Гермиона засунула руку за спину и почесала задницу, приподняв при этом юбку и показав всем, кто мог бы на нее посмотреть.

«Ну, меня исключили, и теперь мне нужна твоя помощь», — быстро сказала она, — «ну, знаешь, с заклинанием», — закончила она, глядя себе под ноги.

Малфой ухмыльнулся: «Ну что ж, тогда я тебя научу», — сказал он и достал бумагу с какими-то каракулями на ней. Прежде чем он успел сказать что-то еще, Гермиона остановила его.

«Подожди, я уже не так хорошо разбираюсь в заклинаниях и прочем», — призналась она, — «Я имею в виду, что меня исключили, так что мне все равно нельзя», — сказала она, стыдливо глядя себе под ноги.

Малфой ухмыльнулся: «Точно, — сказал он со смехом, — тогда ладно, следуй за мной на улицу», — сказал он и направился к дверям. Гермионе ничего не оставалось, как бежать за ним так быстро, как только она могла.

Когда Малфой наконец остановился, они были уже довольно далеко от замка, и Гермиона, пыхтя и отдуваясь, наконец догнала его. Малфой обернулся и посмотрел, как она ковыляет к нему: «Немного устала, Грейнджер?» — насмешливо сказал он.

«Да, — проговорила она между вдохами, — я… не… привыкла… ходить… так… быстро… больше…», — прохрипела она. Наконец она взяла себя в руки и заметила, что по ее лицу и телу струится пот, одежда растрепана, а белая школьная блузка прилипла к груди от пота и начала становиться прозрачной.

«Ну и зачем мы сюда приехали?» — спросила она, не особо заботясь о том, что выставляет напоказ свои отвисшие сиськи.

Малфой снисходительно улыбнулся: «Ну, я не могу помочь превратить тебя в замке, это принесет неприятности», — сказал он как о чем-то само собой разумеющемся. Он чувствовал огромное удовлетворение от того, что ему удалось завести её так далеко. «Ты готова быть со своим прекрасным принцем?» — спросил он.

«Да, — ответила Гермиона, внезапно сильно занервничав, — это не повлияет на мое сознание, как полиджойное зелье?» — спросила она, очень волнуясь.

«Нет, ты и так довольно тупая, верно?» — сказал он, — «Я имею в виду, что тебя исключили, как и того полувеликана, которого ты хочешь трахнуть», — продолжил он, почти смеясь вслух над выражением ее лица, сначала гневным, а потом принявшим его слова.

«Наверное… — удрученно сказала она, — тогда давайте покончим с этим», — сказала она, приготовившись к превращению. Малфой кивнул и вытащил свою палочку: теперь он наконец-то навсегда избавится от глупой грязнокровки, а затем приступит к предателю крови Уизли.

Он направил на нее свою палочку и произнес «Энгоргио Хуманум», и тошнотворная зеленая вспышка света ослепила их обоих, Гермиона почувствовала, как ее кожу начало покалывать, а затем она начала слегка гореть.

Она задыхалась и отрыгивала воздух. Опустив взгляд, она увидела, что ее ноги начали вытягиваться, а руки и туловище последовали их примеру, и когда рост прекратился, она решила, что ростом она чуть ниже самого Хагрида. По мере роста она сильно истончилась, как будто кто-то раздвинул ее.

Но не успела она расстроиться по этому поводу, как снова начала раздуваться, ее живот вздулся и начал провисать над талией, теперь перед ней висел большой пышный живот. Ее блузка порвалась, когда она растягивалась, и теперь висела в клочья на ее плечах. Ее сиськи тоже начали расти, как только ее кишечник остановился, они уже обвисли и теперь выглядели так, будто кто-то наполнил их водой, они раздулись и выглядели раздутыми, когда остановились, они были размером с тыкву.

Ее ноги и руки тоже начали набирать жир: бедра вскоре покрылись целлюлитом и шатались при каждом шаге, верхняя часть рук начала провисать до земли, а пальцы стали похожи на пухлые сосиски. Ее ноги росли прямо из туфель, а когда они наконец остановились, то стали большими и толстыми, а пальцы почти круглыми. Волосы — единственное, что почти не изменилось, так как они и так были кустистыми и спутанными.

