Но вдруг перед глазами полыхнула яркая вспышка, и женщина, которую он едва касался, вдруг ожила, зашевелилась, доверительно прижалась к его груди. Вздохнула нежно и сладко, и положила ладони ему на плечи.

Георга повело. В одно мгновение проснулись все чувства, пронзили остро грудь, накрывая радостным предвкушением близости – и он страстно захотел эту женщину.

Ласковая. Больше не ледяная статуя. На поцелуй отвечала робко, но чувственно, и он уже во всех красках представлял, как они будут извиваться в постели, охваченные любовной лихорадкой. Вместе. Уже скоро.

Родовая сила перетекла в супругу, и Георг ощутил огромное покровительство над ней. Теперь они связаны, словно единое целое. Она носит силу его рода, только она может родить ему, дракону, детей, и если она погибнет, то он погибнет тоже. Такова природа драконов.

Но было что-то ещё в этой женщине, манящее и необычное… Загадку вызвали её переменившиеся в один миг глаза. Из светло-голубых, пустых, они стали глубоко-синими, знающими, мудрыми. Она больше не была глупой девочкой – перед ним стояла взрослая, наученная жизнью женщина, нуждающаяся в заботе.

Откуда столько печали в двадцатилетней аристократке?

Не важно…

Он любовался ею, ощущал, как страсть прокатывается огнём по венам. Он хотел подарить ей все сокровища мир, привести её в свой дом, целовать руки. Он хотел её любить и радовался, что это взаимно.

– Как вы прекрасны, – прошептал генерал.

– Отпустите меня! – вдруг выдала нежнейшая супруга, поглядев на него, как на врага, и отчаянно стала вырываться.

Георг озадачился. Неужели любовное письмо, которое он хранил в кармане у самого сердца, было ложью? А что если Алексия всё подстроила, решив так жестоко подшутить над ним?

Пару минут спустя адъютант доложил о магических ловушках, которые сигнализировали о применении мощных заклинаний, тут генерала накрыло осознание, приложило, словно каменной плитой:

Это действительно был заговор!

Его любимая его предала! Брак подстроен! Враги хотели высосать его родовую силу у герцогини сразу, как он передаст ей плетение – известно, что дракон погибает, если его родовая магия отторгнется у возлюбленной.

То-то же дражайшая супруга удивилась и вытаращила глаза, как ошпаренная кошка, когда увидела, что его магия всё-таки зажглась на ней ярким светом!

Но раз у врагов что-то пошло не так, и раз он ещё жив, то нельзя медлить, нужно срочно подтвердить брак, чтобы предательница не рассталась с его силой и не погубила его!

Невыразимо соблазнительная, сладкая и такая желанная предательница…

Генерал стремительно внёс меня в погруженную в полумрак комнату и, оперев на твёрдую горизонтальную поверхность, накрыл мои губы своими жадными и горячими, а язык ещё более властно, чем прежде, ворвался в рот.

Прижатая его тяжёлым телом, я не имела ни малейшей возможности сопротивляться. И все обвинения про предательство и желание его убить вмиг вылетели из головы под неистовым напором мужчины и заставили сразу забыть о том, в чём, как и почему он на меня разозлился.

Всё это осталось там, далеко, за пределами этой комнаты. А здесь остались лишь мы двое, до безумия желающие друг друга…

Широкие мужские ладони сжали мои ягодицы, упирая в свой “твёрдый пистолет”. Генерал целовал меня алчно и горячо. Казалось, мужчина сейчас же овладеет мной прямо на этой неудобной поверхности даже не добравшись до кровати!

Мой разум, одурманенный упоительным ароматом лимона и хвои, поплыл, и последние трезвые мысли покинули голову. Пусть я буду потом жалеть, но я больше не могла думать о том, правильно это или нет – было слишком сладко, слишком хорошо – и я лишь целовала мужчину в ответ с пугающим желанием.

– Ваша светлость! – постучали в дверь, возвращая нас обоих к реальности. – Извините за беспокойство! Вас срочно вызывает верховный инквизитор!

Генерал недовольно рыкнул, отстраняясь, и я прикрыла горячие губы ладонью, вытирая запретную влагу. Ведь я, давно не знавшая ласки, почти отдалась незнакомцу. Пусть и во сне! Но всё равно стыдно!

