К сожалению, в этот миг на площади рванул начиненный взрывчаткой грузовик террористов, и мощнейшая взрывная волна докатилась даже сюда, на двадцать первый этаж. Ранее уже контуженный мозг киборга отключился, выпав в темноту.

А когда все-таки включился под действием тяжелых стимуляторов, то Джозеф, он же RE-451, обнаружил, что находится не пойми где. Автопилот, мать его!!!

Киборг немедленно поднял спарку тяжелого и обычного пулеметов, а сам сквозь зыбкую муть в контуженном мозгу запустил геолокацию с привязкой к плану здания. Тут же подключились и резервные микрофоны, сразу стала слышна шквальная стрельба и разрывы гранат внизу, на первых этажах. Впрочем, здесь, наверху, было тихо и пусто.

Двадцатый этаж, наконец, разобрал Джозеф тактическую карту. Настоящий лабиринт из крохотных кабинетов! В этот момент камеры заднего вида скачком дали изображение, и тяжеленный киборг, не рассуждая, упал.

Рефлексы не подвели. Двадцатипятимиллиметровая активно-реактивная граната задела «голову», повредив основные камеры, микрофоны, сонар и резервный ствол, но не энергоблок, не мозг и не его жизнеобеспечение. Вторая вообще прошла выше, не причинив ущерба.

Все так же на рефлексах Джозеф послал сообщение своим, перекатился на спину и длинной очередью прошил стены там, где предположительно укрылся нападающий.

Только после этого киборг начал подниматься, одновременно держа под прицелом опасное направление и просматривая стоп-кадр с записи камер заднего вида.

Женщина в зеленой футболке и тактических штанах, но главное — с Х-25 в руках!

* * *

Сара Коннор оскалилась, скорчившись на полу.

Она всегда знала, что встретит своего киборга, но… похоже, эту встречу ей не пережить.

Не требовалось Слово, чтобы понять — скайнетовский монстр зовет на помощь предателей-корпов, а значит, времени у Сары осталось чуть. Она сбросила полупустой магазин с гранатами, вставила новый.

Шесть двадцатипятимиллиметровых активно- реактивных и сверхскорость, даруемая Словом, против электронных никогда не ошибающихся мозгов и абсолютно точных механических приводов — этот бой пройдет на равных!

* * *

Штурмовики прибежали на призыв киборга и звуки стрельбы через четыре минуты. Бежали, нарушая все правила и принципы передвижения по зданиям.

Но опоздали почти на две минуты.

RE-451, он же Джозеф Корнион, бывший капитан двадцать третьей роты, которого многие помнили и знали еще человеком, получил четыре сквозных попадания в корпус. Теперь от него не шло даже электромагнитного фона. Зато противницу Джозефа буквально разметало по поверхностям — крупнокалиберный на такой дистанции мало чего оставляет от тела.

* * *

Неизвестно, как далеко от входа штабные надеялись оттащить заминированные машины террористов до момента детонации, но «Штурм-два», он же Клод Кальвин, очень удивился бы, получись у них хоть что-то.

Потому, когда внутрь здания хлынули осколки стекол, а воздух вдруг стал упругим, плотным и будто живым, когда по ушам ударила взрывная волна, против которой оказались бессильны активные наушники, команд не потребовалось.

Все штурмовики стояли на своих местах, и все знали, что делать.

Еще не осыпались стекла, а первая двойка дистантов уже рванула вперед и отстрелила гарпуны. Наверху немедленно ожил крупнокалиберный пулемет террористов, слышимый даже сквозь глухоту, накрывшую майора. Пулемет тоже управлялся дистанционно, с той лишь разницей, что его оператор получил от взрыва по полной, а цели, по которым он стрелял, оказались слишком подвижны и необычны. Поэтому первыми выстрелами поразить пауков, поднимающихся на тросах, террорист не сумел. А дистанты, даже не успев полностью закрепиться, отстрелили вглубь этажа газовые гранаты, зацепились за потолок и открыли огонь.

Долго стрелять у них, конечно, не получилось — вторая очередь смела, но за эти выигранные секунды на пол третьего этажа запрыгнула следующая пара дистантов. Противопехотные крылышки, щедро рассыпанные противником на лестничной площадке, рванули под механическими лапами, не причинив вреда, и пока оператор террористов переводил ствол, свежие дистанты уже открыли встречный огонь. Пули корежили корпус крупнокалиберного пулемета, а этажом ниже инженеры, оскальзываясь и матерясь во всю глотку, стремительно ставили первый трап.

