Едва гости отправились дальше, как радиосканеры носимых комплексов сообщили им о коротком радиообмене — часовой передал друзьям, что идут свои.

Эйнар потянул стеклянную дверь и вошел в просторный зал, в котором монотонно жужжал мобильный кондиционер. Ита шагнула следом, с любопытством оглядываясь. Ей было очень интересно, как кролики обустроились на этот раз. Что они умели, так это создавать в своем логове уют.

В магазинчике было чисто и прохладно, через окна лился солнечный свет, бросая косые лучи на большой раскладной стол в дальнем углу зала, на длинные лавки, на ящики с продуктами, сложенные вдоль стены, на канистры с водой, на три тёмных дверных проема, ведущих во внутренние помещения…

На торцевой стене красовалось объемное граффити: арка, будто бы открывающая вид на другую комнату с деревянными стенами, уютным диваном, вязаным ковриком на полу и стеллажами с бумажными книгами. С дивана свешивался клетчатый плед, а на крохотной тумбочке возле подлокотника стояла красивая широкая чашка, над которой вился лёгкий парок.

Пока Ита разглядывала изображение, отмечая всё новые и новые детали, справа послышался радостный возглас.

— Иу! Пришли-таки! А мы вас вчера ждали, — выглянула Эсмеральда и позвала через плечо: — Эй, у нас гости!

— И мужика привела, респект! — пробасил знакомый голос. Сдвинув Эсмеральду в сторону, так, словно она ничего не весила, в зал вышел Железный Дровосек. Он совсем не изменился — был такой же рыжий, только сейчас без штурмовой брони — в шортах и свободной футболке.

Пока Эйнар и Дровосек жали друг другу руки, Эсмеральда радостно кричала в соседние комнаты:

— Сара! Сара! Иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю!

Чуть в стороне от входа молча улыбалась Покахонтас — она сидела на одеяле, расстеленном на полу, и любовно перебирала свою снайперку. Ита даже не сразу её заметила.

На крик Эсмеральды в зал вышла сухая жилистая женщина лет тридцати в чёрных штанах с широким армейским поясом и серой майке.

— Чего орем? — осведомилась она.

— Сара, погляди, это тот рыжик, которого Тереза три года назад подобрал.

— Да-а-а? — женщина явно была наслышана о тех событиях. — А я тогда всё пропустила, — с сожалением сказала она и протянула Ите ладонь: — Сара Коннор. Если попадались полные киборги, внешне неотличимые от человека, — она кивнула на визор Иты, — скажи, где.

— Там, где водятся полные киборги, мы стараемся не ходить, — Ита приняла рукопожатие, и Сара тут же потянула новую знакомую в сторону.

— И это правильно. Вам-то зачем. Ты ведь не возражаешь, что я ее украду, да? — повернулась Сара к Эйнару. — Обойдетесь же без нас пока? А мы посекретничаем.

Рейдер кивнул, подмигнул девчонкам и направился к столу.

Ита рассмеялась, но по привычке всё равно старалась краем глаза держать спутника в поле зрения. И не зря. Из соседней комнаты на всеобщее оживление вдруг выскочил напружиненный смуглый парень. У него было идеальное тело атлета — безупречно сложенное, перевитое мышцами, красиво игравшими под обтягивающей белой майкой.

Сходства со спортсменом парню добавляли свободные серые штаны и высокие кроссовки. Ита с удивлением уставилась на незнакомого ей персонажа, одетого, скорее, как паркурщик, нежели как кролик. А парень ни с того, ни с сего вдруг прыгнул к Эйнару, не долетев совсем чуть-чуть, приземлился и, опершись на руки, нанес мощный круговой удар ногой.

— Э! — предостерегающе закричала от двери Эсмеральда.

Рейдер мгновенно отклонился чуть назад и вниз, уходя от удара и подсекая противника. Однако тот перевернулся в стремительном кувырке, сделал стойку на руках и снова вскочил на ноги. Эйнар бросил короткий взгляд на остальных кролей, вывалившихся на шум в общий зал и ошарашенных не меньше гостя.

Ита с некоторым усилием отпустила дерринджер в кармане ветровки. Эйнар не взялся за оружие, значит, и ей пока не надо. К счастью, остальные кролики были слишком удивлены происходящим и не смотрели на гостью.

Рейдер тем временем сосредоточился на противнике.

