Первый взвод, пополнив БК, сгруппировался у лестницы. В разбитое окно было видно подъезжающую к зданию машину. Везут новые дистанты взамен выбитых и рейдера с помощниками — эти встанут на фильтрацию спасенных, чтобы никто из нападающих не смог притвориться своим и выскользнуть.

Правда, майор сильно сомневался, что кто-то из этих ебанутых так поступит.

* * *

Гай терпеливо сидел за углом дома и ждал. Мотоцикл стоял чуть позади — до удобной позиции пришлось половину квартала катить его с выключенным двигателем, чтобы не шуметь.

От ближайших домов здесь было всего метров двести — двести пятьдесят до Периметра. И заграждения такие, что было вполне реально проскочить при должном старании. Что поделаешь, когда длина Периметра измеряется десятками километров, обязательно найдутся слабозащищенные участки. Особенно если есть те, кому это выгодно.

Всё элементарно: путанку чуть оттаскивают в сторону, а спирали Бруно ржавеют и ломаются от времени. Их, конечно, должны чинить, но объем работ неизменно больше числа людей, их производящих. А если еще и «подмазать» руководство инженерной службы… руки ремонтников вообще не скоро дойдут до нужного участка. Впрочем, этим пусть занимаются следователи. Гаю достаточно того, что он узнал о нахоженной тропке от патрульных (похоже, те угадали в нем рейдера — простому надсекторалу вряд ли бы сказали).

Тем временем вдоль Периметра проехал пятый по счету патруль. Пятый за последние четверть часа. Ну же, лейтенант! Давай. Давай, вылезай, гнида. Всё равно же без вариантов, рано или поздно появишься именно здесь. Давай, поторопись, хватит яйца мять. Вот и патруль исчез из вида. До появления следующего минуты три, не больше.

Тут-то из окна второго этажа ближайшего к Периметру дома, словно услышав мысли Гая, выпрыгнул мужик в коротковатых спортивных штанах и свободной, но тоже коротковатой футболке. Выпрыгнул и пулей помчался к заграждениям.

Гай вскочил в седло, топнул по стартеру. Байк мгновенно завелся, рванул вперед. Мужик в трениках уже почти достиг полосы путанки, но затравленно оглянулся на звук мотора.

По правилам задержания, конечно, следовало подъехать к нарушителю метров на десять, заставить его развернуться и опуститься на колени… но рейдеры соблюдают правила только тогда, когда считают нужным.

Поэтому преследователь чуть повернул руль, чтобы пройти метрах в десяти от беглеца, и вскинул пистолет-пулемет. Мужик нелепо отшатнулся, выдернул нож, а сам рванул наперерез. Ну, тем забавнее.

Три одиночных выстрела. Один пришелся в бедро. Лейтенант заорал и рухнул на землю. Ну, всё, теперь только упаковать. Оказать первую помощь, после чего сдать патрулю, который наверняка уже мчится на звуки выстрелов.

— Привет, Калеб, — Гай не спеша приблизился к завывающему мужику. — Даже не представляешь, как с тобой мечтают встретиться коллеги.

Все-таки лучшее в мире средство от волнений и беспокойств — охота на человека. Успешная охота.

* * *

Штурмовые роты встретились на девятом этаже. Всего были убиты двадцать два террориста. Гражданских, ни живых, ни мертвых, не считали — пусть разбираются на фильтре и в ходе сортировки.

Первая рота, шедшая сверху, потеряла всех киборгов, одного — без возможности восстановления, плюс трех человек убитыми и восьмерых ранеными. Вторая рота, которой достался путь через площадь и штурм третьего этажа, убитыми и ранеными потеряла сорок процентов состава.

Снизу уже бежали бригады парамедиков, усиленные специалистами медицины катастроф. Теперь следовало подобрать для них носильщиков из числа спасенного мирняка.

— Может быть еще один противник, — ожила рация сообщением из штаба. — Одного не хватает — Матери Терезы. Внимание: это мужчина!

На визоры пришло фото длинноволосого парня в облачении служителя церкви КорпДуха, но почему-то с большим крестом на груди.

— Блядь! — выразил свое отношение к этой новости кто-то в эфире.

— Вероятность, что он находится в здании, по словам рейдеров, низкая, — сделав вид, что не расслышал, продолжил штаб.

