– Эй, ты чего? – окликнул его нэр. – Команды оставить позиции не было!

– Командир, объявляй перерыв, – спокойно отправил мысленное сообщение таосец. – Приостанови операцию. Нужно передохнуть.

– Что тут приостанавливать? – фыркнул в сеть Арон. – Операция провалена.

– Причина? – послышался недовольный вопрос Колина.

– Очевидна. Чтобы продолжать работу, нужно кое-что подправить в работе команды. Без этого мы не достигнем результатов лучших, чем уже имеем.

– Вообще-то это обязанность командира, заботиться о таких вещах, как сплоченность и подготовка, – вставил свое мнение нэр. – Остальные члены отряда не уполномочены самостоятельно проводить такие «правки».

– Все нормально, – отозвался Килриш. – Отбой операции. Всем рассредоточиться. Отдых тридцать минут.

– Есть, сэр, – ответили рассеянные голоса в утихающей ментальной сети.

Позиция снайпера располагалась дальше всего от комплекса декораций, имитирующих городскую застройку. Вокруг простирался грязный полигон. Во многих местах земля еще не высохла после дождей, и каждый шаг оставлял глубокий жирный след.

Топая по разъезжающейся грязи, Юн Джин чувствовал, как все больше падает его настроение и уверенность в успехе новой команды. На его памяти это был первый раз, когда Блэклист промахивалась мимо такой простой цели. На тренировках, почти в комфортных условиях. В команде Сайры такого не случалось. Неудача Блэклист воспринималась, как очень дурной сигнал о будущих провалах.

Самое страшное, что юноша прекрасно знал, в чем причина снайперской несостоятельности Чиорри. И от этого на душе становилось еще паршивее. Ему не нужно было обладать потенциалом разума, чтобы понять, насколько еще хуже сейчас себя чувствовала сама Блэклист.

– Это было довольно близко, – сходу начал юноша сразу, как только забрался в укрытие снайпера.

Чиорри уже со спокойным лицом собирала свою снайперскую винтовку. Она казалась равнодушной к своему промаху. Но на самом деле, на ней не было лица. В каждом ее неловком движении и дрожащих руках таосец читал отчаяние и панику.

– Это было ужасно далеко! – возразила она дрогнувшим голосом. – Даже ни на каплю близко! Не знаю, зачем я вообще вас тут позорю со своим никчемным скиллом? Да таких кэмперов, не напрягаясь, первыми выносят на старте!

– Чиорри! – строго позвал ее Юн Джин. – Это был всего лишь один промах. Сейчас все на взводе. И никто не ждет, что у тебя… у нас все будет получаться идеально с первого раза.

– Ну, конечно! Что может получиться у жалкой дурочки четвертого ранга? – едва ли не в слезах выпалила девочка. – Всего-то переставили из одной команды в другую. А я как на первый лэвэл откатилась!

– Это лишь показывает, что первая команда тебе была не безразлична. И в новой тебе неловко. Всем нам неловко. Это человеческая черта. Не порок для легионера.

Юноша присел рядом с подругой и аккуратно коснулся ее плеча. Легкого касания хватило, чтобы ощутить, как та дрожит. Уже не первый день Блэклист лихорадило темными мыслями. После казни она превратилась в меланхоличную постоянно о чем-то переживающую тень. Чиорри была на грани.

– Я не справлюсь, Юн Джин, – пожаловалась она, уставившись куда-то перед собой. – Если я продолжу косячить, меня ведь просто понизят до солдата, да? Или, еще хуже – уволят со штрафом.

– Иди ко мне, – юноша протянул руки и бережно обнял дрожащую фигурку. – Глупая Чио. Твой единственный существенный промах состоит в том, что ты не делишься своими переживаниями с друзьями. Ладно, Сайра и другие – они сейчас, как бы ты выразилась, на другом уровне. Но с тобой же еще я. Нельзя держать это в себе.

– Мне страшно, Юн Джин, – девушка прильнула к товарищу. И по лицу все-таки заскользили слезы. – Боюсь, я не смогу. После того, что сделала Абис… это неправильно…

– Неправильно. Но так нужно было.

Таосец принялся аккуратно поглаживать землячку по плечу. Подростки устроились на полу, прижавшись друг к другу, в окружении разобранной винтовки и боеприпасов. Сам того не замечая, парень начал повторять знакомые с детства жесты, которыми когда-то его успокаивала старшая сестра.

