— Макс — самец! — замечает Ури, который сидит у меня на плече. Тем временем шавки их мамка уже скрылись за поворотом.

— Угу, — только и могу я произнести.

Тут приходит еще одно сообщение от Ворчуна. Сектор закрыт, он пускает нанижние ярусы антивирус. Там у спуска как раз стоит мой знакомы, а вместе с ним самки, что выполняли роль сторожей, а также еще шавки. Видимо ждут только тех, кого я видел. Понятно, почему шпиль стал безопасен.

Раз так, то я бросаю мешок у входа в зал с оламами и иду к кильму. Спокойно спускаюсь вниз, нахожу нужный церебрал, забираю и возвращаюсь обратно. Где биореактор, мне покажет Шепелявый. Когда освободится. Сейчас он будет занят.

Вхожу в знакомый зал и кидаю костному жуку шарик церебрала.

— Держи. Только не заболтай меня.

На плече хихикает Ури, а в голове Дим. Монстрика я оставляю у оламов и говорю ждать. Предупреждаю, что скоро мы отправимся на встречу с его приятелем Хауфи. От этих слов лысый чебурашка даже заулыбался. Он подождет меня тут, так как я не хочу, чтобы он слышал следующий разговор.

Прохожу мимо Олама, где начинает подергиваться обнаженное женское тело. Лицом девушка внутри отдаленно похожа и на прошлую оболочку Тэй, но больше похожа на кое-кого другого. В капсуле клонирования идет процесс пробуждения той, кто больше тридцати пяти оборотов назад умерла на Тау-137 — лейтенанта Валери Бастьен.

Вот и комната формовщика. В сторону расходится мембрана входа. В олдире уже никого. Да и вещи, плащи шляпа, рядом не лежат.

— Так и знал, что это твоих лап дело, Нико. Может расскажешь, а какого тут происходит? И вообще, где я?

Стрелок стоит справа от входа. Он уже одет, а в его руке двуствольный пистолет-лем. И чего он опять целится мне в голову?

— То есть мой подарок тебе не интересен? — говорю я на английском языке, поднимая перед собой левую руку, в которой зажата голова Тшира. Правая чуть согнута и прижата к телу. Сделать шаг в сторону и выпустить из неё в Стрелка тойль — один миг.

Но Стрелок повёл себя иначе. Не знаю, что именно его удивило, голова его врага или родная речь, но он дёрнулся, поднял ствол, а потом и вовсе убрал его в кобуру. Выглядел этот ковбой так себе. Хотя по маскоподобному лицу нельзя читать эмоции, язык тела говорил за себя.

— Я думал, что он меня какими-то наркотиками накачал. — Тут, понятное дело, подразумевался Дарга. — Этот язык… Ты его знаешь? И ты узнал плащ. То есть…

Стрелок, этот ранее уверенный в себе наёмник, был растерян. Пока он собирался с мыслями, я выслушал безмолвный доклад формовщика. Хвала телепатии, что его услышал лишь я, а благодаря маске димортула, моя челюсть не упала, пробив пол. То, что я услышал, касалось результатов лечения моего собеседника и особенностей его тела. Понятно теперь, как он без головы выжил.

Нет, он не ряженный. Стрелок полон сюрпризов, а ещё тузов в рукаве. И не только там. Моя память после посещения зоны врат, мысленного путешествия к моему родному телу, а также общения с Дроком стала легче открываться. Потому ранее неясными словамт и категориями знаний стало легче оперировать. Да я даже знаю несколько значений слова операция.

В моём мире выпущенный на конвейере антропоморфный робот с ИИ или псевдо ИИ, нейронкой от восьмой категории, называется андроидом. Человек, у которого есть импланты, просто имплантированным. Если аугментаций выше нормы, то это избвтрчно имплантированный индивидум. Тот, у кого заменены конечности и органы из-за травмы, например, зовётся киборгом. Но последних, в виду развития медицины и нет.

Раньше, больше ста лет назад, были добровольные контрактные киборги. Это были те, кого улучшили для выполнения рабочих обязанностей. Естественно, что в основном это были разные военные специалисты. В Сент-Томас их было не мало. И часто, из-за непродуманных схем аугментации, такие люди, что военные, что гражданские, сходили с ума или получали травмы. Очень у нас, людей, сложный организм, где куча важных органов и желез.