Ротные в свою очередь проигнорировали слова штаба и подключились к уцелевшему голокубу в одном из кабинетов.

Надо было сводить силы, средства и задачи, учитывая, что еще один террорист под "вратами" может по-прежнему находиться в здании.

* * *

Стационарный голограммер транслировал в поле проекции трехмерное изображение взволнованного топ-менеджера логистической фирмы, который торопливо вытирал вспотевший лоб сложенным платком:

— Ричард, ты должен войти в положение! СБ словно спятила — на всех КПП строгий досмотр, очереди стоят…

— Ник, — молодой мужчина, сидящий в дорогом кресле перед голограммером, постучал стилом по столу и холодно сказал: — К твоему сожалению, я отлично помню текст договора. Так вот, в списке форс-мажоров там отсутствует пункт «режим усиления». Ты кто? Логист? Значит, твоя непосредственная задача — обеспечить мне доставку груза. Для этого ты нанят и за это получаешь деньги. Если ты расписываешься в своей беспомощности, значит, тебе в этом кабинете и на этой должности делать нечего. Я вхожу в твое положение, всячески тебе соболезную, но ты должен понять одну вещь. Если запчасти не придут и третья линия сегодня не заработает, весь ущерб я повешу на тебя. Поэтому мне совершенно без разницы, как ты там протащишь груз. Ты, главное, доставь вовремя. Не доставишь же — зови юристов-финансистов и читайте друг другу вслух договор, попутно выясняя, кто конкретно вычеркнул из форс-мажоров пункт «чрезвычайное положение», а кто этого не заметил. Сверх того, что прописано в договоре, я не возьму.

С этими словами Ричард Синклер коротким жестом оборвал соединение. Ага, не возьмёт, как же. Он-то тоже потери понесет, а значит, сдерет с виноватого по максимуму, чтоб компенсировать издержки и моральный ущерб. Или чтобы выгоду получить, раз подрядчик так подставился.

Ричард вывел в рабочее поле контакты резервных поставщиков и перевозчиков. За срочность, конечно, потребуется доплатить, но если через три часа запчасти не придут, придется задействовать.

Взгляд привычно упал на фото жены и сына. Джоан с Ричардом-младшим. Лучший их снимок. Джо обнимала Рича, уткнувшись подбородком в русую макушку, а сын смеялся, глядя на мать снизу вверх. Снимок этот был сделан совершенно случайно (наверное, такова судьба всех удачных фотографий). Жена и сын подарили Ричарду на очередной юбилей старинный фотоаппарат «Полароид» с набором кассет. Джоан забавляло его хобби — фотографирование на допотопные устройства. Она считала это глупостью, но глупостью милой. Поэтому, когда обрадованный муж решил сделать пробный кадр «на это чудовище», и Джо, и Рич потешались над ним, наблюдая, как именинник в восторге вертит в руках примитивный механизм.

«Смотри, папа впадает в детство», — сказала Джоан. В этот момент Ричард-старший и нажал на кнопку. Фотография получилась… такая же допотопная, как и фотоаппарат — со слишком темным и нечетким фоном, с какими-то слишком яркими и неестественными лицами, с резкими тенями… Но старый фотоаппарат запечатлел счастье. Настоящее счастье. И было что-то волшебное — наблюдать за тем, как медленно проявлялось изображение.

Ричард хранил этот снимок долгие годы. Восемь лет, как нет сына, и шесть лет, как погибла Джоан… Но здесь, на этой старой карточке они были живы, они еще не знали, что ждет впереди. Они улыбались. Они были счастливы. И он, Ричард, оставшийся за пределами этого кадра, тоже был счастлив, потому что все было хорошо.

Время идет. И жизнь меняется. Четыре года, как снова женился. Дочке уже одиннадцать месяцев. Маленькой принцессе. Но Ричард никак не мог запомнить дату ее рождения. И с днем рождения жены тоже попадал бы впросак, если бы не секретарша. Да, супруга очень старалась радовать его и радовала. Но… как забыть ту, с которой прожил сорок с лишним лет? Ту, которая затянула в круговерть Первой корпоративной и в итоге сделала высшим? Ту, для которой он был Дикки — романтиком, мечтателем, недотепой. Да, она не воспринимала его всерьез, но она была женщиной его мечты, недостижимым идеалом, до которого нынешняя молодая жена, как ни пыталась, не могла дотянуть.