Затем ее лицо начало пухнуть, она почувствовала, как ее новые тонкие черты начинают таять, у нее появился двойной подбородок, а на лице появились прыщи и пятна. Затем ее нос начал расти, пока не стал похож на картофелину, а уши выросли и стали более тролльскими. Её юбки разорвались, а бёдра и задница раздулись, и вскоре у неё появились детородные бёдра, подходящие для полугигантских младенцев, а задница стала большой и круглой и покрылась целлюлитом.

Малфой отступил на несколько шагов и посмотрел на неё, его челюсть упала на землю, она выглядела совершенно отвратительно, если бы он сам не сделал это с ней, то не поверил бы, что это она. Он торжествующе рассмеялся.

Тем временем Гермиона осматривала свое новое тело, ее большие толстые пальцы перебирали каждый дюйм. Она выглядела идеально, она снова была почти троллем, и эта мысль невероятно возбуждала ее. Она сжала сиськи и почувствовала прилив удовольствия, одна из ее рук опустилась ниже и стала ласкать ее живот, а затем спустилась к ее волосатой киске.

Она застонала и быстро ввела в себя два пальца, волосы прилипли к коже от ее соков.

Она застонала от удовольствия, совершенно не обращая внимания на Малфоя, стоящего прямо перед ней.

Малфой смотрел на нее с изумленным отвращением, казалось, в ней не осталось ни капли морали или стыда.

Он медленно отступил назад, а затем повернулся и бодро зашагал прочь, обратно в замок.

Гермиона быстро вводила пальцы в себя и вскоре наступила кульминация, ее киска запульсировала, и она опустилась на колени, хрюкая и рыча, как животное.

Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя. Сначала она поняла, что находится на территории замка совершенно голая.

Она поднялась на нетвердые ноги и начала быстро, как только могло ее толстое нетренированное тело, идти к домику Хагрид.

Дойдя до него, она подошла к задней двери и громко постучала. Хагрид не сразу открыл дверь: «Кто бы мог постучать в заднюю дверь», — услышала она ворчание Хагрида про себя. Он застыл, увидев ее, и прищурил глаза: «Гермиона, это снова ты?» спросил он, расширив глаза.

Она улыбнулась ему: «Да, да, это я, — сказала она, — теперь я больше не ученица школы, и ма… Я получила помощь, так что мы сможем быть вместе», — с надеждой улыбнулась она.

Хагрид оглядел ее с ног до головы, и она поняла, что он оценил то, что увидел, прежде чем он осознал, что сделал, и посмотрел в сторону, заметно смутившись.

"Проходите в дом, вы не можете стоять там голыми, — сказал он и шагнул обратно в дом.

Она последовала за ним и села на кровать вместо стула.

«Теперь нам ничто не мешает быть вместе», — смело заявила она, прежде чем Хагрид успел что-либо сказать. «Я видела, как ты смотрел на меня, и знаю, что тебе понравилось то, что ты увидел», — продолжала она, выпячивая грудь вперед.

Хагрид уставился на ее грудь, слегка приоткрыв рот.

«Да, но… то есть… ты уверен?» Наконец ему это удалось. Она лишь кивнула и пальцем поманила его ближе. Однако он застыл на месте и не мог пошевелиться от шока.

Она спустилась с кровати, встала перед ним на колени и начала срывать с него штаны. Она быстро достала его большой член и тут же обхватила его губами. Хагрид застонал от удовольствия, а она улыбнулась, чувствуя, как он твердеет во рту. "Гермиона, — вздохнул Хагрид.

Гермиона оторвала губы от его члена и сказала: «Гермионы больше нет, зови меня Герми», — после чего снова принялась сосать его. Хагрид ничуть не протестовал.

«О, Герми», — сказал он, запустил пальцы в ее волосы и начал трахать ее лицо. Она перестала двигаться и позволила ему овладеть собой.

Прошло совсем немного времени, прежде чем он поднял ее на ноги, перегнул через стол и приставил свой член к ее стекающей киске.

«Ты готова», — прорычал он ей в ухо.

«Да», — задыхаясь, простонала она, — «Пожалуйста, трахни меня».

Он подчинился и вогнал в нее свой член до упора. Затем он стал неистово трахать ее.

Ее большой живот и отвисшие сиськи были прижаты к столу, а бедра и задница подрагивали при каждом толчке, и она кончала снова и снова.