Однако онъ выбралъ профессію, которая сначала не часто бываетъ прибыльна. Онъ выбралъ адвокатуру и ѣздилъ по дѣламъ въ тотъ округъ, въ которомъ находился каѳедральный городъ Бобсборо. Бобсборо почти городомъ назваться не можетъ и судьи удостоивали его посѣщеніемъ не каждый годъ, а чрезъ годъ. Фрэнкъ началъ довольно хорошо, получилъ небольшую работу въ Лондонѣ и зарабатывалъ почти достатотно для того, чтобъ имѣть возможность бывать и не въ округахъ того графства, въ которыхъ находился каѳедральный городъ. Но онъ началъ жизнь такимъ же безупречнымъ образомъ, какимъ славились Грейстоки. Портные и книгопродавцы вѣрили ему и думали, что получатъ свои деньги, и всякій настойчивый поставщикъ получалъ ихъ. Онъ не поднималъ чернаго флага безденежья и не провозглашалъ своего намѣренія обижать мелочныхъ торговцевъ, какъ сдѣлалъ его дядя адмиралъ. Но онъ сдѣлался извѣстенъ какъ молодой человѣкъ, у котораго денегъ было мало. Все это происходило за три или четыре года до того, какъ онъ встрѣтился съ Люси Морисъ у декана. Ему было тогда двадцать-восемь лѣтъ и онъ уже четыре года былъ адвокатомъ. Ему минуло тридцать лѣтъ, какъ старуха лэди Фонъ намекнула ему, что ему лучше не бывать болѣе въ замкѣ Фонъ.

 Но дѣла его очень измѣнились въ послѣднее время. Послѣ того, какъ онъ былъ у своего отца, онъ вдругъ возвысился въ своей профессіи. Корпорація лондонскаго Сити предъявила искъ на англійскій банкъ за неправильное присвоеніе земли; какъ ни значителенъ былъ этотъ искъ по всѣмъ своимъ интересамъ, мы не будемъ здѣсь говорить о немъ, а скажемъ только, что это дѣло доставило много денегъ адвокатамъ. Кое-что перепало въ карманъ Фрэнка Грейстока; но онъ пріобрѣлъ изъ этого дѣла кое-что поболѣе и получше чѣмъ деньги. Адвокаты приписывали ему, что англійскій банкъ былъ спасенъ отъ необходимости перестраивать всѣ свои монетныя кладовыя, и Фрэнкъ составилъ себѣ репутацію. Въ слѣдующемъ году жители Бобсборо не знали, гдѣ найти талантливаго молодого консерватора-кандидата, и Фрэнкъ Грейстокъ былъ приглашенъ въ кандидаты. Не думали, чтобъ онъ имѣлъ много возможности на успѣхъ и деканъ былъ противъ этого. Но Фрэнку нравились почетъ и слава этого состязанія; нравились они и матери Фрэнка. Фрэнкъ Грейстокъ былъ выбранъ депутатомъ, и въ то время, когда ему былъ запрещенъ въѣздъ въ замокъ Фонъ, онъ около года былъ уже въ парламентѣ.

 -- Разумѣется, это мѣшаетъ заниматься своимъ дѣломъ, сказалъ онъ отцу: -- но за то и доставляетъ дѣло. Человѣкъ, имѣющій дѣло въ парламентѣ и показывающій, что онъ намѣренъ работать, всегда будетъ имѣть дѣла вдоволь.

 Такъ Фрэнкъ объяснялъ своему отцу. Можетъ быть, не со всѣми такъ бываетъ. Деканша разумѣется была въ восторгѣ отъ успѣха сына; въ восторгѣ были и дѣвушки. Женщинамъ пріятно чувствовать, что молодые люди, находящіеся съ ними въ родствѣ, дѣлаютъ кое что въ свѣтѣ, такъ-что ихъ слава отражается и на нихъ. Пріятно было говорить о Фрэнкѣ какъ о депутатѣ отъ города Бобсборо. Братья не очень интересуются успѣхомъ брата, но сестра всегда симпатизируетъ. Если Фрэнкъ женится на богатой, то онъ всего можетъ достигнуть. Милая старушка была почти увѣрена, что онъ непремѣнно будетъ сидѣть на шерстяномъ мѣшкѣ. Но для того, чтобъ онъ могъ сидѣть спокойно, ему было необходимо не жениться на бѣдной. Въ домѣ декана боялись Люси Морисъ.

