Я х н е н к о. Что случилось? (Жестом приглашает Сокальского на скамейку по другую сторону киоска.)

З и н а  хотела уйти, но, заметив  А н т о н а  С а в в и ч а, осталась, только лицо закрыла книгой. Мужчины ее не видят.

Слушаю вас.

С о к а л ь с к и й. Моя фамилия Сокальский. Антон Саввич Сокальский. Я — советский гражданин, и ничто советское мне не чуждо.

Я х н е н к о (настороженно). Разумеется…

С о к а л ь с к и й. Был утром в вашем аэроклубе. Вас не застал, но узнал, где вы… Осмотрел классы. Самолет видел в разрезе. Любопытно. А еще любопытней — картина, что висит в красном уголке. Обнаженный человек, крылья у него на спине нарисованы. Спрашиваю: «Кто такой»? Объяснили. Жил некогда родитель Дедал и поучал он сына Икара: «Не искушай судьбу, не возносись к небу, солнце растопит воск на твоих крыльях». Гордец пренебрег советом отца. Вознесся и погиб. Древность, а с каким смыслом?

Я х н е н к о (неохотно, но терпеливо). Смысл в другом: не в осуждении — в прославлении Икара. Он все-таки взлетел! Море, в которое, по преданию, он упал, называется Икарийским, острова — тоже. Недавно планету новую открыли, Икар — так назвали ее астрономы. Оставим в покое мифы. Вас что тревожит?

С о к а л ь с к и й (подумав). Оставим. Астрономия, космос — не моего ума понятие. Я о внуке. В летчики ему нельзя. Категорически!

Я х н е н к о. Мы не готовим летчиков, хотя учим молодежь летать. Чтобы парню стать летчиком, одного желания мало. Сначала медицинский отбор, потом…

С о к а л ь с к и й. Ах, какая тут медицина! Скажите, у вас есть дети?

Я х н е н к о. Есть. (Сухо.) Что вам от меня нужно? (Сокальский нахмурился, и Яхненко смягчился.) Как его фамилия — внука?

С о к а л ь с к и й. Рожков.

Я х н е н к о. Леня Рожков? Славный парень! Он к нам в клуб пришел таким пострелом… Увлекался моделями, а теперь на планере летает. Так ведь его отец у нас работает. Отец, помнится, сам передал мне анкету.

С о к а л ь с к и й (перебивая). Не говорите мне этого! Позвольте вам заметить, что анкета не всегда согласуется с жизнью. Нет у Лени отца.

Услышав это, З и н а  съежилась, хотела уйти, но удержалась и опять села.

Удивлены? Не верите? Поверьте старому человеку. Ленькин отец — лейтенант Постник. Сгорел в воздушном бою. (Тихо, таинственно.) Парень этого не знает. И знать не должен. Вам, только вам, я решился это сказать.

Я х н е н к о. Зачем?

С о к а л ь с к и й. Мать страшной клятвой поклялась, что сына небу не отдаст. Тот, древний грек, советовал сыну, а мать — она не только советчица. Мать за свое кровное дитя на все пойдет. И не приведи господь узнать ей…

Я х н е н к о. А как же Рожков? Наш Рожков?

С о к а л ь с к и й. А что вашему Рожкову? Спихнет парня в военное училище, оттуда в армию и — с глаз долой. Кто ему Леня? Приемыш. Я потому и спросил, есть ли у вас дети. Родные дети! Я к вам, как отец к отцу.

Я х н е н к о (неопределенно). Разберемся.

С о к а л ь с к и й. Мне не верите — спросите Ленькину маму. Вы ей правду, и она вам всю правду выложит. Только про наш разговор, товарищ начальник… (Он приложил палец к губам.) Разберитесь по велению отцовского сердца, оно не обманет. Не смею задерживать больше. Желаю здравствовать. (Уходит.)

Я х н е н к о (взглянув на часы). Не смеет задерживать и желает здравствовать. Чего это он мне наплел? (Уходит.)

Из здания школы выбегает  Л е н я, у него в руке конверт. Он быстро направился к телефонной будке, но  З и н а  окликнула его.

З и н а. Лень!

Л е н я. Ты здесь? (Смотрит на ее портфель). Домой не уходила?

З и н а (с грустью). Уходила, вернулась… А ты куда?

