Наверняка до него дошли слухи о том, что я сделал. В прошлом он постоянно твердил мне о Джиничи, который в моём возрасте одолел проклятие второго уровня. Вот только я его превзошёл. Что теперь скажешь, а, отец?

Он остановился, и даже не оглядываясь на меня, произнёс:

— Не задирай нос, только лишь потому, что смог убить слабое проклятие первого уровня, жалкая мартышка. И больше не попадайся мне на глаза.

Я смотрел на его удаляющуюся спину, и тихо вздохнул, когда он скрылся за поворотом.

“И чего только я ожидал? Глупо было думать, что получу от него признание…” — горько усмехнувшись, я вышел во двор.

Там, в центре ухоженного сада, возвышалось старое вишневое дерево, его ветви были покрыты розовым цветом, создавали контраст с мрачными мыслями, заполнявшими мой разум.

В воспоминаниях всплыл силуэт женщины.

— Скорее всего, ты в аду. Но по крайней мере ты свободна, в отличие от меня…

Весной, в возрасте пяти лет, осознав, что у меня нет не только проклятой техники, но и даже способности видеть проклятия, которые наш клан активно использует, моя мать повесилась на этом самом дереве… Единственное, что тогда сказал отец, это приказал служанке убрать тело, так как оно портит вид.

— Собираешься последовать её примеру? — спросил Джиничи, подходя сзади. — Повеситься, как мать?

“Все в клане были бы рады этому, да? Проще всего исчезнуть, не оставив следа…”

— …Чёрта с два. С таким телом, даже если я залезу в петлю… скорее всего это даже меня и не убьёт, — я развернулся в его сторону, на моих губах играла усмешка. — Да и кроме того, было бы крайне жаль уйти… не устроив сначала небольшой ад на земле.

Солнце только начинало скатываться к горизонту, окутывая клановую территорию Зенин мягким светом вечернего сумрака. Прошёл почти год с последнего инцидента, когда практически все проклятия были уничтожены, но воздух все еще был пропитан напряжением. Тодзи, с повязкой, скрывающей его глаза, уверенно шагал по улицам, облицованным деревянными плитами и украшенным традиционными фонарями.

— Вот он идет. — едва слышимо прошептал молодой парень, стоявший у входа в магазин.

— Тот самый Тодзи... слышал, он убил их всех... — слова второго оборвались, когда он заметил, что парень повернул голову в их сторону, как будто слышал каждое произнесенное слово, несмотря на то, что его глаза были скрыты. Молодые парни поспешно скрылись из вида.

Члены клана, встречавшиеся на его пути, ускоряли свой шаг, их лица искажались от страха и презрения, когда их взгляды скользили по его фигуре.

"И не стыдно ему?" – подумал старик, устремив взгляд на землю, когда Тодзи проходил мимо.

Даже дети, игравшие на улице, замерли, уставившись на него с недоумением.

— Почему они все так на него смотрят, мама? — спросил один мальчик, но его мать только поторопила его, шепнув: "Не смотри, идем дальше".

Бывало и так, что из-за злости в Тодзи кто-то кидал камень, но тот лишь лениво уклонялся, словно это было для него не более, чем надоедливое насекомое. Его невозмутимость лишь усиливала общую атмосферу напряжения и негодования, которая витала в воздухе, заставляя всех вокруг чувствовать себя еще более неспокойно.

Что касается самого парня и его действий, то он решил, что ему необходимо привыкнуть к улучшенным пяти чувствам. Он разработал несколько уникальных способов, чтобы тело адаптировалось под это.

Первый способ, который можно было сейчас видеть, заключался в том, чтобы полностью полагаться на свой слух и осязание. Он виртуозно ориентировался в пространстве, улавливая мельчайшие звуки и изменения в воздухе.

Второй способ включал в себя зрение, но исключал слух. Тодзи использовал беруши, чтобы отключиться от внешних звуков, и сосредотачивался на своем зрении. Расфокусируя взгляд, он учился видеть мир иначе — замечая колебания воздуха и тонкие изменения в окружающей температуре. Этот метод позволял ему видеть то, что оставалось невидимым для обычного глаза.

