Девон действительно задумывался об этом. Зуб Бога, как машину прозвали священники, внешне казался слишком тяжелым и вряд ли мог передвигаться, не утопая в песке. И все-таки Зуб в свое время передвигался: глубокие следы вдавленной земли то исчезали под дрейфующими дюнами, то вновь появлялись спустя годы. Какие бы материалы ни использовались при строительстве Зуба, они были намного легче и прочнее всего известного науке на данный момент.

– Это вполне возможно, – признал Девон.

– Господин, может быть, стоит провести более тщательное исследование объекта? – запел молодой химик. – Обычная инспекция. Мы ничего не будем трогать.

Отравитель усмехнулся:

– Как только Сайпс выдаст на то санкцию, я дам вам знать. Лицо лаборанта мгновенно осунулось, и он вернулся к прерванной дискуссии.

Куда ни выйдешь, повсюду эта работа! Лаборанты развесили уши и лакают бредовые идеи Дэвенпорта, словно свиньи грязное пойло. Было уже поздно, отравитель порядком устал, а предстояло еще избавиться от трупа.

Стоя на узкой перегородке в кромешной темноте, господин Неттл пытался балансировать, не имея возможности двигаться дальше – не было видно ни ближайшей перегородки, ни самого стеклянного лабиринта. Невидимый вихрь призраков кружил по комнате, словно заточенный в бутылку шторм. Ярость демонов казалась почти осязаемой.

Нон Морай набрасывался на свою жертву, даже не прикасаясь к ней.

– Закрой глаза. Закрой глаза. Закрой глаза.

– Отвали! – взвыл Неттл, вытащил из-за пояса длинный нож и полоснул по воздуху. Стена качнулась, чуть не сбив бродягу с ног.

Вихрь снова зашумел.

– Закрой глаза! Впусти нас!

Неттл видел их краем глаза, когда не смотрел: черные тени, темнее самой ночи, кровавые клыки и длинные белые пальцы с острыми когтями. Стоило только повернуться, и призраки исчезали, словно это приводило их в ярость. Неттл отчаянно крутил головой, пытаясь разглядеть демонов, а те одновременно были повсюду и никогда прямо перед глазами, с сумасшедшей скоростью кружа по лабиринту. Бродяга начинал сомневаться, видел ли он духов вообще или то был просто шальной ветер. Когда глаза чуть привыкли к темноте, на дальней стене стали различимы размытый серый квадрат окна и край ближайшей к выходу перегородки. Впереди точно должна быть еще одна стена, но расстояние придется преодолеть по памяти. Права на ошибку не было: если промахнуться и упасть в лабиринт, выбраться из него уже вряд ли удастся.

Неттл почувствовал, как что-то дотронулось до его затылка. Он вздрогнул и резко повернулся. Тени стремительно разлетелись по комнате, словно жужжащий осиный рой.

– Закрой глаза. Останься с нами.

Черта с два! Бродяга заткнул нож обратно за пояс и шагнул в пустоту.

Подошва сапога уперлась во что-то твердое. Неттл остановился так на мгновение, стоя сразу на двух перегородках, а потом собрался с духом и шагнул.

– Впусти нас!

Теперь можно было различить очертания нескольких ближайших к окну перегородок. Осколки поблескивали в мрачном свете. Оставалось еще пересечь футов двадцать кромешной темноты, глубокой, словно бездна. Не было даже уверенности, что следующая стена параллельна предыдущей. А вдруг шагнешь туда, где соединяются два коридора, и полетишь вверх тормашками прямо на осколки? А если упадешь, вероятно, инстинктивно закроешь глаза.

– Мы совсем не опасны, – запел Нон Морай. – Мы лишь хотим тебе помочь. Если пойдешь здесь, ты упадешь. Сделай шаг влево – это надежнее.

Меньше всего Неттл сейчас собирался слушаться совета духов. Он сделал шаг. Под ногами пустота!

Неттл упал.

Стекло врезалось в плечи и руки, лабиринт со всей силы вцепился острыми зубами в плоть. Неттл ударился лицом об пол, от удара перехватило дыхание. Он не мог ничего сделать: глаза сами закрылись на какое-то мгновение. Этого было достаточно.

