В этот раз они попали в одну группу с малознакомыми техниками уровня «б», перекинулись парой дежурных фраз (друг друга знали, но почти не общались), быстро покончили с завтраком, и отправились искать Данила, впрочем, искать особенно не пришлось — Данил и Зоя были у спортзала, и, по всей видимости, собирались скидывать приглашения тем, кто тоже шёл, на коммуникаторы.

— О, вы уже тут? — обрадовалась Зоя. — Отлично. Сейчас остальных позовем, и пойдем. Вы уже решили, что будете говорить, если спросят?

— А чего решать? О том, что в съемку попало, о том и расскажем, — пожал плечами Скрипач. — Дима говорил о четвертой дублирующей сети, верно? Вот мы и расскажем то, что наблюдали. Повреждений нет, поломок нет, корпус цел, люк заклинен, по всей видимости, изнутри.

— Хорошо, — покивал Данил. — Это правильно.

— А ты чего будешь говорить? — спросил Ит.

— По существу. Авария была, вот только она не результат халатности, и никакого взрыва не было. Корпус не поврежден, — ответил Данил. — Ну и по людям, разумеется, тоже сказать придется. Причем с разбором: кто где был, кто что делал, и всё прочее. Те, кто с нами идет — они первые кандидаты на обвинения, так что нам требуется доказать их невиновность, как минимум.

— Я бы ещё про починку спросила, но, боюсь, не получится, — добавила Зоя. — Вообще, «Велес» в нормальном состоянии, так что мы вполне можем вернуться домой.

«И эта туда же, — подумал Ит. — Точно, планеты же не существует. Зачем планета, когда можно вернуться обратно, правда? Для этого достаточно маленькой проверочки, которую Зое удалось провести. Любопытно. Особенно с учетом того, что Зоя во время пути только и говорила, что о новом мире, и об открытиях, которые обязательно совершит „Велес“. Вот тебе и открытия».

— В нормальном состоянии то, что мы успели увидеть, — поправил Ит. — А видели мы далеко не всё. Так что, Зой, не стоит обобщать, говорить будем про то, о чём знаем точно.

— Да, да, ты прав, — покивала девушка. — Всё верно. Обобщать действительно нельзя. Ну что, идём?

Аудиенция была назначена на десять утра по корабельному времени, но вышли за полчаса, потому что добраться до нужной зоны было не так просто. Ит и Скрипач про себя называли эту часть корабля бункером, и были недалеки от истины, потому что, по сути дела, именно бункером данная зона и являлась. Что, в принципе, было совершенно правильно. Во-первых, в ней находился центр управления «Велесом» и его «мозг», контролирующий работу всей системы. Во-вторых, сервера «Хоровода». Ну и, в-третьих, здесь жил командный состав, навигаторы, и пилоты, общим числом сто человек, и, разумеется, жизни этой сотни стоили на порядок дороже, чем жизни рядовых членов экипажа. Техников можно заменить. А вот пилотов следует беречь, как зеницу ока.

Разумеется, в сам центр их делегацию никто пускать не собирался. Когда они дошли до нужного уровня, их встретили два инженера уровня «а», и проводили в комнату для конференций, расположенную в буферной зоне.

— К нам кто-то подойдет? — спросил Данил, когда один из инженеров велел им всем садиться. — С кем мы будем говорить?

— С вами будет говорить первый помощник капитана, доктор Шестопалов, — ответил инженер. — Придется немного подождать, он скоро выйдет на связь.

— Доктор? — переспросил кто-то. — У нас сообщение об аварии, а не…

— Ваша информация будете передана главному инженеру Сверчкову. Не беспокойтесь. Андрей Леонидович Шестопалов, с которым вы будете беседовать, отлично осведомлен о ходе расследования, — инженер усмехнулся. — К тому же у него не одна научная степень.

— Он химик, — заметил Скрипач. — Это все знают, разумеется. Но мы-то сейчас не про химию будем говорить.

— Руководящий состав занят. Будьте благодарны, что вас согласился выслушать один из представителей команды, которая сейчас трудится над более чем сложной проблемой, — из голоса инженера пропала приветливость, кажется, разговор стал его раздражать. — Ждите. С вами свяжутся.

