Рендалл сделал несколько шагов, догнал приостановившегося гнома. Тот открыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого резко повернулся, вскидывая отобранный клинок.

Во тьме, в которую уходил коридор, обозначилось движение, стали слышны мягкие шлепающие шаги.

– Ох, как некстати… – прошептал Олен, когда из мрака выступили несколько нагхов-воинов.

У переднего при виде разгуливавших на свободе пленников отвисла челюсть. Второй торопливо схватился за меч, еще один крикнул что-то. Гундихар прыгнул на врагов, в свете факела сверкнул «язык смерти».

Олен подумал, что надо броситься вперед, помочь гному, но оказался не в состоянии пошевелиться. Тело будто сковали невидимые путы, а вот правая рука задвигалась сама.

Ее потащило за собой массивное кольцо из красного металла.

Олен равнодушно смотрел, как Сердце Пламени начинает светиться, как по его поверхности бегут золотые и алые искры. Кольцо лишалось твердости, превращалось в клубок из перепутанных огненных нитей. Оно пульсировало, то становясь размером с кулак, то уменьшаясь до грецкого ореха.

Палец обожгло, боль показалась приятной, захотелось, чтобы она никогда не заканчивалась. Сорвавшаяся с Сердца Пламени струя огня прянула вперед, обогнула Гундихара и распалась на четыре языка…

Нагхи вспыхнули в одно мгновение, точно тела их были пропитаны горючим маслом. Там, где только что стояли воины, появились четыре столба изжелта-белого пламени.

И тут Олен понял, что слышит удивленные крики.

– Хватит… – прохрипел он одними губами.

Огонь погас в один миг, Сердце Пламени вновь стало обычным кольцом. На полу остались четыре кучки черного пепла. Поддерживавшая тело Рендалла сила исчезла, и он рухнул на колени.

– Да чтобы достался я на поживу Ужасу Глубин, – пробормотал Гундихар, вороша одну из кучек носком сапога. – Или ты тоже колдун, приятель?

– Нет… я не знаю, как… – забормотал Олен, чувствуя, что внутреннее давление исчезло, осталось лишь горячее покалывание в животе и груди, – само получилось… не знаю я…

С трудом поднялся, глянул назад, где в полумраке виднелись удивленные лица, полные ужаса глаза.

– Ничего себе колечко хранилось у твоих предков. – Саттия покачала головой. – Да маги орков рядом с тобой – малые дети.

– И неудивительно! – воскликнул Бенеш с каким-то детским восторгом. – Ведь Сердце, ну… позволяет обратиться непосредственно к силе Верхней Стороны… Мы только что видели Первородный Огонь! Он способен разрушать любые заклинания, уничтожать все, и даже творить!

– А также угробить того, кто его вызывает… – пробормотал Олен, со страхом разглядывая перстень на собственном пальце. – Понятно, почему никто из моих предков не носил его постоянно…

Сердце Пламени и в самом деле позволяло дотянуться чуть ли не до Верхней Стороны. Но, будучи надетым, оно требовало от владельца постоянного пользования его силой. Отсюда щекотка и странные ощущения, что терзали Олена с того момента, как он попал в плен.

С момента, когда он остался без ледяного клинка.

Сила оружия, изготовленного из кости йотуна, уравновешивала могущество Сердца Пламени. И когда Рендалл носил при себе обе вещи, он находился в полной безопасности. Не являлась ужасная равнина из снов, но и Первородный Огонь не мог разрушить хрупкое человеческое тело.

Но когда нагхи отобрали меч, баланс нарушился.

– Разве ты не знал, что именно умеет перстень? – спросил Бенеш. – Я думал, ну… что тебе доступна вся память о нем…

– Я просто не заглядывал так глубоко, – ответил Олен, думая о том, какую плату потребует Сердце Пламени за свою помощь. – Не обращался к памяти тех предков, кто использовал кольцо…

– Эй, умники, – вмешался в беседу Гундихар. – Мудреные разговоры будете потом вести. Сейчас у нас есть дела поважнее – нагхов перебить да корабль захватить. Олен, это твое колечко сможет еще раз выплюнуть огонь?

Рендалл прислушался и уловил негромкое, но яростное гудение струй пламени, заточенных в оболочку из красного металла. Понял, что они готовы вырваться в любой момент, что нужна лишь команда.

– Да, – сказал он.