Опомнившись, бедняга заставил себя открыть глаза, но слишком поздно. Что-то проникало внутрь, будто застоялая болотная вода затекала в легкие, на вкус словно грязь, словно гнилые водоросли или ил. Неттл в отчаянии стал хвататься за пустой воздух, пытаясь вытянуть то, что овладевало им. Нотам ничего не было. Зловонная жидкость просочилась через глотку в легкие. Неттл начал захлебываться и кашлять. Стало трудно дышать. Непреодолимый страх завладел им, заставил из последних сил подняться на ноги и побежать.

Стеклянные осколки изорвали бедняге плечи в кровь. Дыхание перехватило, глаза смотрели в кромешную тьму, а ноги сами несли вперед и вперед, прочь от зловонного гневного вихря. Неттл в душе знал, что всегда был трусом. Знал с тех самых пор, как отец, здоровенный мужичина с вечно грязными от водорослей руками, поднял его, мальчишку, за шиворот над самым краем моста Девяти Веревок, над черной бездной.

Там бутылки.

Пяти лет от роду он еще не знал, что над пропастью была натянута сеть, и умолял отца не отпускать его. И в следующий момент оказался в воздухе. А еще через секунду – в сетях. Он целую вечность пролежал там, вцепившись в веревки и заливаясь слезами. А когда слезы остановились, пополз на поиски бутылок. Сети оказались пусты.

– Там бутылок никогда и не было, – прошипел Нон Морай, подражая голосу отца. – Я просто думал, что сеть в этом месте совсем прохудилась.

Неттла снова охватил тот же самый слепой страх, сдавивший сердце и легкие. Он несся по коридору, а лезвия осколков рвали в кровь тело. Все равно. Нет сил дышать. Нет сил думать. Это смерть?

Бедняга, совсем потеряв голову, врезался в колючую стену.

Осколки, словно жала, намертво впились в руки, плечи, грудь. Взвыв от боли, бродяга отскочил назад и снова со всей силы ударил телом в стену.

Святыня Айрил пошатнулась. Перегородка рухнула.

Неттл по стеклянному наклону вскарабкался вверх и увидел заветное окно в каких-то трех ярдах от себя. Он прыгнул и повис на руках на следующей стене, порезав колени об острые, стекла. Он подтянулся и повис на животе. Окно теперь оказалось совсем близко.

– Нет! – Вихрь закружил яростные голоса, хватая израненную кожу ледяными пальцами. – Обманщик! Ты не можешь покинуть лабиринт! Не смеешь!

Забыв про дверь, Неттл бросился прямо в окно.

Он упал на деревянную площадку, и сверху посыпался целый град осколков. Заскрипев, конструкция покачнулась и начала наклоняться к каналу. Стекляшки зазвенели о металлические звенья цепей где-то в глубине. Неттл боялся шевельнуться и даже вздохнуть. Затем постепенно напряжение ослабло, легкие и горло словно стали чище, исчез привкус болотной воды. Неттл сплюнул… и наконец-то свободно вздохнул.

Одежда висела клочьями, каждый дюйм тела был изрезан, руки изодраны в кровь. Но Неттл поднялся на ноги, словно заключенный, освободившийся от тяжелых оков после долгого заточения, и посмотрел дальше, за канал, где на том берегу ревели огненные языки Ядовитых Кухонь. Небо с хитрой улыбкой смотрело на него.

В кабинете стоял густой запах крови, и Девону пришлось открыть окно. Чтобы по-человечески поужинать, надо сначала избавиться от трупа и как следует проветрить комнаты. В кладовке специально для таких целей хранились мешки. Осталось уже не больше дюжины, и отравитель мысленно сделал пометку закупить еще тары. После уборки можно поручить это дело какому-нибудь лаборанту. Надо снова просмотреть папки с личными делами, составленные в храме, и подобрать кого-нибудь без семьи.

Обескровленное тело девочки весило относительно немного, так что поднять его и положить в мешок не составило особого труда. Может быть, на этот раз все-таки лучше выбросить тело в пропасть где-нибудь подальше? В некоторых местах сети отсутствовали, и бездна навеки проглотила бы любое свидетельство преступления.

Нет. Пускай тела найдут. Пускай пресвитер, если именно он тайно потворствовал отравителю, видит плоды своих трудов.

Видишь, над чем я сейчас работаю? Что, нравится?