– В чем дело, Барет? – осведомился он.

Я чувствовал себя маленьким мальчиком в кабинете директора школы.

– Я пришел спросить вас, почему мне нужно уходить, – ответил я.

Он слегка кивнул, не поднимая глаз.

– Это необходимо, – сказал он. – Ваш визит был заранее спланирован.

Я сделал протестующий жест.

– Но я не хочу уходить, – настаивал я. – Мне нравится это место, и я готов окунуться в его жизнь, если мне разрешат остаться, я согласен на любые условия.

– Это невозможно, – сердито возразил он.

– Мне никогда не говорили, почему и как я попал сюда. Вы обещали, что расскажете мне об этом.

– Мне самому об этом никогда не говорили. Об этом знают люди, занимавшиеся этим.

– Если бы я обратился к ним, они наверняка нашли бы какой-нибудь способ позволить мне остаться?

– Нет, – холодно ответил он, – это было так же предопределенно, как и любое другое событие, происходящее здесь. Мы не позволяем событиям происходить бессистемно. Мы не меняем того, что было запланировано. И даже если бы было возможно позволить вам остаться, в чем я склонен сомневаться, они бы этого не позволили.

– Почему бы нет? – тупо спросил я.

– Потому что для вас здесь нет места. Наша социальная система спланирована на сотни лет вперед. У каждого человека сегодня и у каждого человека из следующих шести поколений есть свое определенное место, своя программа, своя работа, которую он должен выполнять. Для вас здесь нет места. Вас невозможно приспособить, потому что у вас нет работы, нет образования, нет потребностей, которые вы могли бы удовлетворять. У вас нет женщины, и нет женщин для ваших детей или детей ваших детей. Вы никому не нужны. Чтобы пристроить вас, пришлось бы разрушить всю систему на несколько поколений вперед. Это невозможно.

Я без особой надежды задумался на мгновение.

– Если бы я организовал такое место? – предположил я. – Если бы я занял чье-то место?

Он улыбнулся слабой, холодной улыбкой.

– Убийство? Это невозможно. Вы всегда, так или иначе, находитесь под контролем Бюро, знаете вы об этом или нет.

Я отвернулся, немного ошеломленный. Все было неотвратимо и очевидно, как он выразился. Я знал, что ничего нельзя было поделать.

Я вышел из его квартиры и направился по коридору к посадочной площадке. Никто не препятствовал моим передвижениям, и мои распоряжения не подвергались сомнению. Я заказал самолет и назвал свое имя дежурной девушке.

– Ваш пункт назначения? – спросила она.

Я ответил:

– Я лечу только ради удовольствия.

– Вы вернетесь?

– Ждите меня через час.

Я столько недель наблюдал, как Сейда пилотирует корабль, что был знаком с управлением. Я быстро поднялся в воздух, обогнул здание и направился на север, в сторону гор. У меня не хватило смелости снова встретиться с Сейдой. Прошло совсем немного времени, прежде чем я добрался до того места у реки, где мы провели утро. Я снизил скорость и пролетел над ним, как раз над водопадом.

У реки, сразу за вершиной водопада, было место для посадки. Я остановился там на отдых и оставил машину.

Я постоял немного, глядя на реку. Не помню, чтобы какие-то мысли приходили мне в голову. Я просто стоял там, немного ошеломленный и очень спокойный, а перед глазами стояло смутное видение Сейды. Это был момент, похожий на сон.

Затем я соскользнул с берега реки в воду, и быстрое течение, подхватив меня и закружив, понесло к краю водопада.

Я взглянул на часы на каминной полке. Было без пяти восемь: пора выходить, если я хочу как следует позавтракать перед визитом в офис. Я нашел в шкафу старую шляпу и надел ее. Она сгодится, пока у меня не будет времени купить другую.

Вчерашний вечер – сегодняшнее утро. Вчера вечером, после ужина, я заскочил в клуб выпить. И встретил Мельбурна. Сегодня утром я очнулся в воде озера, вернулся домой и оделся. И пошел на работу. Двенадцать часов – и за это время я прожил два месяца. Я влюбился и умер. Теперь я должен идти на работу.

Когда я вышел из квартиры и повернул на запад, в сторону от подъездной дорожки, к трамваям, я снова и снова насвистывал отрывок мелодии. Это был Григ? Или какой-то композитор, которого никогда не слышали на Земле?

На улице появились люди. Они шли мимо с хмурыми, сосредоточенными лицами, направляясь на работу. И мимо проезжали машины, останавливаясь на перекрестках с негромким скрипом тормозов.

Все было так просто. Я вспоминал все это, пока ждал трамвай и ехал по городу. Было странно, что Мельбурн никогда не предвидел такой возможности среди стольких других.

Мы уселись в кресла, и началось приключение. У меня возникло ощущение, что я двигаюсь, перехожу с места на место. Когда я был ребенком, мне снились сны о том, как я гуляю по дому и улицам. Я просыпался на лестнице или у двери – ходил во сне. Это случалось рефлекторно. Под влиянием записи Обители Жизни я поднялся из кресла и вышел из комнаты. Теперь я вспомнил все те краткие мгновения, когда мне казалось, что я балансирую на грани реального мира – как споткнулся о какой-то твердый предмет, лицо в свете уличного фонаря, такси, голоса. Я шел по темным улицам с закрытыми глазами, направляясь к своей улице – шел во сне. И когда во сне я соскользнул с берега реки и упал в воду, наяву я перевалился через край подъездной дорожки и упал в холодное озеро.

Был рассвет.

Я слез с трамвая и пошел по улице, затерявшись в толпе, спешащей вокруг меня. Все закончилось, исчезло, как один из тех старых снов моего детства. Я никогда не смогу забыть его – никогда не смогу забыть Сейду – но он исчез. Его никогда не существовало. Со стороны Мельбурна было жестоко, жестоко и иронично, поместить Сейду в этот сон. Но, возможно, он и не предполагал, что это воплотится в реальность.

У меня не было никакой надежды увидеть ее снова, даже в Обители. Я знал, что никогда не смогу найти Мельбурна, не смогу найти, где он живет: я не обращал внимания на то, как ехал таксист. И сейчас меня это не очень интересовало. Это был всего лишь сон. Я потерял единственную девушку, которую когда-либо любил, во сне.

Я толкнул дверь закусочной «Норфолк Ланч». Было поздно – у меня оставалось совсем немного времени на завтрак. Я выбрал столик и, как обычно, поздоровался с официантом.

– Привет, Джо. Я спешу, принесите мне яичницу с беконом, как обычно.

– Кофе, мистер Барретт?

– Да, и кофе тоже. И побыстрее.

Не годилось бы опаздывать в офис, где я тоже был порой творцом жестоких снов.