– Вот и славно, – кивнул гном. – Отдай тогда меч Саттии и пошли. И возьмите кто-нибудь факел, а то здесь темно, как у тролля в заднице…

Коридор закончился через пару десятков шагов ведущей вверх лестницей и квадратным люком. Полезший первым гном осторожно приподнял его, выглянул и сообщил:

– Чисто. Выбираемся.

За люком обнаружилось небольшое помещение, из которого вели четыре двери.

– Настоящий лабиринт, – досадливо проговорила Саттия, заглянув за одну и обнаружив там еще один коридор. – Мы будем ходить месяц, пока разберемся. Бенеш, ты бы хоть поколдовал чуток, чтобы стало понятно, куда идти…

– Палуба. Надо захватить, – подал голос капитан «Огня вод». – У кого руль и паруса – тот хозяин судна.

– Хорошо, я попробую… – Бенеш захрустел пальцами, затем подошел к стене и принялся рисовать прямо на ней знаки Истинного Алфавита. – Вскрытие тайного… изгнание тьмы, опираемся на… Да, – он обернулся, – но если на корабле есть колдун или талисман, то нас сразу обнаружат…

– Кто не рискует, тот не пирует, – хмыкнул Гундихар. – Пусть заметят, лишь бы побыстрее отсюда выбраться.

Олен чувствовал себя очень неуютно. Деревянные стены будто давили злобными взглядами. Казалось, что исполин, построенный руками нагхов, обладает разумом, видит чужаков в собственном чреве и ненавидит их от всей души. Желает погубить в мрачных и пустынных коридорах…

Бенеш закончил рисовать, отступил на шаг, сказал что-то. Надпись вспыхнула желтым огнем, давящее ощущение мигом исчезло, дышать стало легче. От символов Истинного Алфавита побежала волна голубого сияния, прошла сквозь пол, потолок и исчезла.

– Туда, – решительно сказал маг, указывая на одну из дверей.

– Отлично! – возликовал Гундихар.

Длинным коридором выбрались к лестнице. У ее основания обнаружились двое часовых. Но они не успели даже вскинуть мечи. Один свалился, заливая пол кровью из перерубленной шеи, другой отлетел к стене после могучего удара гнома. Так и остался лежать, будто куча тряпья.

– Легковат, зараза, – пробормотал Гундихар, взвешивая в руке «язык смерти». – Баланс непривычный. Но ничего, и такой штукой убивать можно. Берите мечи. – Он глянул на Бенеша: – Теперь вверх?

– Да, – кивнул тот. – Осталось немного.

Преодолели еще одну лестницу, короткий проход и через новый люк выбрались на открытый воздух.

В вышине, образуя узоры на черном платке ночи, мерцали желтыми, алыми и белыми огонечками звезды. Луны видно не было, мягко шуршали волны, ветер надувал паруса. Корабль плавно скользил по поверхности моря. Палуба выглядела пустынной, словно подвал разоренного замка.

– Где штурвал? – растерянно спросил капитан «Огня вод». – Почему нет? Зачем тогда шли?

– Ох, клянусь Селитой, какой же я дурак… – пробормотал Олен, вспоминая, что, когда его только затащили на чужой корабль, он видел эту палубу и уже тогда удивился, почему не видно рулевого. – Он, судя по всему, находится в трюме. Нагхи, похоже, не нуждаются в наблюдении за морем.

– Да, кажется, я видел…. Ну, в момент, когда колдовал… – Бенеш потер лоб. – Ближе к корме…

– Что, нам опять лезть вниз? – лицо Гундихара перекосило от отвращения, он сплюнул.

– Скорее всего, нет, – мертвым голосом отозвалась Саттия. – Или твою магию, Бенеш, засекли, или нас самих, но хозяева судна, похоже, решили разобраться с тем, что тут происходит.

С носа и кормы донесся равномерный шорох, вспыхнули десятки факелов. Стали видны ряды воинов-нагхов, оскаленные пасти, дубинки, чтобы оглушать пленников, сети и веревки, дабы не дать им уйти. Пассажиры и члены команды «Огня вод» сбились в кучу около люка. Те, кто был вооружен, приготовили «языки смерти». Гундихар выругался, помянув экзотичные и неприличные способы отношений меж богами.

– Выручай, – девушка кинула на Олена умоляющий взгляд, – стольких нам не одолеть. Опять попадем в тот затхлый трюм, и на этот раз сбежать нам не дадут. Так и придется ходить под себя до тех пор, пока нас не принесут в жертву.