— Банни, вот ты идиотина… — простонала Эсмеральда.

— И не говори, — вздохнула Сара. — Опять ведь огребет.

Эти слова, прозвучавшие без сколько-то серьезных переживаний, заметно успокоили Иту. Она расслабилась, демонстративно опуская руки.

А в центре зала Банни эффектно крутанул колесо и почти пробил двойной ногами в грудь Эйнару, однако тот уклонился поворотом корпуса, нападавший же снова вскочил на ноги.

Разворот и прямой пяткой. Снова мимо. Эйнар опять увернулся, но, похоже, ему начал надоедать пацифизм.

— Банни! — из задних комнат вышла, наконец, в общий зал та, кого Ита всё это время тщетно искала глазами — Микаэла Куин.

Пышное голубое платье прошелестело по полу. Док безо всякой боязни подошла к дерущимся и мягко положила ладонь на напряженное плечо кролика.

— Хватит, — негромко, но твёрдо сказал она, и Ита увидела, как от этого короткого слова с Банни слетают гнев и досада. — Алиса сама выбрала свой путь. Её никто не гнал на тот вертолёт. Вины Ке…Эйнара в этом не больше, чем твоей или моей. Глупо злиться. Вы скоро увидитесь. Чуть-чуть осталось, потерпи. Ещё немного — и скажешь ей всё, что не сказал тогда. А сейчас остановись. Я прошу.

Тот, кому она все это ласково, не повышая голоса, говорила, застыл, только плечи поникли, словно придавленные грузом давнего чувства вины. Банни стоял, смиряясь, а потом сделал шаг к противнику и протянул ему руку:

— Прости. Три года уже места себе не нахожу. Будто сам её туда отправил. Увидел тебя, и сорвало. Ты не виноват, при всех говорю — извини.

Эйнар в ответ кивнул… Кролики выдохнули и заметно расслабились, но вдруг гость пробил собеседника с левой в солнечное сплетение. Банни согнулся с коротким всхлипом.

— Претензий больше не имею, — объяснил гость, в свою очередь протягивая противнику ладонь. — Извинения приняты.

Кролик с трудом втянул воздух, кое-как разогнулся и принял рукопожатие.

— Говорил я тебе, Банни, что ты идиот? Нет? Вот, говорю, — влез неведомо откуда возникший Роджер и торжественно провозгласил на весь магазин: — Только идиот два раза на одной яме спотыкается. Всё, инцидент закрыт!

— Инцидент закрыт, — повторили за ним Эйнар и Банни. Первый спокойно, второй, не успевший продышаться, — с заметным усилием.

Главкролик потёр руки:

— Тогда бухаем за встречу!

* * *

Одди Родди скорчился в углу комнаты и трясся крупной дрожью. Его бросало из жара в холод, зубы клацали, по спине ползли ручейки ледяного пота, а колени предательски дрожали. Стоило ему попытаться встать, как они сами собой складывались и — опа! — Одди снова сидит на полу, а осколки битого бетона впиваются ему в задницу.

Очень-очень недальновидно было положить в тайник бабки и ствол, но не положить ничего смягчить отходняк. До чего ж он — рейдер Родерик Оддисон — расслабился, мать его. Не предусмотреть такой элементарной вещи! Мудила.

И Одди продолжал колбаситься, прислушиваясь к тишине заброшенного здания и безмолвно матеря себя на чем свет стоит.

Сдержать дрожь удалось только тогда, когда в коридоре раздался звук осторожных шагов. Одди поднялся на ноги, надеясь, что в этот раз колени не подогнутся, и негромко кашлянул.

Через несколько секунд в комнату, где стоял, напряженно вжимаясь в стену, резидент «Амилайта», вошёл тот самый белобрысый парень, недавно зачётно выступивший на арене. Полумилитари шорты, майка, поясная сумка и, разумеется, пистолет, а на кармане — клипса ножа. Парень окинул помещение быстрым взглядом, после чего осторожно выглянул в окно. Увиденным, похоже, остался доволен и стал так, чтобы держать в поле зрения и окно, и вход, и самого Одди — серого, потного, трясущегося.

— Значит, ты — заказчик-аноним, которому внезапно понадобился новый в секторе человек? — парень дождался кивка «клиента» и продолжил: — Сотню за беспокойство, за то, что вообще с тобой базарю, а также за то, что, блядь, по всей этой хуете шароеблюсь.