым похитителем, который ссутулился на барном стуле у кухонного островка.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как он потянулся за медицинской коробкой и начал рыться в ней. Двадцать секунд спустя мое терпение лопнуло.

— Боже мой, остановись, — воскликнула я. — Ты пачкаешь кровью все средства первой помощи, мерзкий ты человек.

Кай вскинул голову, глядя на меня так, словно был удивлен, обнаружив меня все еще на кухне. — Что, прости? Я не мерзкий.

Я скривила губы от отвращения. — Ты уверен в этом? Что, если у тебя какая-нибудь болезнь, передающаяся через кровь, и следующий человек, который пойдет за пластырем, заразится, потому что ты слишком высокомерен, чтобы вымыть руки?

Его брови поползли вверх. — Сначала я мерзкий, а теперь еще и высокомерный?

Нахмурившись, я выдернула аптечку так, чтобы он не мог до нее дотянуться, достала антисептик и несколько салфеток, затем нашла горсть перевязочных материалов. Похоже, у него было всего два небольших пореза на лице и разбитые костяшки пальцев на правой руке. Ничего серьезного.

— Поверь мне, ты всегда был высокомерным, — пробормотала я, закрывая коробку крышкой, чтобы сохранить ее в гигиеничном состоянии. — И я с радостью влеплю тебе пощечину целым словарем прилагательных, если ты хочешь, чтобы я действительно еще больше разрушила твое раздутое эго. — Я подтолкнула к нему продукты через прилавок.

Он некоторое время смотрел на стопку, слегка нахмурив лоб. Затем он неловко взял салфетку левой рукой и попытался открыть ее зубами. Жалко.

Я издала тихий звук разочарования и обогнула остров, чтобы выхватить салфетку у него из зубов. — На это больно смотреть, — пробормотала я, вскрывая упаковку. Не потрудившись предупредить его, я обильно смазала трещины на костяшках его пальцев дезинфицирующим раствором.

Кай зашипел, и я проигнорировала его, убирая кровь далеко не нежными движениями. Он был крупным, крутым торговцем оружием; я не собиралась нянчиться с ним из-за пары разбитых костяшек пальцев.

— Черт возьми, Даниэль, — проворчал он, когда я наложила пластырь на его руку и развернула еще одну салфетку для его лица. — Думаю, я бы предпочел, чтобы меня залатал взбешенный дикобраз.

Я свирепо посмотрела на него, смачивая свежую салфетку в растворе антисептика, затем, удерживая его взгляд, приложила ее к порезу на его скуле. Он вздрогнул, и я подавила удовлетворенную ухмылку.

— Не будь гребаным ребенком, Кай, — сказала я, вытирая порез гораздо тщательнее, чем требовалось. — Это не похоже на то, что я тебя пытаю.

Он замолчал, его настроение явно испортилось. Дерьмо, милый. Не хочешь чувствовать себя плохо? Не мучай людей. В противном случае, смирись с этим нахуй и прими собственные решения.

Конечно… Я не могла высказать ему такого мнения. Не тогда, когда я была его жертвой в этом сценарии. Так что я просто поджала губы и закончила обрабатывать два пореза на его лице. Один на скуле и один на брови. Он наблюдал за мной своими темными как виски глазами, пока я работала, и я очень старалась не обращать внимания на то, насколько мы были близки.

— Я думала, ты знаешь, как блокировать удары получше, чем это, — в конце концов сказала я, просто чтобы попытаться разрядить нарастающее напряжение между нами.

Он издал короткий смешок. — Ты бы видела его глаз. Все как обычно.

— Хорошо, — пробормотала я, наклеивая последний пластырь и слишком сильно прижимая края. — Все, с тебя достаточно. Я иду в душ. — Я сделала большой шаг прочь от него и почувствовала, что действительно могу снова дышать, когда между нами есть некоторое пространство.

Он наклонил голову, наблюдая за мной с любопытством. — Я думал, ты голодна?

В животе у меня заурчало, словно его вызвали. Черт возьми, да. Я умирала с голоду. — Я полагаю.

Кай кивнул. — Тогда садись и пей свой кофе. Я приготовлю завтрак.

Я попыталась изобразить возмущенный отказ, сказать ему, куда засунуть его предложение позавтракать, потому что я была его пленницей, а не другом. Но мой желудок сильно скрутило, и вместо этого я слегка поморщилась.

— Прекрасно, — пробормотала я. Хорошо, что я не держала в руках свой кофе, когда Сэм сбил меня с ног, иначе с пола пришлось бы убирать не только кровь. И я бы предпочла пролить кровь, чем кофе, в любой день недели.

Кай ухмыльнулся мне, как будто он что-то выиграл, затем пододвинул мой кофе поближе, когда я скользнула на табурет, с которого он только что встал. — Как ты любишь яйца?

— Приготовленные, — ответила я, намеренно пытаясь быть трудной.

Однако он не клюнул на наживку. Вместо этого он просто одарил меня своей гребаной ослепительной улыбкой и кивнул. — Яйца приготовленные, не проблема.

Я свирепо посмотрела на него, затем, когда он повернулся спиной, чтобы достать ингредиенты из холодильника, я долго смотрела на его зад. О да, печально известный Арес определенно не пропускал день бега. Его задница была абсолютно аппетитной, как и его бедра.… черт возьми. Сила его бедер, даже сквозь темно-серые спортивные штаны, заставляла меня воображать самые разные вещи. Большинство из них обнаженными.

Только когда кто-то рядом со мной откашлялся, я поняла, что пялилась на него. Затем я покраснела по-настоящему и бросила на Илая нервный взгляд. Каким-то образом он скользнул на табурет прямо рядом со мной, и я даже не заметила, как он подошел. Либо я сильно теряла хватку, либо меня просто загипнотизировала задница Кая.

— Доброе утро, Дэнни, — пробормотал Илай своим глубоким голосом. — Как ты себя чувствуешь?

Я нахмурилась, глядя на него. Понять Илая было труднее всего, и не только из-за его склонности слушать, а не говорить. Его непроницаемое лицо было безупречным, ни единой мысли не промелькнуло на его лице, когда он смотрел на меня в ответ. Я также очень мало знала о нем из досье, которое я собрала на команду Кая. Ему было тридцать девять лет, он родился и вырос в Танзании, и в очень юном возрасте его обязали стать ребенком-солдатом. Каким-то образом он прошел путь от африканского военачальника до британских вооруженных сил, затем до Королевской морской пехоты. Именно там изначально познакомилось большинство членов этой команды. Все они были бывшими военнослужащими из разных стран, включая Мо.

— Я чувствую себя так, словно меня держали в клетке неопределенное количество времени, пытали, запугивали и чуть не убили, — сказала я ему сдавленным голосом, обвиняюще прищурив глаза. — Но спасибо, что спросил. Помогло ли это облегчить твою вину за то, что ты был соучастником всего этого?

Брови Илая слегка приподнялись, и я мысленно похлопала себя по спине за то, что добилась от него такой реакции.