— … произвели, таким образом, шестьдесят замеров. Точки указаны на схеме, которую я сейчас демонстрирую, — Зое явно было не по себе, она нервничала, но, к счастью, справлялась — и с волнением, и с докладом, который сейчас зачитывала. — Результаты получились следующие. Степень износа материала в указанных точках не превышала восьми процентов от нулевой степени износа, согласно спецификации этих материалов. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что в указанных местах износ полностью соответствует штатным параметрам. Конструкции, которые мы проверяли, ни претерпели никаких изменений, которые они могли бы получить вследствие события, которое…

— Которое, вне всякого сомнения, произошло, — закончил за неё Шестопалов. Ит украдкой глянул на экран, и тихо вздохнул. Иного он и не ожидал, но вот Зоя, кажется, растерялась.

— Наши исследования показывают, что не произошло, — сказала она тихо. — Авария была, разумеется, но точно не взрыв. Если бы это действительно был взрыв, его следы остались бы на всех элементах конструкции. Не обязательно видимые. Но те же полимерные элементы неминуемо бы получили деформации, микротрещины, поэтому я бы хотела сказать, что…

— Вы очень самонадеянны, — сухо произнес Шестопалов. — И не помните классику, а зря. Ведь ситуация, которую вы описываете, это именно классика, это притча про обоз и двух приказчиках. И вы, милая, первый приказчик из этой притчи.

Зоя молча опустила голову.

— Вы вроде бы что-то и узнали, но, являясь при этом человеком ленивым и недалеким, сделали поспешные и неверные выводы. К тому же объем материала, собранного вами, смехотворен. Шестьдесят точек. Какие параметры измерений? Где заключение о калибровке приборов, которые вы использовали? Его нет. Мало того, вы ещё и брали без спросу инструменты. И неизвестно, в каком виде вы их вернули.

— Но я…

— Молчать! — рявкнул Шестопалов. — То, что вы, вот лично вы, чего-то не видите, не означает, что этого чего-то не существует. Радиация, которая давно бы нас всех убила, и от которой нас защищает «Велес», не видна, однако это не мешает ей делать свою работу. Рентгеновское излучение тоже не видно глазу. И радиоволны. Так что делайте выводы.

— Простите, — Скрипач встал. — Но выводы делать рано. Мы с братом, в некотором смысле, являемся вторым приказчиком, потому что мы сумели собрать больше информации, и хотим добавить к сказанному то, что нам удалось найти. Мы вышли в пространство, и осмотрели колонну двигателя снаружи. Там тоже нет повреждений, которые могли бы возникнуть в результате взрыва. Двигатель и реактор, вне всякого сомнения, повреждены, но не взрывом.

— А чем же? — ехидно спросил Шестопалов.

— Чем-то другим. Мы не смогли пройти в отсеки, потому что поврежден шлюз, — ответил Скрипач.

— Снаружи?

— Изнутри.

— Что и требовалось доказать. Шлюз, разумеется, поврежден. Взрывом. Именно что изнутри, — в голосе Шестопалова зазвучали нотки, явственно давшие понять: спорить бесполезно. Любой аргумент будет опровергаться, ему просто не поверят. — Вы, кстати, как и девушка, будете подвергнуты административному наказанию за несанкционированный выход в пространство.

Скрипач сел. Зато поднялся Данил. Поднялся, и вышел из-за стола, чтобы быть поближе к большому экрану, с которого сейчас покровительственно улыбался Шестопалов.

— Взрыва не было, — твердо сказал Данил. — Я взял с собой данные из журналов записей всех сотрудников, которые находились в момент… инцидента… в области, прилегающей к помещениям, в которых он произошел. Так же я предоставляю полную расшифровку показаний всех приборов, которые обслуживали инженеры и техники уровней «б» и «в» за всё время, которое «Велес» находится на орбите. Мы провели полную проверку, и пришли к выводу, что ни действия сотрудников, ни работа оборудования не могли привести к столь печальным последствиям, и уж точно не могли послужить причиной для взрыва.