– Молодец, бдит Фишер… – прошипел супруг и мучительно поглядел на меня чёрным, как бездна, взглядом.

То ли отрываться от процесса не хотел, то ли вспомнил, что я в чём-то провинилась перед ним.

Какой же он страшный и опасный! И почему только я завожусь при одном взгляде на него…

Я испуганно отняла от него руки и прижала к груди.

– Сидите и не двигайтесь! – приказал генерал, поправив мне подол, и решительно прошёл к двери.

Я огляделась. Оказалось, что я сижу на небольшом столе возле кровати, застеленной багрово-красной простынёй. Всюду горели свечи, а на стенах красовались гобелены с обнажёнными парами. Груди женщин стыдливо прикрывались мужскими спинами, но всё равно было понятно, чем они там заняты… Комната походила на место проведения ритуальных оргий.

По телу пробежала дрожь, и я вскочила со стола.

“Сидите и не двигайтесь” – ну, конечно, нашёлся приказчик! Буду ходить и двигаться, как пожелаю!

Через приоткрытую дверь, где генерал общался с адъютантом, я увидела, как в зале толпились гости, и мне снова попался на глаза мужчина с портретом. На холсте проступило изображение пары в смешной позе – был пойман момент, когда я уставилась на светящиеся ладони и выпучила глаза. Но я вся была какая-то другая!

Захотелось ближе рассмотреть, и я выглянула из-за плеча Скарсгарда. Единственным, что угадывалось во мне моего на портрете – это яркая эмоция испуга и высоко вскинутые брови – треугольничком – так только я умела, когда сильно удивлялась. Правда, сами брови были не мои, слишком бледненькие. И вообще, вся эта девушка не была мной, даже если бы я скинула лет двадцать пять. У неё были светлые волосы, чуть выбивающиеся из-под шапочки, украшенной драгоценными камнями и плотной вуалью. Я же была брюнеткой, и даже когда заболела и начала стремительно седеть, всегда подкрашивалась. Плечи девушки на портрете покрывали многослойные накидки, а широкий подол белого свадебного платья доходил до самого пола. Я опустила взгляд на себя и увидела эти самые накидки и широкий искрящийся будто алмазной крошкой белый подол.

Так, значит, та незнакомая девушка – это я?..

– Я велел вам сидеть, непокорная моя, – проговорил генерал, сцапав меня за талию.

Его голос прозвучал столь опасно, что я боялась быть укушенной за нежную мочку.

– Генерал Скарсгард, верховный инквизитор Фишер очень срочно вас вызывает, – проговорил взъерошенный адъютант, тот самый с пшеничной причёской, который ещё в зале подходил к нам.

– Я сказал, передай ему, что у меня свадьба, я в курсе случившегося, всё под контролем, – сквозь зубы прорычал супруг, стискивая меня, словно пташку, которую кто-то может утащить.

Хотя вряд ли кто-то из собравшихся посмел бы пойти против такого сильного генерала.

– Сработали магические ловушки на прорыв чужой души из другого мира, ваша светлость, – продолжил адъютант, сверкая напуганными глазами. – Инквизитор просит, чтобы вы помогли!

– Вот это новость. Так, пусть развесит во всех учреждениях сигнальные кристаллы, – приказал генерал. – Во дворце проверить всю стражу и раздать им обнаруживающие артефакты! Я приеду, как только подтвержу брак.

Так-так-так. Что это за оккультизм такой на моей, пусть и вымышленной, но свадьбе?! Какие-то прорывы чужих душ, другие миры… Вечер всё больше перестаёт быть томным и превращается в настоящий триллер.

Я ещё раз взглянула на портрет, где была изображена “не я”, вспомнила яркий вкус мужских губ на своих губах – все чувства были столь сильными и реальными, что… тут осознание прошибло словно молнией. А что если всё это не сон, и та прорвавшаяся душа, о которой они говорят, это и есть я?

Я стояла ошарашенная и переводила изумлённый взгляд с адъютанта на генерала и понимала, что оказалась в чужом теле! В теле невесты на свадьбе! Но где же хозяйка этого тела?