 -- Мысль жениться на деньгахъ, какъ ты выражаешься, сказалъ Фрэнкъ своей второй сестрѣ Маргаретѣ: -- самая противная мысль.

 -- Такъ же легко полюбить дѣвушку съ состояніемъ, какъ и ту, у которой нѣтъ ничего, сказала Маргарета.

 -- Нѣтъ -- не такъ легко; дѣвушекъ съ деньгами мало, а дѣвушекъ безъ денегъ много; не думаю, чтобъ ты примѣчала силу этого аргумента.

 Маргарета была поставлена втупикъ и ушла.

 -- Право, Фрэнкъ, я думаю, что лэди Фонъ права, сказала мать.

 -- А мнѣ кажется, что она неправа. Если что-нибудь въ этомъ есть, вмѣшательство лэди Фонъ не уничтожитъ этого. Неужели вы думаете, что я позволю лэди Фонъ предписывать мнѣ, какую я долженъ выбрать себѣ жену?

 -- Привычка видѣться съ нею можетъ сдѣлать что-нибудь, другъ мой. Никто не любитъ Люси Морисъ болѣе меня. Мы всѣ ее любимъ. Но, милый Фрэнкъ, хорошо ли будетъ для тебя жениться на ней?

 Фрэнкъ Грейстокъ помолчалъ съ минуту, а потомъ отвѣтилъ на вопросъ матери:

 -- Я не увѣренъ еще, хорошо, будетъ или нѣтъ. Но я думаю, что если у меня достанетъ смѣлости жениться теперь и положиться во всемъ на будущее, и уговорить Люси сдѣлаться моей женой, я сдѣлалъ бы хорошее дѣло. Я сомнѣваюсь однако, хватитъ ли у меня мужества.

 Все это растревожило жену декана.

 Читатель, прочитавшій до-сихъ-поръ, можетъ быть, подумаетъ, что Фрэнкъ Грейстокъ былъ влюбленъ въ Люси, какъ Люси была влюблена въ него. Но этого не было. Это абсолютный, извѣстный, признанный фактъ, что женщины влюбляются чаще и скорѣе мужчинъ. Теорія любви этого не допускаетъ, такъ-какъ объясняться долженъ мужчина, а женщина должна молчать. Предполагается также, что женщина должна держать свое сердце свободнымъ отъ любви, пока она не будетъ въ состояніи принять эту тяжесть на свое сердце съ увѣренностью, что она сдѣлается для нея радостью и утѣшеніемъ. Но такія предположенія, хотя можетъ быть они хороши для поддержанія нравственности, не всегда оказываются справедливыми. Обдумать внимательно и рѣшать быстро въ подобномъ случаѣ больше подходитъ къ складу женской души, чѣмъ мужской. Для мужчины этотъ вопросъ часто рѣшаетъ случай. Онъ рѣшается сдѣлать предложеніе женщинѣ, или дѣлаетъ предложеніе не рѣшаясь заранѣе, потому что только, она близко отъ него. Фрэнкъ Грейстокъ насмѣхался надъ вмѣшательствомъ лэди Фонъ въ такое важное дѣло какъ любовь, а между тѣмъ, еслибъ его охотно принимали въ замкѣ Фонъ, онъ непремѣнно признался бы въ любви Люси Морисъ. Его неохотно принимали, напротивъ, онъ былъ изгнанъ, и вслѣдствіе этого изгнанія, онъ не остановился ни на какомъ намѣреніи относительно Люси, и рѣшительно не зналъ, необходима она для него или нѣтъ. Но Люси Морисъ все это знала.

