– Команда! Шкипер! Тридцать градусов поворот на зюйдост!

– Есть – тридцать градусов зюйдост!

– Шкотовые готовы!

Забегали по всему кораблю помощники капитана, засвистела боцманская дудка… Шкипер закрутил штурвал, матросы ухватились за шкоты…

Сделав изящный разворот, фрегат повернул от берега и, набирая скорость, ушел в открытое море, подальше от рифов и скал. Ветер постепенно стихал, яркая серебряная луна вновь показалась в небе…

– Ээй! Помогите! – у самых скал в воде показался плывущий человек, в котором моряки «Глюкштадта» легко узнали бы спасенного ими англичанина… или португальца… оказавшегося гнусной разбойной сволочью!

И точно такие же сволочи – только черные – прятались на берегу.

– Помогите! Помо…

Пловец захлебывался и, похоже, держался уже из последних сил…

– Да помогите же ему наконец! – послышался властный женский голос.

Вспыхнул факел…

– Надеюсь, они не будут больше стрелять… – с опаской высказался один из чернокожих воинов в набедренной повязке и с перевязью на широкой груди. Из перевязи торчали пистолеты…

– Чертов корабль…

– Хватит ныть! Да спустите же лодку! Живо, кому говорю! – Похоже, именно эта женщина и была здесь главной.

Разговор шел то понемецки, то на какомто местном туземном наречии…

Женщина вышла из темноты, встала в свете факела и костра, горевшего у самых скал! Темные локоны, исхудавшее бледное лицо…

Белая! Белокожая женщина – во главе шайки африканцев! Очень молодая, скорей даже не женщина – девушка, фройляйн или фрекен… Худенькая красотка в узких мужских штанах, ботфортах и наброшенном поверх рубашки колете. Изза пояса торчала рукоять пистолета…

– Ну, что вы там возитесь? Вытащили?

– Да, госпожа!

– Это ты, Жозеу?

– Я… – с помощью темнокожих воинов пловец выбрался из лодки и виновато глянул на командиршу… – Я не виноват, фрау Марта! Клянусь Святым Яго, не виноват! Тот капитан… Это сам дьявол!

– Шайзе! – сплюнув, выругалась красотка. – Опять мы остались без добычи! Что я скажу королю?

После шторма «Глюкштадт», по настоянию Карлоффа, так и шел вдоль берега, покрытого густыми зелеными зарослями. Золотую полоску прибрежного песка сменяли обвитые лианами пальмы и прочие деревья, названия которых Никита Петрович не знал, да и не оченьто хотел знать – и так было видно, что не березы и даже не елки. За полосой зарослей, в дрожащей туманной дымке, маячили голубые горы.

Стоял январь одна тысяча шестьсот пятьдесят восьмого года. В выцветшем от зноя небе безжалостно сияло солнце. Ночь выдалась прохладной, однако уже с утра разжарило так, как на Руси и в той же Дании бывало далеко не во всякое лето! Экипаж прятался в тени, над штурвалом тоже натянули тент.

– Вот ведь палитто! – выйдя на палубу, покачал головой капитан. – И это мы еще в море! А? Что скажешь, Хенрик?

Прохаживающийся на полуюте Карлофф обернулся с усмешкой:

– А я предупреждал! Зимой на КабоКорсо – Золотом берегу – сухо и жарко! Вот гдето с апреля задуют ветра… А потом зарядят дожди – каждый день, почти до июля! И осенью – тоже, правда, уже не такие проливные, как летом! Так что зима здесь – лучшее время. Или тебя больше устроят дожди, друг мой?

– Нет. Пусть уж лучше жарит.

– Слева по берегу – город! – закричал марсовый.

Карлофф запрокинул голову:

– Ну уж, город… Это, должно быть, Геморея. Не такое уж и многолюдное селение. Небольшой форт. Нам бы надо его захватить… Если он еще шведский!

– Вижу крепость, господин капитан! – снова закричал марсовый. – Над ней – голубой флаг… Шведский!

– Что у пирса?

– Два небольших судна, господин капитан. Торговцы. В гавани много рыбацких лодок.

– Вижу, – опустив подзорную трубу, Бутурлин повысил голос: – Флаг и гюйс – снять! Поднять голландский!

