Оказавшись в ярко освещённом люстрами холле, я ощутила резкую боль в груди. Чувство было странным, точно не сердечный приступ. Болело, как будто вовсе не тело, но больно было очень сильно.

Мальчик… Я волновалась за него, и не взирая на пульсирующую резкую боль, пошла вперёд.

Доверившись неведомому чутью, я двинулась к лестнице на второй этаж и побежала по коридору, мундир упал на ступени, но я не оглядывалась.

– Где генерал? – спросила стражу, стоявшую по стойке смирно поперёк коридора.

– Там, ваша светлость, – указали мне на приоткрытую дверь вдали.

Боль в груди усиливалась, и последние шаги я преодолевала с трудом.

Наконец я дошла. Передо мной предстал чёрный проход. Я толкнула дверь, раскрывая шире, и вошла внутрь. Помещение было большое, в передней комнате стояла кромешная темнота, но вдали, в одной из комнат, горел свет. Я с замиранием сердца двинулась туда.

– Он не дышит, отпустите его, генерал, – скорбно проговорил сгорбленный седой мужчина, стоявший у кровати. На нём был чёрный сюртук, как на том странном духовнике Кальберте, присутствовавшем на свадьбе.

– Георг, не сжимай его так, сломаешь что-нибудь, – сказал другой мужчина, молодой, худощавый, с модной чёрной бородкой. На нём была надета белая рубашка, растёгнутая до середины груди, – эдакий мачо-сердцеед.

Я увидела широкую спину Скарсгарда, сидящего на краю постели и качающего на руках мальчика лет восьми. Мужчина убрал светлые волосы со лба паренька и заглянул в его бледное лицо. Губы ребёнка были синие, вокруг рта белый налёт, кожа бледная, словно фарфоровая.

Плечи генерала содрогались, будто от беззвучного плача, дрожащие пальцы в сияющих перстнях гуляли по лицу и плечам мальчика.

– Дайте его мне! – сказала я.

Неведомая сила подтолкнула меня вперёд, через спины двух неизвестных мужчин. Я ведь не медик и даже крови всегда боялась, но я бросилась к мальчику, взяла его на руки и прижала к груди.

От резко вспыхнувшего внутри огня я широко раскрыла глаза и вскрикнула. Меня окутало зеленоватое свечение, и я ощутила, как перетекает живая сила из моей груди в тело мальчика.

– О-о-ох, – простонала я.

Ощущения были такими, словно я на американских горках, лечу вниз с самой высокой вершины. Но это высасывало из меня силы, голова кружилась, и, казалось, я сейчас потеряю сознание.

Скарсгард взял меня за руку, и его прикосновение успокоило меня. Он сидел рядом на кровати и глядел на меня, как коршун.

Ресницы ребёнка вдруг зашевелились, и он уставился на меня большими светло-карими глазами.

– Эдвард! – воскликнул генерал, взяв парнишку за плечи. – Как ты меня напугал!

– Задушите, – проворчал слабым голосом мальчик. – Пустите!

– Ваша светлость, давайте его положим! Наследнику нужен покой! – воскликнул сгорбленный духовник. Всё это время он стоял над нашими с генералом головами, внимательно наблюдая за происходящим.

– Да, конечно, мэтр Бенедикт, сейчас… – взволнованно ответил Скарсгард, начав суетно крутиться над ребёнком.

Передо мной словно оказался другой генерал. Тот, который был на свадьбе, был властным и бессердечным, опасным до мозга костей! А теперь я видела перед собой заботливого человека, ответственного отца, и у меня невольно вздрагивало сердце.

Голова закружилась, накрыла слабость, будто высосали все силы, и боль в груди усиливалась с каждым мгновением.

Скарсгард поглядел на меня через плечо, и взгляд его мне очень не понравился: жгучий, пристальный, леденящий кровь в жилах. Сердце в груди замерло. Вдруг пронзило осознание, что он всё про меня понял…

Генерал отвернулся к мальчику, поправляя ему одеяло, я попятилась к двери. Самый удобный момент, чтобы скрыться! Нужно срочно бежать, пока не грохнулась в обморок прямо здесь! Ведь тогда окажусь совсем беспомощной, и что со мной сделают – только богу известно!

Я отступила к порогу, но путь мне преградил молодой темноволосый мужчина, который стоял всё это время в стороне. Он был немного похож на Георга, но худощав и возрастом младше лет на десять, а ещё лицо у него было более острым, как у волка.