Он легонько касался рукой макушки заплаканной девушки, прижимал ладонь ко лбу и нежно проводил пальцами под шеей. Едва ли эти странные жесты могли успокоить, но они, как минимум, из-за неловких чувств отвлекали от страданий.

– Чего ты боишься? – тихо спросил парень. – Ты ведь можешь уйти из легиона. Мы легко соберем тебе отступную сумму. То, что происходит под руководством Алеи, конечно, может многих вывести из равновесия. Это уже игра для взрослых людей, которые не против продать свою душу за хорошее жалование. И идейное достойное будущее для страны. Но ты же явно не такая идеалистка.

– Я не могу уйти, – прошептала Чиорри, затихнув. – Мне некуда уходить. У меня ведь нет другой семьи. Мама с папой… они погибли. И я осталась одна. Никому больше не нужная.

– Неужели не завела себе знакомств в играх? Ты же немногим отстаешь по популярности в сети от Норы. С чего такие тревожные мысли?

– Серьезно? – фыркнула Блэклист. – Ты даже не представляешь, насколько виртуальные знакомства… виртуальны. Ты думаешь, я в играх постоянно пропадаю, потому что в детстве не наигралась или у меня там много сильных знакомств? Нет, просто это позволяет ощутить себя хоть в каком-то обществе. Где убивают только в шутку. Понарошку. Где нет твоей жизни. Твоего прошлого и твоих бед. Думаешь, я просто какая-то помешанная?

– Конечно, нет, – успокоил девушку Юн Джин. – В этом все дело? Ты боишься остаться одна.

– Угу, – она коротко кивнула и поспешно вытерла слезы руками. – Я ведь могла встать на социальный учет. Попробовать жить дальше сама. С этой болью… и пустотой в груди.

– Найти себе новую семью, – поправил таосец. – Тех, кто бы позаботился о тебе.

– Новых искусственных родителей. Принявших меня из сочувствия, – в голосе засквозило пренебрежение. – Но я тогда решила, что лучше буду служить в легионе. Среди себе подобных. Среди сверстников, переживших мою боль тем или иным образом, мне было как-то… спокойнее. Да и я хотела внести хоть какой-то вклад в то, чтобы больше никому не приходилось переживать то же, что и мне. Чтобы дети больше не теряли родителей по вине террористов. Чтобы хоть немного было не так больно…

– И игры помогали тебе заглушить эту боль. А также вера в то, что ты служишь на благое дело, – резюмировал парень.

– Я, конечно, нашла себе альтернативу в играх. Но моей настоящей семьей стали вы, – девушка позволила себе улыбку. – И я, действительно, смеялась, радовалась и улыбалась в нашей команде. Я даже забыла о своих бедах. Мы были, как семья. Все что-то потерявшие в прошлом. Знающие по себе, что такое потеря и боль. Нора, Орфа, братья. Сайрочка… Эх, но теперь нас всех разделили. И то немногое, что было мне важно, рассыпается на куски прямо передо мной. Я теряюсь, Юн Джин. Мне страшно все это терять. Снова.

– Не слишком ли это… экстремально для тебя? С самого начала вступление в легион было довольно странным путем для установки справедливости и поиска новых корней, – с сомнениями произнес Юн Джин. – Ведь на этом пути слишком много разрушений и смерти. Никто с самого начала и не гарантировал, что твои товарищи всегда будут с тобой. Да и много ли любви можно найти среди смерти? Даже тебе уже приходилось убивать людей. И все мы продаем свою волю в той или иной степени.

– Я знаю! Но каждая моя жертва так же могла кому-то навредить! Вам. Или другим детям, за которых мы, вроде как, сражаемся, – обессиленно вздохнула Блэклист. – Я ведь помню каждого убитого мной. На наших операциях я уже унесла жизни четверых. О трех из них я не жалею. Каждый из них угрожал моей новой семье. И тогда решения казались очевидными. Тот парень при захвате связного Инфениса после клуба. Лидер Инфениса в офисном здании, который чуть не прибил Сайру. И ведьмак на заводе Люцина.

Девушка прикусила губу. Она сжала в руках свою винтовку, оглядывая ее с легким пренебрежением.