В отличие от уже успокоившейся и взявшей себя в руки Пэм, Джеллика сидела, словно парализованная — с деревянной спиной и остановившимся взглядом. Мэрилин была уверена, что внутренне девчонка содрогается от страха, ведомого ей одной.

Это было странно. Да, вчерашний день прошел для обеих гостий на сильном стрессе, их жизнь радикально изменилась, поэтому шок был объясним. Но ведь они уже отдохнули, позавтракали в спокойной обстановке и, в общем-то, успели понять, что здесь никто их не тронет. Однако Джеллика вела себя так, словно ей в любой момент могли начать загонять иглы под ногти. С чего бы у девочки из корпзоны такой глубокий невроз? Чтобы побыстрее докопаться до истины, Мэрилин мягко свернула разговор с Памелой, поставив перед ней простую и понятную задачу, выполнение которой помогло бы женщине еще больше успокоиться.

Пэм ушла, а Мэрилин сосредоточилась на странной девушке, больше похожей на ребенка.

Джеллика сидела на краешке пуфа. Она почему-то пришла в плотной джинсовой курточке с длинными рукавами, словно зябла, однако при этом мелкими глотками пила холодный лимонад, которым ее угостила хозяйка комнаты. Правда, было видно: вкуса не ощущает. Пьет, видимо, потому, что приказали. Мэрилин решила проверить эту догадку:

— Джелли, пожалуйста, поставь стакан.

Девочка торопливо выполнила приказ, даже руки отдернула, зажав ладони между коленей.

— Не надо меня бояться, я не сделаю тебе ничего плохого, — спокойно продолжила Мэрилин. — Расскажи, будь добра, почему ты так напугана. Что случилось?

Она была уверена: подобное нервное напряжение вряд ли возможно без повода. И девчонка ее не разочаровала. Но удивила изрядно.

— Леди, — сказала Джеллика, не решаясь поднять глаза, — утром во дворе мужчина схватил девушку, закинул ее на плечо и куда-то унес. Она вырывалась, а остальные… кто был во дворе, они смеялись. И… и он ее унес.

Мэрилин стоило огромного усилия не засмеяться самой, однако она справилась:

— Сможешь описать девушку?

Джеллика вскинула на собеседницу огромные глаза и кивнула.

— Высокая, худенькая, волосы светлые, вот досюда, — она показала пальцами чуть выше поясницы, — одета в джинсовые шорты и белый топ.

— А мужчину? — так же серьезно спросила Мэрилин.

— Очень высокий, широкоплечий, волосы русые, короткие, виски выбриты, на плече, — она задумалась, вспоминая, — на правом — татуировка. Но я не разглядела, какая.

Мэрилин поднялась, подошла к окну и посмотрела вниз. Хелена с Поролоном сидели под тентом у холодильника. Прекрасно. Не придется их искать. Мэрилин спокойно сказала:

— Там просто узор — переплетение линий. А у тебя неплохая зрительная память. Подойди, — она поманила собеседницу к окну.

Та подошла. Сейчас в ее движениях не было скованности и напряженности, даже плечи расправились. Похоже, она совсем забыла о своих страхах и была исполнена решимости покарать обидчика, защищая незнакомую девушку с «волосами вот досюда».

— Это не она случайно? — мягко спросила Мэрилин.

Из ее окна зона отдыха отлично просматривалась, поэтому довольную Хелену, сидящую на коленях у Поролона, было видно во всей красе — она просто цвела, одной рукой обнимая мужчину, а другой держа початую бутылку с газировкой. Леон же, пользуясь возможностью, засунул руку под белый топ и поглаживал девушку по спине.

— Она… — прошептала Джеллика.

Тогда Мэрилин снова взяла коммуникатор, нажала пару кнопок.

Эрна ответила сразу же.

— Эрна, придумай Хелене поручение прямо сейчас, — сказала Мэрилин и нажала отбой.

Через пару секунд Хелена вытащила из кармашка шортиков комм, внимательно выслушала, после чего спрыгнула с коленей Поролона. Что-то сказала ему, чмокнула в щеку и собралась убежать, но тот в последнюю секунду все-таки успел поймать подругу за руку, впрочем, она легко вывернулась и, довольно смеясь, упорхнула.

— Видишь, — сказала Мэрилин, — все хорошо. Здесь девчонок не обижают.

На Джеллику было жалко смотреть, такие потрясение и смущение отразились на ее темненьком личике.

— Так вы все знали, Леди? С самого начала?

— Если бы я не знала, чем живут мои подчиненные, то бы была здесь не хозяйкой, а работницей. Почему ты решила, что все всерьез?

