Т е р е н т и й. А что Яков?

В а л е н т и н. У него дочь, а он на посиделках с девчонками целуется.

Т е р е н т и й. Сам видел?

В а л е н т и н. Сам видел.

Т е р е н т и й. Так… Хорошо лечишь — зубу легче стало.

В а л е н т и н. У тебя хоть какая-нибудь культурно-массовая работа ведется?

Т е р е н т и й. Кое-что… Завтра воскресенье? Ну, вот завтра лекция на тему «Есть ли жизнь на других пла…?». Учительница наша, Агния Сергеевна, читает.

В а л е н т и н. Покажи-ка, покажи зуб…

Т е р е н т и й. Ы-ы, коза, покрышка-донышко, царе-боже, дева, радуйся!.. С ума сошел? Ты что туда засунул?

В а л е н т и н. Валерьянку. Всего только обыкновенную валерьянку.

Т е р е н т и й. Тьфу, какая гадость! Да ты в конце концов знаешь, кто я такой? Я агроном! На мне колхоз! На мне поля! На мне коровы, свиньи, курицы! Я за них отвечаю! А я — один, и голова у меня одна, и рук только две!

В а л е н т и н. На тебе не только коровы и свиньи. На тебе еще люди.

Т е р е н т и й. Я встаю в четыре утра и ложусь в двенадцать. Ночи, разумеется. И чувствую себя негодяем из-за этих четырех часов безделья, потому что девять десятых из того, что я должен, что для колхоза позарез необходимо, у меня не выполнено.

В а л е н т и н. Если будешь тянуть весь колхоз один, не сделаешь и сотой части.

Т е р е н т и й. Золотые слова! А где они, помощники? Председатель? Он хорошо управлял только собственным огородом, да и то с помощью Сидорихи. Парторг? Но у него отчеты-зачеты, руководящие указания, а рыльце в пушку: втихаря жрет колхозных кур.

В а л е н т и н. Считаешь всех ворами?

Т е р е н т и й. Я не о воровстве говорю. Я о честности говорю. Иные суконные деятели в миллион раз вреднее вора.

В а л е н т и н. И нет выхода?

Т е р е н т и й. Положений, из которых нет выхода, не бывает. Но только на «уря-уря» брать не берусь. Вот я должен изучить свое хозяйство и десятки других хозяйств, выйти к людям не только с критикой, но и с собственным реальным планом жизни. А я только полгода после академии. Говоришь, Завалил работу… Да тут и заваливать нечего было!

В а л е н т и н. Что ж, беру свои слова обратно.

Т е р е н т и й. Ага!

За окном частушка:

В а л е н т и н. Нет, только часть слов беру обратно!..

Молчат.

Т е р е н т и й. Сядем…

В а л е н т и н. Сядем.

Т е р е н т и й. Хочешь курить?

В а л е н т и н. Не курю.

Т е р е н т и й. Совсем не куришь?

В а л е н т и н. Раньше было, теперь бросил.

Т е р е н т и й. Ау меня раньше не было, теперь начал. Как к нам попал?

В а л е н т и н. Громких фраз говорить не хочется, а правду… Правду сам поймешь.

Т е р е н т и й. На разочарованного ты не похож. На неудачника тоже. А знать, кто ты есть, любопытно. Было тут до тебя несколько докторов и докториц. Все сбежали. Под благовидным предлогом, конечно.

В а л е н т и н. Я приехал по собственному желанию.

Т е р е н т и й. Вроде как с работы увольняются — по собственному желанию? Что могло привлечь в нашем богом забытом краю?

В а л е н т и н. То, что он богом забыт.

Т е р е н т и й. Востер ты, я смотрю. И фразочки-то громкие все-таки любишь.

В а л е н т и н. Я люблю молчать. И говорю только в крайних случаях. Как, например, сейчас.

Т е р е н т и й. Интересно. Послушаем. Многих уже слушали. Можно и тебя. Для круглого счета.

В а л е н т и н. Трудная задача — сделать союзника из человека, который заранее отвергает все, что скажешь.

Т е р е н т и й. Невыполнимая задача: не верю никакой болтовне. Даже самой звонкой. Хватит. Сыты.