– Куда это вы, дорогая невестка? – хмыкнул он, уперев руки в бок. Глаза его опасно сверкнули. – Нас не представили, я Карл, кузен вашего дражайшего супруга.

Я тут же почувствовала нарастающую опасность.

– Здравствуйте, – проговорила я осторожно.

– Может, расскажете, откуда у вас целительный дар?! – прорычал он. – У вас ведь такого дара никогда его не было!

Я испугалась. Сердце резким толчком качнуло горячую кровь, и по венам словно разлился горячий огонь. Меня повело. Жар прилил к лицу, ноги ослабли, и голова закружилась.

Я стремительно теряла сознание…

Жар в теле сменился холодом… и стало темно. Последнее, что помню, – бешеные глаза генерала, который бросился ко мне и подхватил на руки.

– Дорогая моя! – его тревожный хрип застыл в ушах.

Только бы душа не отлетела! Это единственное, о чём я думала: умирать не хотелось.

Мне пригрезилось, что я стою перед зеркалом и гляжу на себя в новом теле. Плотное платье с широкой накидкой и шапочка с вуалью не давали рассмотреть ни фигуры, ни лица. Может, я теперь уродина? Или толстушка? А сколько мне лет?

Я потянулась убрать вуаль, и вдруг отражение замерцало, и на белом, как снег, лице “зеркальной” копии появился гнев, девушка изломила брови, скривила тонкие губы и зашептала что-то неразборчиво.

Явно она была очень-очень зла.

– Прости, – виновато проговорила я, прижав ладони к груди. – Я не знаю, как так получилось. Я не хотела. Я могу что-то сделать для тебя?

– Верни мне моё тело, захватчица! – с трудом разобрала беззвучную фразу девушки, произнесённую одними губами.

– Ты не умерла? – ошарашенно произнесла я.

Отражение помотало головой, но в тот же миг зеркало из сновидения куда-то исчезло, осталась одна пустота…

Сколько я пребывала в ней – неизвестно. Мне было нервно и страшно, ведь я могла проститься с жизнью в любой момент.

И я бы точно умерла, если бы не мысли о генерале Георге и нашем трепетном поцелуе на свадьбе. Этот мужчина – возмутительный, грубый и опасный – волновал меня до дрожи и заставлял из последних сил держаться за жизнь. Хотелось бы увидеть его ещё хотя бы разок…

Скоро я вновь ощутила прилив жизни, а с нею и боль. Огненные волны прокатились по телу, а затем обжёг морозный холод. Тело горело, и я не знала, куда деться от пожара.

– Моя жена выживет? – раздался мрачный, с надрывом голос Скарсгарда.

Я на грани гибели, но не знаю, кого мне в тот момент было жальче всех: бедную себя, девушку, чьё место я заняла, или генерала, который чуть не потерял ребёнка, а теперь был на грани потерять новоиспечённую жену, от жизни которой зависела его собственная жизнь…

Догадался ли он, что в теле его супруги чужачка? Эта новая магия, из-за которой наглый кузен Георга припёр меня к стенке! Из-за неё, возможно, все уже знают, что я попаданка, но, конечно, заботятся о теле герцогини, чтобы вернуть её назад.

– Пока сложно сказать… Леди Каролайн отдала много сил Эдварду, – ответил голос мэтра Бенедикта – я узнала его тихий, слегка хриплый рокот. – Всплеск мощного дара, да ещё сила вашего родового плетения – юная дева просто оказалась не готова к такой магической атаке. Её источник не выдержал, разорвался, и это спровоцировало лихорадку. Если разрыв сумеет затянуться, она выживет, а если нет… – голос мужчины скорбно затих.

Последовало долгое молчание.

Я была в сознании, но не могла пошевелить даже пальцем. Чувствовала лишь, как грудь сдавливает что-то тяжёлое и обжигающее. Может, это и был пресловутый магический источник, принёсший мне столько страдания?

А потом я ощутила, как меня взяли за руку и погладили пальцы. Это был генерал – его ладонь я могла безошибочно узнать даже в темноте – он касался меня по-хозяйски, но ласково. И от его прикосновения разливалась по нутру особенная сладость, придававшая сил. Мне было очень приятно, и боль отступала. Захотелось даже заурчать, хоть я и понимала, что ласкают не меня.