Не прошло и трех минут как красный с белым крестом стяг Дании был заменен на оранжевобелосиний флаг Голландской республики. К которому на всех морях привыкли.

– Что скажешь про форт, Хенрик? – обернулся Никита Петрович. – Судя по всему – крепостенка так себе.

– С дюжину солдат гарнизон, – лениво зевнул швед. – Но – есть две двадцатичетырехфунтовые пушки. Или даже три…

Капитан усмехнулся и погладил висевшую на боку шпагу:

– Надеюсь, по голландцам палить не будут… А потом – не успеют! Канонир! Зарядить оба борта!

– Есть, господин капитан!

– Герр Ланц! Приготовиться к бою…

– Есть!

– Свободным от вахты – выйти на палубу и улыбаться!

Впрочем, все свободные и так толклись на палубе – смотрели во все глаза, хотя для многих моряков это была далеко не первая африканская экспедиция.

Геморея представляла из себя типичную европейскую факторию – сложенный из серых камней пирс, форт – скорее, просто небольшая каменная башня – и, на центральной площади – беленая кирха. Там же, на площади, несколько каменных строений, парочка нарядных домов. Собственно, это и была европейская часть селения, так называемый сеттльмент, а все остальное – круглые африканские хижины, с покатыми крышами из тростника. Меж хижинами лениво прохаживались чернокожие люди, пасся скот – коровы, козы, овцы…

– Те, кто здесь живет, считаются людьми зажиточными, – на ходу просвещал Карлофф. – Козы у них, овцы… Коровы, вон есть… Многие верят в Иисуса Христа и даже ходят в кирху!

– Аа! – обалдевший от увиденного юнга развесил уши. – А людоеды среди чернокожих есть?

– Здесь – нет, – усмехнулся швед. – А в джунглях возможно всякое…

– Ого!

– Те, кто в селении – цивилизованные люди, как я сказал, – начальник экспедиции был в самом приподнятом настроении и, похоже, его нисколько не волновали будущие схватки! Вот, даже юнге соизволил ответить…

– Жаль, таких цивилизованных мало. Очень мало, я бы сказал! Лентяи! Не любят работать совсем. Предпочитают воровать и захватывать своих соседей, да продавать в рабство! Так и живут. И ничего другого им не надобно.

«Глюкштадт» входил в гавань медленно и важно, как пристало уважающему себя торговому судну. Артиллерийская палуба не была выделена отдельным цветом, как и пушечные порты – так что, поди тут, разгляди капера!

– Герр Ланц, пусть твои парни сразу же захватят эти два судна, – распорядился Бутурлин. – На всякий случай… И возьмем на шпагу форт!

Над зубчатой верхушкой башни развевалось на ветру шведское знамя – голубое, с золотым крестом. Под ним вдруг бабахнула пушка! Окуталась дымом… Правда, ядро так и не вылетело.

– Это холостой выстрел, – заряжая пистолет, пояснил Карлофф. – Салют! Думаете брать крепость штурмом? Тогда советую развернуться и дать бортовой залп!

Бутурлин лишь улыбнулся в ответ:

– Я обязательно так и сделаю… Может быть… Пока же попробуем обойтись малой кровью!

– Что ж, это было бы славно, мой друг! Поверьте, солдаты и их лейтенант – не такие плохие люди.

– Вы многих здесь знаете?

– Почти всех, – усмехнулся Карлофф. – Я же был директор компании! Губернатор! И форт этот строили по моему приказу, и пирс, и кирху… Да все! И не только здесь, в Геморее…

– Хорошо! Солдатам – готовиться к бою… Герр Ланц – командуйте! Герр Миллер! Сколько нужно пороху, чтобы взорвать крепостные ворота?

– Это не ворота, господин капитан! – поправив щегольскую шляпу, презрительно усмехнулся канонир. – Это же просто двери! Достаточно будет и полмешка. Я скажу своим людям…

– Да!

Покачиваясь на легкой волне, фрегат спокойно подошел к причалу. Появившиеся вдруг люди – белые, похоже, что моряки пришвартованных у пирса судов – так же спокойно приняли концы…

И тут же были арестованы!

Наемники – два плутонга под командованием бравых капралов – быстро поднялись по сходням… Не прозвучало ни одного выстрела. Правда, коекого пришлось проучить саблей! Сами виноваты – нечего дергаться!