Входит  А г н и я  С е р г е е в н а. Ее речь на протяжении всей пьесы — сплошная скороговорка.

А г н и я  С е р г е е в н а. Терентий Ильич, можно?

Т е р е н т и й. Да, да, заходите, Агния Сергеевна.

А г н и я  С е р г е е в н а. Терентий Ильич, прямо беда: завтра лекцию читать, совсем забыла. Сейчас вспомнила — господи, думаю, что натворила — побегу к агроному…

Т е р е н т и й. Как же вы так, Агния Сергеевна. А люди придут?

А г н и я  С е р г е е в н а. Да куда придут? Клуб закрыт еще, и для лекции тепла нужно дождаться, а то что же так, опять у бабки Анисьи придется…

Т е р е н т и й. Ну и что? И у бабки Анисьи слушали бы.

А г н и я  С е р г е е в н а. Да какое слушали, у них там хаханьки, вороньи минутки, моего Купидошу завлекают, того и гляди мужика отобьют…

Т е р е н т и й. Может, вы все же лекцию приготовите? За целый день и не то можно успеть.

А г н и я  С е р г е е в н а. Целый день! Где же целый день?! Нет у меня целого дня, и так, как белка в колесе, верчусь, не поспеваю, детей трое, за каждым посмотри, да за мужиком гляди в оба, да корова, да две свиньи. А Купидон Иванович и не помогает ни в чем, да и воскресенье завтра, хотела в город съездить, сметану продать, прокиснет сметана-то.

Т е р е н т и й. И не стыдно вам, Агния Сергеевна?

А г н и я  С е р г е е в н а. А что такое?

Т е р е н т и й. Да в конце концов вы бы хоть платье чистое надели!

А г н и я  С е р г е е в н а (изумленно). О-о!..

Вваливается  К у п и д о н.

К у п и д о н. Как эт-так?

А г н и я  С е р г е е в н а. Купидоша, миленький, я сию минуточку, сию минуточку буду дома, только вот от лекции освобожусь. Почему дверь не закрыл? Еще не лето…

К у п и д о н. Тереша, ты мою жену не забижай! Как эт-так? Я ее люблю! Она у меня образованная, институт кончила, и хоть ты тоже с вы… с вы… с высшим образованием, а все равно не забижай!

А г н и я  С е р г е е в н а. Купидоша, Купидоша, ты тут не садись, еще уснешь. Ты не дома… вы уж решайте сами, товарищ агроном, и другой может лекцию за день приготовить, да лекцию можно и потом, а сметана не терпит!

Уводит мужа. Долгое молчание.

В а л е н т и н. Как на неведомых дорожках пляшут верблюды в босоножках…

Т е р е н т и й. Сам видишь — людей у нас катастрофически нет.

В а л е н т и н. Наверно, нужно самим об этом позаботиться.

Т е р е н т и й. Это каким же макаром?

За окном частушка:

В а л е н т и н. Каким макаром… Между прочим, воспитанием. В человеке прорва возможностей. А эти возможности, эти таланты, организаторы, будущие герои сидят у бабки Анисьи. Такое как там расточительство человеческой энергии — просто преступление! Не обидно ли это?..

Т е р е н т и й. Да знаешь ли ты… Ну, валяй, валяй, я слушаю.

В а л е н т и н. Человеку нужна цель, иначе он не человек. Творческая, полезная цель. Или хотя бы интерес, любопытство к жизни. Цель придет потом… Тысячи Обуховок по России. Миллионы людей…

Т е р е н т и й. Удивительно точное наблюдение!

В а л е н т и н. Ответь, агроном: зачем живут эти миллионы?

Т е р е н т и й. Для хлеба живут. Хлеб делают вам, которые в городе… Вот таким макаром.

В а л е н т и н. Ты прав. В городе хлеб естествен, как воздух. И кажется уже, что он, как воздух, не стоит ничего, дарован природой. Приходят в магазин: этот не надо, дайте вон тот, нет, этот черствый, дайте помягче. Покупаем, едим и уже забыли о том, что в Обуховке живут люди для нашего хлеба. А что мы делаем для этих людей? Машины? Машины — чтобы люди еще больше давали хлеба…