Вторую пару дистантов смели уже живые налетчики — дистант не рассчитан противостоять плотному сосредоточенному автоматному огню.

Только это было уже неважно. Четверка пауков сделала главное — выиграла время людям, дала инженерам без помех установить трапы, по которым вверх рванули щитовые тройки. И стробоскопы на щитах стали погребальной светомузыкой террористам.

* * *

Роджер закрыл рот, отнял ладони от ушей и потряс головой. От лестницы неслись вопли корпов про работающую СБ…

Сука! Так и не нашли проход в белый домик! Что ж, есть путь правильный, а есть простой. Правильным пройти не удалось, но простой-то никуда не делся.

Главкролик глубоко вдохнул и произнес Слово.

Мир мгновенно распахнулся, стало очевидно, где идут корпы, как сейчас проверяют контуженного гражданского. Ушли звон в ушах и глухота, все мускулы налились силой…

А еще Слово вскрыло, наконец, инфоблок в мозгу. В мыслях стало чисто и ясно. Впервые за много лет Кролик Роджер вспомнил, кем был на самом деле. Нет, не Лукасом Барросой. Лукас — всего лишь личность прикрытия, убедительно отработавшая по максимуму и когда-то принятая корпами за рейдера зоны отчуждения.

Командир ячейки сопротивления, оперативный номер Три Двадцать Восемь, устало усмехнулся. Наконец-то в его беспокойной душе воцарились мир и безмятежность. Он вспомнил все. И свое задание, и то, что его группа это задание тогда, семь лет назад, выполнила, но не успела об этом сообщить. Как хорошо. Он сделал, что должен, осталось только сообщить об этом и умереть совершенно спокойным. Все так, как нужно.

Многие ли могут похвастаться перед смертью, что сумели изменить мир? Точнее, подтолкнуть его к переменам, которые уже никто не сможет предотвратить.

Времени оставалось немного, потому Три Двадцать Восемь снял с трупа ближайшего убитого корпа коммуникатор. Набрал короткое сообщение — текст был не важен, главное, на какой контакт он придет. После этого осталось лишь настроить автоматическую отправку при появлении связи: пока корпорация ее глушила, но после окончания штурма все снова заработает, и тогда…

Три Двадцать Восемь осмотрелся и положил комм в дальний угол, как если бы девайс выпал из руки убитого владельца.

В коридоре уже слышался шорох лап дистанта.

Роджер, он же Лукас Барроса, он же Три Двадцать Восемь, сменил магазин и в полный рост вышел в коридор навстречу противнику. Первая очередь досталась дистанту. Тот закрутился на месте, и немедленно впереди зажглись стробоскопы на щитах штурмовиков, заливая все вокруг безжалостным ослепляющим мерцанием, которое мешало прицелиться. Слаженно ударили первые выстрелы.

Три Двадцать Восемь это не обеспокоило. Трупом больше, трупом меньше — какая разница. Задание выполнено, Центр об этом узнает. А у него впереди Грань, за которой мерцают ласковым светом окна Белого Домика Живой Мечты и ждет Мама.

— Мы на четвертом, площадку взяли, противника не наблюдаем.

Командир второй штурмовой роты майор Клод Кальвин выдохнул, не снимая маску противогаза. Знать бы, что террористы тоже озаботились защитой… А и похуй! Сделали!!!

Группа закрепления — собранное непосредственно перед штурмом сводное отделение — уже держит четвертый этаж. Первый взвод, зачистивший весь третий, пополняет БК, второй взвод, идущий за ними, проверяет закоулки. Вряд ли кого найдут — никто из нападавших не пытался прятаться. Все дрались. И все легли. А его рота заплатила за это пятью ранеными и двумя убитыми.

Но взяли! Шесть минут — и этаж под контролем. Против щитов и плотного огня террористам не помогли даже эти их новые "врата". Теперь, наконец-то, с площади можно вытаскивать раненый мирняк. Всех, кто дожил. Но это уже задача медиков. Подразделению Клода надо идти дальше наверх. Соединяться с первой ротой, добивать оставшихся захватчиков и выводить гражданских.