Но, даже по аналогии с этими знаниями, мне затруднительно дать определение тому, чем является Стрелок. Если кимбары тут аналоги имплантов, а разы по сути биороботы со сменными телами, то он избыточно кимбарирован, кимбароид, биороид? Потому что, судя по докладу формовщика, родных органов у этого инсектоидного тела у него считай нет. Есть множество замещений, которые он изучил, даже скопировал, но сам спроектировать не сможет. Это уровень эунтей, а у данного формовщика ниже. Хм, а в Городе Творцов был именно такой уровень.

По телу Стрелка. У него были силовые усиления в виде дополнительных более плотных и крепких мышечных жгутов. Специальные железы усилили сухожилия и внешний хитиновый панцирь. Притом изнутри, не вызывая подозрений, пластины частично усилены кристаллической костью. Потому он, кстати, так легко пережил мою кислотную атаку. Плоть прожгли в районе мякоти, да и я сам бил туда, в живот.

Ещё по мелочи заменена система пищевая, что позволяла наёмника питаться плотью мобов, а не только рационом из тельмахов. Органы чувств усилены и есть дополнительные, не на голове. Эхолокация есть, как и защита от акустических атак. Вживленные ульмы, если можно их так назвать, что позволяли залечивать раны. Голову, например, приживить обратно. Ещё есть орган, фильтрующий яды. Да и полость с камнем души имела усиленную защиту.

Однако самым интересным были церебральные кимбары. Один подобно пауку распустил по телу нервные окончания, которые обеспечивали быструю реакцию. Но второй… Это, по сути, был второй мозг, который располагался рядом с эотулом и обеспечивал высшую нервную деятельность. То есть в теле Стрелка была вторая голова. Так он, ловкач такой, и выжил.

— Слушай, а я думал, что второй мозг помогает тебе быстрее соображать?

Наёмник вздрогнул, дернул подбородком, а потом посмотрел в сторону формовщика.

— С потрохами меня сдали, да? Оно и неудивительно. Вот только я понять не могу, зачем тебе это? Я вроде не пленник, оружие ты мне оставил, вот только недавно мы друг друга чуть не убили. Правда ты почти преуспел. Если бы не мои кимбары, то мы бы сейчас не разговаривали.

Это он верно заметил. Только у меня к нему и свои замечания есть. Вот сейчас и спрошу:

— А у тебя в теле есть полость для хранения камня души. Дополнительная, но ты предложил Тэй выкинуть из кефла одного из её друзей. И потом, когда внизу был, ничего не сказал.

Головорез посмотрел на меня, его плечи поднялись и опустились, а потом он присел на краешек кресла–вирала. Голову опустил, согнулся.

— Когда я сказал, что не могу её спасти, то не врал. Будь у меня цел мешок с противоядием, то всё было бы иначе. Её камень уже был заражён. Положи я его к себе или в кефл, то это бы не помогло. Мой организм этот яд тоже не может переработать.

— То есть твоё предложение положить её в кефл…

— Обман. Но так я дал ей уйти достойно. Поверь, в Танате это редкость. Не предать никого, сделать выбор… Выбор нормального существа, а не твари, которая всего боится. Она была сильной. К тому же я был рад, что она не попадёт к Даргулу.

— Какое счастье, что у меня в костюме есть карманы под эотулы. Да и иммунитет к ядам почти абсолютный.

— Что? — вскочил Стрелок, делая ко мне шаг.

— Ну и погрызенный кефл я успел довести до информатория одного. Короче, всё дивы. Ты никого не убил до конца, а с Тэй ты скоро поговоришь. Только одно прошу — не поубивайте друг друга.

Мандибулы на челюсти Стрелка разошлись в стороны, а потом захлопнулись.

— Сожри меня Танат! Нико, если что, то это очень хреновая шутка. И здесь, и там, откуда я пришел сюда. Чёрт, — головорез головорез ударил себя ладонью по лицу, потом посмотрел на неё будто не узнавая, — мне всё еще кажется, что я там, в долине Раунды. Я уничтожил один из тех странных шаров, расстрелял второй…

Так, запросим у формовщика отчет о действии вещества, что Даргул влил в него. Так, блокатор железы, что вырабатывает вещество, которое определенным образом воздействует на оболочку эотула. Плюс глушит некоторые участки мозга, что пытаются принять с камня души информацию о долговременной сознательной памяти существа. Важнее всего «прошивка» вместилища души, так сказать. Если она есть, то смена оболочки не поможет. Да, железа, естественно, в глубине мозга.