 Сверхъ того мужчины часто не умѣютъ анализировать эти вещи и не составляютъ себѣ опредѣленнаго понятія о своихъ чувствахъ и намѣреніяхъ. Мы слышимъ, что мужчина поступаетъ дурно съ дѣвушкой, между тѣмъ какъ поведеніе, въ которомъ онъ оказался виновенъ, происходило просто отъ необдуманности. Онъ нашелъ себѣ пріятную собесѣдницу и подчинился этому удовольствію безотчетно. Какая-то неопредѣленная мысль промелькнула въ головѣ его, что свѣтъ ошибочно предполагаетъ, будто подобная дружба не можетъ существовать безъ брака или безъ вопроса о бракѣ. А это просто дружба. Между тѣмъ, если этотъ другъ скажетъ ему, что она намѣрена выйти замужъ за другого, онъ вытерпитъ всѣ мученія ревности и вообразитъ, что съ нимъ поступлено ужасно дурно. Имѣть такого друга -- друга-женщину, на которой онъ не можетъ или не хочетъ жениться -- не сдѣлаетъ ему никакого вреда. Для него это просто составляетъ наслажденіе, придаетъ прелесть его жизни, предметъ, извѣстный ему одному и о которомъ нельзя говорить съ другими, источникъ гордости и внутренняго восторга. Ему радостно объ этомъ думать, когда онъ просыпается; это составляетъ его утѣшеніе въ его маленькихъ непріятностяхъ. Это прогоняетъ усталость жизни и составляетъ праздникъ въ его будничной работѣ. Для нея это смерть -- но онъ этого не знаетъ.

 Фрэнкъ Грейстокъ думалъ, что онъ поступитъ неблагоразумно, женившись теперь на Люси Морисъ, а между тѣмъ онъ чувствовалъ, что лэди Фонъ злая старуха, потому что просила его не бывать пока въ замкѣ Фонъ.

 -- Разумѣется, вы меня поймете, мистеръ Грейстокъ, сказала она, имѣя намѣреніе быть вѣжливой: -- когда мисъ Морисъ оставитъ насъ -- если только она насъ оставитъ -- я буду очень рада видѣть васъ здѣсь.

 -- Какой чортъ понесетъ меня въ замокъ Фонъ, если Люси тамъ не будетъ! сказалъ онъ себѣ -- не заблагоразсудивъ оцѣнить вѣжливость лэди Фонъ.

 Фрэнку Грейстоку было въ это время около тридцати лѣтъ. Онъ былъ хорошъ собой, но не красавецъ, худощавый, средняго роста, съ проницательными сѣрыми глазами, съ лицомъ гладко выбритымъ, за исключеніемъ гладкихъ бакенбардъ, съ густыми темными волосами, уже начинавшими подергиваться сѣдиной. По наружности онъ совсѣмъ не походилъ на своего покойнаго друга, сэр-Флоріана Юстэса. Онъ былъ находчивъ, остроуменъ, самонадѣянъ и не очень дорожилъ наружными приличіями. Онъ желалъ исполнять свою обязанность къ другимъ, но еще болѣе желалъ, чтобъ другіе исполняли свою обязанность къ нему. Онъ желалъ имѣть въ свѣтѣ успѣхъ и думалъ, что счастье достигается успѣхомъ. Онъ былъ созданъ для той профессіи, которую выбралъ для себя. Отецъ его, полагаясь на свои связи въ духовномъ вѣдомствѣ, и на то обстоятельство, что онъ находился въ самыхъ дружескихъ отношеніяхъ съ епископомъ, желалъ, чтобъ сынъ его поступилъ въ духовное званіе, но Фрэнкъ зналъ, и себя, и свои способности такъ хорошо, что не могъ послѣдовать совѣту сьоего отца. Онъ захотѣлъ быть адвокатомъ и въ тридцать лѣтъ находился уже въ парламентѣ.