– А всех сразу и не нужно, да, – проговорил Бенеш. – Скоро ночь, и достаточно нескольких роданов, чтобы справиться со стражей у дверей. А затем надо забрать у них оружие и, ну, перерезать веревки…

– Слова не мальчика, но мужа, – одобрил Гундихар. – Иди сюда, Саттия, дорогая, я весь сгораю от страсти!

Девушка фыркнула, но двинулась в сторону гнома. По дороге задела кого-то из гоблинов. Раздались недовольные голоса, быстро замолкшие, стоило капитану сердито рявкнуть.

– Ну и обмотали тебя, приятель, – сказала Саттия, нащупав во мраке гнома. – Я попробую что-нибудь сделать. Эх, прощай ногти…

– Новые вырастишь, лучше старых, – уверил ее Гундихар.

В этот момент Олена скрутил новый приступ. Голова едва не лопнула от напора изнутри, пот выступил везде, где только можно, и на миг показалось, что тело тает, как снежная баба на солнцепеке. Стало горячо и противно, уши уловили равномерный гул, похожий…

На что похожий, Олен понять не успел, поскольку все прекратилось.

Он лежал в темноте и обливался потом. В углу монотонно бубнил, должно быть, молился один из гоблинов, а у стены Саттия, ругаясь, развязывала веревки на Гундихаре. Дело шло туго.

– Эх, жалко, что я не умею колдовать… ну, по-настоящему, – тихонько проговорил Бенеш. – А то бы я всех сразу освободил…

– Если ты не умеешь, то кто умеет? – сказал Олен. – Честно говоря, я не видел более знающего и умелого мага, чем ты. Помимо Харугота из Лексгольма, само собой, а он не считается.

Гному надоела кропотливая возня. Он напрягся так, что веревки затрещали, девушка охнула.

– Рразррази меня Акрррат! – Олен как будто увидел, как налилось кровью смуглое лицо, как надулись чудовищно твердые мускулы на квадратном торсе. И путы не выдержали, лопнули. – Вот так-то лучше… – Гундихар шумно вздохнул. – Так, освобождаем тех, кто может пригодиться в схватке…

Рендалл не удивился, когда короткие толстые пальцы ткнули его в бок, взялись за один из узлов. Саттия, судя по всему, занялась Бенешем, оттуда, где лежал маг, донесся шум.

– А ты подумал, как мы с ними будем драться? – спросил Олен, пока гном разрывал на нем веревки.

– Думать вредно, – пропыхтел Гундихар. – Видал кита? Так пусть он соображает, у него голова с эту комнату. И, честно говоря, можно вышибить дверь и броситься на них всем скопом.

– Проще подманить… – сказала Саттия. – Застонать или зашуметь, чтобы они сами дверь открыли. Так шуму меньше будет. Того, что войдет, можно оглушить, второго, а оба ни за что внутрь не сунутся, прибить заклинанием. Бенеш, ты сможешь это сделать?

– Э… конечно. Ну, попробую.

– Хороший план, – одобрил гном. – Лучше моего. Тогда начнем действовать прямо сейчас. Кто нам еще нужен?

Последняя веревка лопнула под напором могучих ручищ. Олен застонал, когда руки и ноги закололо от прилившей крови. Едва пошевелил руками, дернулся от боли, занемевшие ноги послушались не сразу.

– Да, пожалуй, никто, – отозвалась девушка. – Разве что, пока Бенеш в себя приходит, можно еще кого-то развязать. Арон-Тиса хотя бы.

– Со мной можете не спешить, – донесся из мрака шепот алхимика. – От меня в драке никакого толка. Лучше освободите кого-нибудь из умеющих сражаться. Капитана или боцмана.

– Можно, – и Гундихар прошел в угол, где занялся путами капитана.

Покалывание в конечностях Олена прекратилось, и он сумел сесть, а потом и встать на ноги. Тут же ощутил знакомую щекотку, уголками глаз заметил красные искры, летевшие непонятно откуда. Но когда посмотрел прямо, не увидел ничего, кроме черной бархатной тьмы.

– Бенеш, ты как? – спросил гном, освободив капитана «Огня вод». – Готов?

– Да.

– Саттия, слышишь, где стражники? Оба на месте?

– На месте, – хищно прошептала девушка.

– Тогда мы с тобой, Олен, встаем у стены, с обеих сторон. Как войдет – бросаемся. Ясно? – Гундихар командовал, и почему-то это казалось совершенно нормальным, словно у него за плечами имелся не один десяток побегов из плена. – Бенеш, готовься бить по второму. Саттия, а тебе придется немного постонать.