Третий метод исключал как зрение, так и слух. В эти моменты Тодзи полностью отдавался своим интуиции и рефлексам, превращаясь в чисто интуитивное существо.

И четвертый метод, который он совершенствовал, был связан с его обонянием. В мире, где зрение и слух были ограничены, запахи приобретали новое значение. Он научился различать и следовать тончайшим ароматам, что позволяло ему воспринимать окружающий мир через новую призму. Даже простое изменение в аромате ветра могло предупредить его о приближении человека или изменении погоды.

Эти уникальные способности, которые показывал Тодзи внушали окружающим еще больше страха. Теперь члены клана видели в нем не только отшельника и ничтожество, но и кого-то, кто обладал невиданными ранее способностями.

Некоторые считали, что Тодзи представляет угрозу их образу жизни и безопасности. Шепоты и перешептывания стали обыденностью, когда парень проходил мимо.

— Его нельзя оставлять рядом с нами. Он слишком опасен и непредсказуем…

Ситуация достигла точки кипения. Лидеры клана Зенин начали обсуждать, как действовать по отношению к Тодзи. Они опасались, что его присутствие может привести к расколу в клане и нестабильности.

— Мы не можем допустить, чтобы его сила вышла из-под контроля.

Они начали искать способ исключить потенциальную угрозу.

***

От лица Тодзи.

Утро выдалось на удивление спокойным. Дома никого не было, так что я без особых проблем принялся за утренние процедуры. Проблемой разве что было чувство тревоги, которое не покидало меня уже неделю.

Закончив со всем, я направился, как обычно, в сторону зала. В это время обычно было мало людей, или их вообще не было, поэтому я добрался туда спокойно. Но копошение внутри зала и тренажеры, вынесенные на улицу, заставили меня ускорить шаг.

— Эй, что тут происходит? — спросил я.

Парень, к которому я обратился, чуть дрогнул и нервно посмотрел в мою сторону.

— Нам приказали вынести всё, — ответил он с сомнением в голосе.

— Кто приказал?

— Это был я, Тодзи, — послышался голос Оги, он вышел из зала. — Нам нужно место, чтобы складировать оружие и предметы. Впрочем, тебя это не касается, иди куда шёл.

— Не касается, значит, — я шагнул к нему ближе. — Делай свой склад в другом месте, Оги. Это мой зал, не тебе решать, что с ним делать.

На его лице вздулись вены от злости. Это был первый раз, когда я в открытую вступил с ним в конфликт.

— Убирайся с глаз, я не буду повторять. — проговорил он, едва сдерживая гнев.

— А ты заставь меня, Оги. — вызывающе улыбнулся я

В следующее мгновение из его ножен вылетел меч, стремящийся к моей шее. Но моя реакция была мгновенной – моя рука схватила лезвие.

— Ты... — Оги, ошеломленный, попытался вытащить меч, но я крепко держал его, словно в тисках. Затем я сжал лезвие изо всех сил, и оно лопнуло, не выдержав напряжения.

Вокруг нас стояла тишина, прерываемая только звуком ломающегося металла. Оги, потрясенный происходящим, отшатнулся.

— Баланс сил в клане изменился, Оги, — твердо сказал я. — Времена изменились. Теперь ты будешь учитывать моё мнение. Эй ты, верни всё обратно, а после убирайтесь отсюда, и чтобы я вас больше не видел.

— Х-хорошо! — парень, стоявший рядом, быстро принялся исполнять приказ.

Оги стоял неподвижно, глаза его пылали гневом, но он был бессилен что-либо сделать. До него, наконец, дошло понимание того, что со мной придётся считаться.

После того как всё было возвращено на место, а нежданные гости удалились, я приступил к своим тренировкам.

— Надеюсь гриф выдержит… — пробормотал я себе под нос, добавляя еще один блин на штангу. — Двести килограммов, не плохо. Жаль оборудование старое… надо будет как-нибудь купить новое.

Ложась на скамейку, я устойчиво взялся за штангу. Мышцы напряглись, готовясь к подъему. С каждым подъемом я чувствовал, как напряжение и гнев, накопившиеся во мне за последние дни, покидают мое тело.