Л е н я. Надо позвонить папе на аэродром. Вот это (показывает конверт) написал папе летчик, Герой Советского Союза, что к нам приехал.

З и н а. Он знает твоего папу?

Л е н я. Понимаешь, Зин, он долго ко мне присматривался, отвел в сторону, стал расспрашивать, когда родился, как зовут маму, а когда узнал, что папа на фронте был авиационным механиком, обрадовался, что-то хотел сказать — но раздумал, написал вот это и уговорил идти домой. Мы, говорит, еще с тобой встретимся, ты еще послушаешь мои рассказы, а сейчас ступай… Фамилия его Лаврушин. Знаменитый летчик-испытатель. Слышала такого?

З и н а. Я другое слышала… Подожди звонить. Давай посидим.

Л е н я. А почему портфель не отнесла домой?

З и н а  почти насильно усаживает  Л е н ю  на скамейку, волнуется и не знает, как начать разговор. Пауза. Где-то звучит песня о планете, до которой «не так уж, друзья, далеко».

З и н а. Не хочу в парк. И домой не хочу. Я Клавку нашу видела. С ним. У обоих чемоданы. Приду домой, а Клавочки нашей нет. И долго не будет…

Л е н я. Почему не будет?

З и н а. Ох, что у нас вчера творилось! Мама кричит на Клавку: «Сопливая девчонка! Не смей выходить за него замуж! Зачем тебе геодезист? Вечно бродит, за душой ни кола, ни двора». И на папу набросилась. А папа тоже вскипел: «Я их кормлю, одеваю, а с кем они любовь крутят…» И на меня так посмотрел… С мамой истерика, а Клавка молчит, тихо плачет… Ну, почему так получается?

Л е н я (недоуменно). Как?

З и н а. Они ведь по-настоящему любят друг друга. Клавка поедет с ним на край света. Где-нибудь в таежном поселке поженятся, будут жить в походной палатке. Или под открытым небом… Что им Дворец бракосочетаний, пьяные родичи на свадьбе! Даже музыка, танцы и этот парк… Ничего им не надо!

Л е н я. Правильно! Если друг друга любят…

З и н а. Неправильно! Совсем неправильно! Почему надо за счастьем и ради счастья бежать из родного дома? Почему так получается?

Л е н я. Если послушать взрослых…

З и н а. Нет, я тебя спрашиваю!

Л е н я. Меня? Раз Клава уехала, значит, иначе не могла, не хотела. Ее спроси! Я бы с охотой из дому уехал.

З и н а. Ты? А зачем? (Леня молчит, и Зина разволновалась.) Вот видишь, это ведь так несправедливо!

Л е н я. Почему?

З и н а. Несправедливо, когда скрывают, ловчат, лгут… Вот тут твой дед такое наговорил начальнику аэроклуба…

Л е н я (встревоженно). Дед встречался с Яхненко? Ты видела?

З и н а. Да, я слышала, какие гадости он говорил. О твоем… Дмитрий Иванович — хороший человек, честный и добрый… Даже если твой дед прав, — разве нельзя быть хорошим отчимом?

Л е н я (яростно). Не смей, дура! (Зина в ужасе даже отшатнулась.) Не смей! Я… я морду буду бить каждому, кто назовет… (тише, стараясь сдержаться.) Ты не должна так называть моего отца. Моего отца! (Убегает.)

Из парка все еще доносится музыка и напев песни. Зажигаются вечерние огни. З и н а  судорожно всхлипывает.

З и н а. Погуляли… Ой, до чего я глупая. Дура я, дура!

З а н а в е с.

Дача  С о к а л ь с к о г о. Обстановка в большой комнате заметно изменилась. Обновили мебель, появился телевизор, горит люстра. За распахнутым окном выступает из темноты разросшийся куст сирени.

Е к а т е р и н а  А н т о н о в н а  Р о ж к о в а  накрывает стол. Она беспокойно поглядывает в окно, прислушивается. А н т о н  С а в в и ч  дремлет в кресле. Стенные часы бьют одиннадцать.

Р о ж к о в а. Тебе, папа, отдыхать пора, а ты еще не ужинал.

С о к а л ь с к и й (очнувшись). А!.. Нет, я подожду. Должны они когда-нибудь вернуться?