– Почему мне?

– Должна же ты что-то делать? Кроме того, женский голос куда завлекательнее мужского. Будешь спорить?

– Нет.

– Вот и отлично. Тогда начали.

Олен, ощупывая пол перед собой ногой, медленно пошел к двери. Наткнулся на стену и встал, прижавшись к ней. Послышался шум шагов, невнятное бурчание, потом Гундихар велел:

– Давай!

Саттия застонала, причем сделала это до того натурально, словно и в самом деле жутко мучалась. И голос ее был услышан в коридоре, как и глухие удары кулаками по полу. Из-за двери донеслись квакающие голоса, потом какой-то лязг, и заскрежетал засов.

Олен затаил дыхание.

Дверь открылась, в проеме показался горящий факел, за ним рука. Нагх шагнул вперед. Глаза его выпучились при виде разбросанных на полу веревок. Рот открылся, но тут человек и гном прыгнули. Факел отлетел в сторону, Олен упал поверх врага, врезал кулаком. Услышал сердитый рык гнома, глухие стоны. Затем яркая вспышка ударила по глазам, стал ощутим запах паленого мяса.

– Все, хватит… – просипел Гундихар. – Готов он… И второй тоже. Молодец, Бенеш, здорово ты его поджарил.

Олен приподнялся, обнаружил, что руки все в мокром и липком. Падавший через дверь свет позволил разглядеть поверженного врага – морда разбита, шея вывернута, изо рта течет кровь.

– Забирайте оружие. – Саттия подняла упавший на пол факел, и тот загорелся ярче, вырвал из полутьмы решительное лицо девушки. – Нужно освобождать остальных.

– Ага. – Рендалл встал, крадучись вышел из узилища.

Дверь выводила в широкий коридор с высоким потолком. Оба конца его терялись во мраке, горел факел, вставленный в скобу на стене. На полу, раскинув лапы, лежал нагх. Грудь его была страшно обожжена, из черной спекшейся массы торчали ребра, меж ними виднелось нечто белое.

Стараясь не вдыхать глубоко, Олен снял с пояса врага деревянные, обтянутые серой кожей ножны. Вытащил из них пламевидный клинок. Взмахнул им и изумился, насколько тот тяжелый.

– Это вам не кость йотуна, – сказал он сам себе, перед глазами возник ледяной меч, его полупрозрачное лезвие, невероятно острое, шероховатая удобная рукоятка. Видение оказалось немыслимо ярким, в сердце заныло.

– Ты где? – в коридор выглянула Саттия. – Давай быстрее.

– Иду.

Вдвоем с Гундихаром перерезали веревки на пленниках. Узилище огласилось стонами и кряхтением.

– Ну вот, теперь мы свободны, точно облака в небе, – довольно хмыкнул гном. – Осталось выяснить, куда нас гонит ветер. То есть, говоря по-простому, что делать дальше? Прибить всех нагхов или кого-то оставить?

– А что, есть варианты? – Саттия обернулась туда, где капитан растирал потерявшие чувствительность руки. – Эй, почтенный, ты сможешь управиться с этим кораблем?

– Да, – ответил гоблин. – Почему нет? Все почти одинаковые. Правда, матросов мало. Но как-нибудь.

– Понятно. – Гундихар взвесил «язык смерти» в руке. – А значит, придется убедить хозяев уступить судно нам. А для этого – срубить не одну вражью голову. Все готовы? Пошли!

И он первым вышел в коридор.

Олен зашагал следом. Переступил порог, и тут тело охватил жар. Перед глазами все поплыло, ноги подогнулись, и он упал бы, не случись поблизости стены. Пришел в себя от удара об нее, услышал встревоженные голоса.

– Что с тобой? – Саттия оказалась рядом, ее лицо в свете факелов напомнило гипсовую маску.

– Все в порядке, я в полном… – договорить не смог, почувствовал, как откуда-то изнутри хлынула сила, жестокая, горячая и давящая. Ощутил себя формой, в которую заливают расплавленный металл. Показалось, что кожа сейчас треснет и кипящая жидкость хлынет наружу.

– Ты уверен? – девушка нахмурилась. – Что-то выглядишь странно. Глаза блестят, лицо красное…

– Ничего. Устал немного, – невероятным усилием Олен заставил себя распрямиться. Меч в руке показался тяжелым, как бревно. Чтобы не выронить его, пришлось напрячь мышцы до предела. – Все сейчас пройдет.