Платон довершил разработку учения Сократа, придя к представлениям о сословно-коллективном обществе и государстве. Он умозрительно разделил всех способных на общественные отношения граждан на три сословия. Первое относительно малочисленное сословие должны представлять философские школы, разрабатывающие и проводящие многовековую долгосрочную политику, и данное сословие обеспечивает стратегическое правление. Во второе сословие стражников надо отбирать тех, кто будет осуществлять текущее управление, подчинённое стратегическому правлению. А в третьем, многочисленном податном сословии должны быть те, кто непосредственно производить материальные средства жизнеобеспечения для всего общества. Все три сословия объединены только осознанием своей принадлежности к единому этническому обществу. А взамен общественного представительного политического самоуправления появляется сословное представительное самоуправление, то есть представительное самоуправление сохраняется только внутри сословий. Первое и второе сословие осуществляют государственное насилие, вынуждают третье сословие подчиняться стратегическому духовно-философскому целеполаганию через посредство военно-управленческого насилия.

Такое сословно-коллективное общество и государство оказалось совпадающим с тем еврейским народным обществом и государством, которое создавалось в Палестине на основе иудаизма. В Ветхом Завете чётко показано, что еврейский народ создавался кастовым сословием левитов, обеспечивающим стратегическое правление и становление царской военно-управленческой касты-сословия, чтобы посредством военно-управленческого насилия царской власти заставлять податную касту-сословие общинных земледельцев подчиняться цели создания еврейского народа. Данное обстоятельство как раз и позволило сблизить платонизм эллинистических школ с иудаизмом, вследствие чего возникло греческое церковное христианство. Именно по этой причине греческое христианство наследовало отрицание Сократом и Платоном демократического самоуправления. Все попытки приспособить христианское учение для сохранения демократического общественного сознания полисных низов, которое сохранялось в Восточной Византийской империи, подправить его в соответствии с такой целью вели к непримиримым противоречиям с имперским христианством, объявлялись ортодоксальной церковью опасной ересью, против которой разворачивалась беспощадная борьба.

Экономическим основанием для ведения церковью именно беспощадной борьбы явилось становление в эллинистическом мире феодального земледелия. К феодальному земледелию подталкивали две причины. Первая была обусловлена тем, что кризис греческих общественных, социальных отношений, распад греческих общественных связей и социального взаимодействия вызвало рабовладение. Поскольку основой земледельческого хозяйствования в эллинистическом мире, а затем в римской империи стало крупное, принадлежащее семьям государственной бюрократии землевладение, использующее труд множества лишённых прав рабов с исчезающей у них способностью к бессознательному разделению обязанностей, с разлагающейся общинной и общественной этикой труда. Постольку сохранить достигнутый уровень крупных, огосударствленных земледельческих хозяйственных отношений, как основополагающих хозяйственных отношений империй, и одновременно избавиться от рабовладения оказывалось возможным единственно заменой рабов этническими общинами с предоставлением им определённых прав общинной собственности. Такой переход требовал замены полного изъятия продуктов труда у общин земледельцев введением определённой подати от полученного урожая. Второй причиной оказывалось то устройство народных государственных и имущественных отношений, которое сложилось в течение многих столетий в иудейском государстве, как мифологическом примере для подражания. А именно этническое общинное земледелие при сосредоточении прав земельной собственности в руках царской еврейской бюрократии.

Христианская церковь поворачивала покорённый Римом эллинистический мир, а затем и всю римскую империю к возрождению устройства власти европейских дворцовых государств Крита и Ахейской Древней Греции. Но делала это на новом витке исторического развития, когда христианские дворцовые государства приходили на смену полисным городам-государствам диалектическим отрицанием, сохраняя в самих себе зёрна достижений античной европейской цивилизации Средиземноморья. Зёрна эти были главной причиной того явления, что позже, в европейском христианском мире Средних Веков вопреки его мировоззренческим догматам происходил мучительный поиск способов возрождения демократии и интенсивной экономики на новых основаниях, уже не через рабовладение, а посредством научного и технологического пути развития. Научно-технологический путь развития, который зародился в Средние Века в ремесленных городах католической Европы, начал эпоху нового подъёма городской экономики, вызвал к жизни итальянское Возрождение, стал основанием для становления рационального буржуазного капитализма, в свою очередь поведшего борьбу за диалектическое отрицание церковного христианства и обосновываемого им христианского феодального государства. Но это происходило в условиях господства христианских народных общественных отношений, и борьба с церковным христианством и феодализмом вызвала борьбу за реформацию народного общественного бытия, за его приспособление к развитию городской экономики посредством возрождения интереса к полисным демократиям языческого строя, к их политическому представительному самоуправлению.

Каждая монотеистическая система идеологического насилия, мировая религия появлялась в результате исторического становления конкретного имперского государства. Общей причиной, по которой государственная власть империй вынуждалась привлекать и навязывать философский монотеизм, было стремление придать имперским государственным отношениям устойчивость за счёт решительного ослабления влияния местных языческих религий. Иначе приходилось опираться на огромный и дорогостоящий аппарат военно-бюрократического управления, неповоротливый, коррумпированный, ненадёжный. Замена языческих религий единой имперской философской религией совершалась на той ступени развития внутренних противоречий, когда ускорялось разложение социального общественного бытия, социального общественного самосознания народностей, волей или неволей вовлекаемых в имперское государство. С одной стороны, разложение социального общественного бытия народностей происходило в побеждённых государствах и цивилизованных дворцовых державах, когда победители уничтожали в каждом из них создавшую народность общественно-государственную власть, заменяли своей властью, после чего в местных земледельческих общинах усиливалось влияние родоплеменных языческих культур, возрождалась родоплеменная общественная власть и племенная замкнутость. С другой стороны, в ещё большей мере упадок социального общественного бытия происходил у победителей, у имперской народности, которая должна была рассеиваться и постоянно перемещаться по пространствам империи для управления ими, теряя непосредственную связь с собственными языческими традициями родоплеменных отношений своего отечества.

Возникая в языческой империи в ответ на повсеместное углубление духовного, морального и социального кризиса, монотеистическая система идеологического насилия обязательно состояла из двух неразрывных, диалектическим образом взаимосвязанных частей. Во-первых, из наиболее развитой в империи гносеологической (познавательной) идеалистической философии; и во-вторых, из метода анализа исторических процессов на основе яркой и художественно выразительной этнической мифологии, стержнем которой была тема всепобеждающей, направляющей события воли единого вселенского, внеземного Бога. Иначе говоря, каждая мировая религия становилась таковой потому, что являла собой диалектический сплав яркой и расово обусловленной этнической языческой мифологии, в которой эволюционная история этноса, состоящего из ряда родственных племён, предопределялась и объяснялась волей Абсолютного Авторитета, единого вселенского Бога, и рациональных идеалистических философских систем цивилизаций, вошедших в состав империи.