Джеллика испугалась.

— Я… просто она вырывалась, а он… и все смеялись… — у девочки на глазах выступили слезы.

— Тише-тише, попей лимонада, — мягко сказала Мэрилин. — Успокойся.

Гостья бросилась к столу, схватила стакан.

— Только пей медленно, — последовал приказ.

Она послушно все выполнила, пила мелкими-мелкими глотками, хотя рука, державшая стакан, дрожала, а зубы иногда клацали по краю. Однако этот простой процесс немного успокоил Джеллику, она перестала дрожать. Мэрилин мягко приобняла девочку за плечи и усадила на край кровати.

— Все, что было, осталось там, за Периметром… Может, снимешь курточку?

Странно, но в этот раз вместо того, чтобы выполнить приказ, Джеллика испуганно вцепилась в воротник своей более чем скромной одежды:

— Нет, спасибо, мне не жарко…

Мэрилин озадачилась. Конечно, она понимала: если сказать посуровее или прикрикнуть, робкая гостья выполнит приказ, однако пугать ее не хотелось. При этом следовало побыстрее выяснить причину невроза. Отпускать девчонку, не разобравшись в ее состоянии, было просто опасно. В первую очередь для нее самой.

— Джелли, если ты хочешь остаться, — заговорила Мэрилин, — придется говорить правду и ничего не скрывать. Обещаю, все, сказанное здесь, здесь же и останется. А теперь сними куртку. Пожалуйста.

Несколько секунд Джеллика осмысливала ее слова, а потом дрожащими руками стянула с себя джинсовку, оставшись в футболке. Собеседница, мрачнея все больше и больше, долгим взглядом смотрела на ее руки: на безобразную цепочку ожогов единого длинного шрама, на тонкие светлые линии порезов.

— Это все?

У девочки по лицу катились слезы. Разбрызгивая их, она покачала головой и подняла полу футболки, показывая… черт побери! — след от подошвы утюга.

Лишь железная выдержка позволила Мэрилин не выматериться. Она осторожно погладила гостью по густым, красиво вьющимся волосам:

— Расскажи, что с тобой было.

Вместо ответа Джеллика вдруг стала оседать на пол, сползая с кровати, а через секунду обняла колени собеседницы, уткнулась в них лицом и зарыдала так, словно ей пригрозили немедленной и мучительной смертью.

— Чш-ш-ш… — только и смогла сказать Мэрилин, поглаживая пружинки кудрей. — Все уже позади…

А сама сидела в совершеннейшем шоке — таких ситуаций в ее весьма насыщенной жизни еще не случалось.

Джеллика плакала долго, а когда затихла, Мэрилин отвела ее в ванную. Там девочка, икая, умылась, а потом долго вытирала опухшее лицо полотенцем, всхлипывая и, видимо, стыдясь. Пришлось снова обнимать ее за плечи и вести обратно в комнату, усаживать на кровать, давать попить, снова гладить по голове.

Какое же счастье, что на сегодняшнее утро никаких планов, кроме выспаться, у Мэрилин не было.

Мало-помалу гостья успокоилась и, наконец, начала говорить. Рассказала о жизни на островах, об океане, о бамбуковой хижине, об урагане, о Мусорной реке, о школе горничных, о мечте попасть в корпорацию, о том, как эта мечта сбылась. О красивом доме, в который ей посчастливилось попасть, и о своем хозяине — мистере Парсоне.

По мере того, как история приближалась к настоящему, Джеллика делалась все отрешеннее, ее взгляд остановился, а голос сделался безэмоциональным, пока она перечисляла унижения, которым подвергалась. Она рассказала про черные пакеты, про диван из светлой замши, про протухший стейк, про свои побеги, про наказания, про то, как мистер Парсон ее воспитывал, чтобы сделать идеальной, про то, как в их дом пришла гостья в сопровождении таких же крупных и страшных мужчин, как те, что отдыхали сегодня во дворе. Как один из этих мужчин говорил с ней и как после их ухода сорвался мистер Парсон. Рассказала про сбитые костяшки пальцев и забрызганную кровью рубашку, про командировку хозяина и автодиагност, про встречу с Рози, про украденный нож, про звонок мистера Парсона, про то, как он вернулся и она, поняв, что не справится с ним, решила себя убить, про остановку кара, про встречу с Джеком, про то, как заманила мистера Парсона в заброшенное здание, а Джек, то есть Рекс, его пытал, заставляя исправлять какой-то документ, после чего убил. Все-все рассказала, даже про то, что было в саквояже…